Степанов Георгий. Если годы поставить в ряд...
- Информация о материале
Техник пришел на стройку. Был он высокий, ладно сложенный, с буйной шевелюрой темно-русых волос.
Было ему двадцать лет. А в подчинении у него оказались не одни простые землекопы — и каменщики, и плотницкая артель.
Это — мастера. Первые люди стройки. Многие в два, а то и в три раза старше своего начальника. Расхаживают степенно, словно хвастаясь своими бородами. Ведут себя так, будто его здесь вовсе нет, хотя он и назначен десятником.
А техник молод, но упрям. Тоже на дружбу не набивается. Ходит с нивелиром, делает свои отметки, выверяет, все ли отвечает проектным данным.
Первым обратился к десятнику с просьбой плотник Сидор Евсеевич Серегин.
— Начерти-ка нам лестницу. Какая проступь, какой подступенок.
Техник сделал чертеж лестницы, а к вечеру бородачи подозвали его к себе.
— Все по твоей бумажке ладили, а гляди клюет твоя лестница: будто пьяная. Как ходить-то по ней?
В бородах затаились озорные улыбки.
Десятник вспомнил рассказ знакомой медички про ее первую-операцию. Операция несложная. Но молодой доктор не знала, как она делается.
— Приготовьте больного.
Сказала спокойно. Даже, может быть, более спокойно, чем нужно.
Пока готовили больного к операции, она поспешила к себе домой, бросилась листать книги, конспекты...
В эту минуту техник завидовал медичке. Она хоть нашла предлог ненадолго отлучиться. Ему нужно решать на месте, немедля.
В нескольких местах измерил проступь и подступенок. Все правильно. Смотрел на лестницу, как на загадочную картинку. И вдруг догадался. Вся ее наклонная плоскость поставлена слишком круто.
— Будет строить! — пробасил Сидор Евсеевич.
— Будет, — согласно подтвердили и другие плотники.
Мы сидим в кабинете главного инженера треста «Стройгаз».
— Вот какой экзамен устроили мне однажды плотники, — говорит хозяин кабинета Герой Социалистического Труда Георгий Иванович Степанов. — Я этот экзамен никогда не забуду, хотя доводилось мне с той поры решать технические задачи и посложней. Да, немного посложней, — улыбается Георгий Иванович.
И как бы для того, чтобы подтвердить это. в кабинете появляется седой коренастый мужчина.
— Ну как, смотрели? — без дальних предисловий, чуть не с порога спрашивает он.
— Смотрел, Яков Филиппович, смотрел.
Георгий Иванович достает из стола небольшой, выполненный карандашом чертежик. Яков Филиппович Коротков — главный инженер первого стройуправления — словно ощупывает чертежик цепким оценивающим взглядом.
— А здесь как? А здесь что? — заинтересованно и придирчиво расспрашивает он.
Речь идет о строительстве водосброса. Нужно срезать большой массив грунта, выровнять наклонную плоскость над обрывом. Но сложность дела состоит в том, что бульдозер невозможно удержать на крутом наклоне.
Георгий Иванович, побывав на месте, предложил очень простое решение — пустить два бульдозера на укрепленных вверху тросах. Когда один бульдозер пойдет вверх, другой будет спускаться.
— Попробуем, — соглашается Яков Филиппович и уже от порога, скупо улыбаясь, добавляет:
— А ведь, кажется, неплохо придумано.
Вслед за Коротковым приходят все новые и новые люди, раздаются бесчисленные телефонные звонки. Начался рабочий день. Накануне я удивился, что Георгий Иванович назначил встречу на половину восьмого утра. Сейчас это становится понятным. Позже девяти часов у него на счету каждая минута.
Вот он терпеливо объясняет кому-то, когда и на какой срок придут экскаваторы, сколько их будет и как их нужно использовать.
Его собеседник, очевидно, имеет свое мнение насчет количества машин и сроков, свои планы насчет их использования и соглашается с главным инженером далеко не сразу.
Вот снова на столе чертеж, на этот раз большой и тщательно выполненный. Аккуратный и солидный чертеж этот, кажется, должен располагать к спокойному размеренному обмену мыслями. Но он вызывает острый технический спор. Колючие замечания потрескивают сухими поленьями в костре. Обе стороны не скупятся на иронию и даже сарказм. Сейчас здесь нет главного инженера и его подчиненных. Есть просто инженеры, из которых двое крепко верят в предложенный ими вариант проекта организации работ на стройучастке, а третий отрицает его чуть ли не полностью.
И так как совместная работа научила этих людей ценить друг друга, они удивляются: одни — тому, как можно не принимать их вариант, другой — тому, как можно предлагать его.
Поэтому наряду с инженерной аргументацией срываются тут с языка такие слова, как «технический авантюризм», «хлестаковское легкомыслие», «бюрократическое мышление», «приверженность к трафарету»...
Не умолкают телефонные звонки. Появившийся в кабинете заведующий производственным отделом треста запальчиво утверждает, что «Стальконструкция» опять устраивает «стыкстрой». Секретарша напоминает, что в приемной ждет научный работник из Новосибирского строительного института.
Георгий Иванович с трудом отрывает взгляд от чертежа, извиняется перед инженерами.
— Перенесем этот разговор на вечер. Но я вам докажу.
Один из инженеров бережно свертывает ватман.
Георгий Иванович отвечает на телефонные звонки, принимает меры к тому, чтобы ликвидировать «стыкстрой», то есть такое положение, когда строительные организации, предъявляя друг к другу требования, не хотят считаться с реальным состоянием дел, заходят в тупик.
Долго беседует главный инженер с научным работником из Новосибирского института. Собственно, теперь это уже не главный инженер, не руководитель производства, а скорее воспитатель и педагог. Недаром Георгию Ивановичу присвоено звание доцента. Он немало поработал с будущими инженерами и техниками, руководил преддипломной практикой, был председателем государственной экзаменационной комиссии.
Впрочем, не забыты здесь и интересы производства. Студенты, готовясь к защите и защищая диплом, непосредственно на строительстве разрабатывают актуальные технические проблемы. Некоторые студенческие дипломы уже пригодились на производстве. Например, проект цеха паранита резиноасбестового комбината, соображения, касающиеся отдельных видов штукатурных и кровельных работ. Многие студенты сроднились с производством и, став инженерами, приезжают в трест на работу.
Кипит рабочий день. До предела заполнены, насыщены часы и минуты. Между тем хочется о многом расспросить Георгия Ивановича Степанова. Ведь тот необычный экзамен, который он держал перед бородатыми плотниками, происходил тридцать четыре года назад, когда по окончании Горьковского строительного техникума Георгий Степанов пришел на стройку автозавода.
Горьковский автозавод! Он прочно вошел в нашу жизнь грузовыми полуторками ГАЗ, проходимыми легковыми «газиками», «Волгой», «Чайкой», автомобилями многих других марок. И как-то трудно представить, что сравнительно недавно этого завода еще не существовало, и не верится, что этот моложавый, темноволосый человек — один из его строителей.
— Как рассказать вам о тех днях, о том строительстве? — Какие-то секунды Георгий Иванович раздумывает. — Вот что, поедемте со мной на стройку, там все будет яснее.
Дыхание строительной площадки ощущалось за два-три километра от того места, где вырастал новый завод. Наша «Волга» то и дело обгоняла автомашины, груженные железобетоном, кирпичом, огромные самосвалы с бетонным раствором, неторопливо ползущие экскаваторы, бульдозеры.
— Вот если бы мы с вами подъезжали к деревне Монастырка, где строилась первая очередь Горьковского автозавода, мы бы не увидели не только всей этой техники, но даже ни одной автомашины. Ни одной, — повторил главный инженер, — как это ни странно кажется теперь. Весь груз перевозили на лошадях.
По контрасту деталь за деталью возникает строительная площадка времен первой пятилетки.
Башенных кранов, ставших своеобразным символом наших дней, тогда тоже не было. Кирпич на леса поднимали подсобные рабочие. Для этого существовал специальный инвентарь — «козы» которые укреплялись за плечами Котлованы рылись не экскаватором, а ломом и лопатой.
На строительной площадке главного инженера сразу же окружают мастера, бригадиры, рабочие. Разговоры идут все о тех же экскаваторах и бульдозерах, о плитах перекрытия, которые кто-то не везет, о балках, которых вчера не хватило, но сегодня в избытке.
— Видите, какие вопросы-то здесь, — резюмирует Георгий Иванович. — Раньше таких вопросов не могло быть. Посмотрите на строительную площадку. Вся она теперь, как огромный сборочный цех. Вот когда я начинал работать, этой сборности как раз и не было. Все делалось вручную, кустарно, с огромной затратой рабочей силы, леса.
Центральная фигура на стройке теперь монтажник, а не плотник. Да и плотник стал не тот. Он тоже теперь не тешет, не рубит, не пилит, а, в основном, монтирует.
А сколько за мою бытность на строительстве новых профессий появилось! — с увлечением перечисляет Георгий Иванович. — Тот же монтажник, бульдозерист, крановщик, моторист, экскаваторщик, шофер, наконец. А сколько исчезло! Слышали вы такое слово — грабарь? Нет. Вот видите, даже слово из обихода вышло, а их на стройке были тысячи, грабарей-землекопов со своими лошадьми. А мостовщик! Вы думаете, это — строитель мостов? Нет, мостовых. Мостовые-то ведь строили булыжные. Еще каменотес, да всех не перечислишь! О всех изменениях рассказать невозможно. О них можно целую книгу написать. И, по-моему, увлекательную книгу!
А вот одно качество настоящих строителей осталось неизменным. Это — энтузиазм. Строители всегда энтузиасты.
И Георгий Иванович рассказывает еще одну историю, связанную с бородатым плотником Сидором Евсеевичем Серегиным.
У Сидора Евсеевича был брат Андрей. Андрей Евсеевич славился как первоклассный каменщик. А в то время, на заре советской индустрии, на наши стройки приглашали американских специалистов. Работал у нас каменщик — молодой американец мистер Смит. Работал хорошо, клал за смену по две тысячи штук кирпича и передавали, будто однажды хвалился, что любого русского мастера обгонит.
Дошло это до Андрея Евсеевича. И решил он потягаться с заморским мастером.
Желание это поддержали. И получилось так, что американец одну стену кладет, а Андрей Евсеевич — напротив. Со всех бригад люди бегают смотреть, как состязаются мистер и мастер. То тут, то там слышно: «Вровень идут», «Никто никого», «Мистер перегоняет». Но к вечеру Андрей Евсеевич стал обгонять американца. Уложил он на сто кирпичей больше. И знаете, как это воспринял мистер Смит? Он назавтра взял расчет и уехал со стройки.
Тридцать четыре года назад стал строителем Георгий Иванович Степанов. Почти все эти годы он проработал в одном коллективе. Уходил оттуда только на службу в армию, да на учебу в Горьковский инженерно-строительный институт.
Когда вернулся, на базе коллектива строителей первой очереди Горьковского автозавода был уже создан трест с названием, раскрывающим его историю — «Стройгаз».
В 1941 году решением Государственного комитета обороны «Стройгаз» был переведен в Барнаул. За последние десятилетия Барнаул из деревянного, с тихими, утопающими в песках улочками городка превратился в современный город, с рвущимися вперед кварталами стооконных домов и широким размахом площадей. Новый город оперся на крепкие плечи заводов.
Это чудесное превращение совершали строители — их руки, их ум, их талант.
Георгий Иванович далеко не единственный ветеран треста. Строители хорошо знают экскаваторщика Никифора Михайловича Ярыгина. В тридцатом году он работал на первом в этом коллективе, купленном у американцев, экскаваторе Норд-Вест. В 1952 году экскаваторщику Ярыгину была присуждена Государственная премия. Сейчас широко известен «семейный» экипаж Ярыгиных. Это экипаж мощного отечественного экскаватора, на котором Никифор Михайлович трудится вместе с двумя своими сыновьями.
Десятки лет работают в одном коллективе экскаваторщик Филипп Петрович Лабурцов, бетонщики Герой Социалистического
Труда Александр Артемьевич Еремкин, Константин Васильевич Судаков, инженеры Валентина Алексеевна Тырышкина, Василий Павлович Дроздов, Аким Михайлович Коган и многие другие.
В крепко спаянном коллективе особенно высоко ценится техническое творчество. Здесь не только внедряли передовые методы и учились использовать новую строительную технику. Отсюда в первые годы индустриализации пришли на строительные площадки страны леса Головчинова, эстакада и бункер для приема раствора, сборно-разборные конторы прораба, будка моториста и другой усовершенствованный инвентарь и приспособления.
Позже трест первым на Алтае освоил в широких масштабах применение сборного железобетона, постепенно вытесняя устаревающую кирпичную кладку.
Для Георгия Ивановича Степанова каждый день на стройке -это техническое творчество. Еще десятником или мастером он стремился наиболее рационально использовать рабочую силу, жадно подхватывал и применял у себя все новое, идущее на пользу производству.
Прораб Степанов осуществлял это в более широких масштабах. Глубоко вникал в экономику производства, пристально изучал и вносил предложения по изменениям деталей проектов.
Главный инженер строительного управления много работал над внедрением механизации, учился концентрировать силы на отдельных объектах, налаживал учебу рабочих и инженеров.
А сейчас главный инженер осуществляет техническую политику в тресте — от рассмотрения проектных заданий до сдачи в производство нового цеха или завода.
В сущности вся работа главного инженера — это непрерывная рационализация. Но рационализаторские предложения главных инженеров почти никогда не оформляются, ведь все справедливо считают, что творчество — это их служебная обязанность.
У всех в памяти строительство цеха «большой капрон» комбината химических волокон. «Большой капрон» был объявлен Всесоюзной ударной комсомольской стройкой. Это увековечено выложенной красным кирпичом надписью на белой западной стене цеха.
Еще рассматривая проект цеха, строители столкнулись с серьезными трудностями. Проектировщики предлагали применить для покрытия определенный тип железобетонных плит. Изготовление этих плит потребовало бы дополнительных затрат труда и металла.
Главный инженер предложил взамен этих плит другие, более дешевые, которые изготовлялись в Барнауле. Подкрепленное расчетами, предложение было принято и дало экономию в 16 тысяч рублей.
При строительстве цеха «большой капрон» были успешно применены особые фермы пролетом в 18 метров. Георгий Иванович организовал применение этих ферм на других строительных объектах, подвозку их на специальных фермовозах.
По предложению главного инженера была изменена конструкция чердачных перекрытий и кровли актового зала здания школы в районе комбината.
Все это связано лишь с одним строительным объектом. А трест «Стройгаз» только в нынешнем году строит, помимо второй очереди комбината химических волокон, новые цехи моторного, сажевого, шинного заводов, завод крупнопанельного домостроения и десятки других промышленных объектов.
Кипят рабочие дни главного инженера. Выстраиваются в недели, месяцы, годы. А если поставить в ряд эти годы работы, то за ними поднимутся светлые дома, широкие улицы, заводские корпуса. Мощные плечистые свидетели большого ежедневного труда.
М. Юдалевич.
Алтайская правда, 17 ноября, № 270, 1963 г.
