Никифоров Н.Я. Мадай-Кара.
- Информация о материале
Об авторе: Никифоров Николай Яковлевич
Записано от Чолтоша*).
*) Чолтош Куранаков, инородец кости Комдош житель селения Аската, в 10 верстах от Аноса, на левом берегу Катуни, старик 79 лет, ремеслом бондарь.
* * *
(Живут) два брата. Каан1) Арчутай, имеющий воронопегого коня и Олонбир, имеющий рыжебурого коня. У Олонбира (есть) река, бегущая вокруг (его владений). Аржан-кудук2), (есть) гора Jесь-тайка4) с семидесятью семью отрогами.
В один день Олонбир рассказывает: «Нужно съездить, привезти двум детям тилик и порок4). Из двух детей одно — девочка, другое—мальчик. Переехал вокруг бегущую реку Аржан-кудук, взъехал на хребет Jесь-тайки с семидесятью семью отрогами.
1) Кзан — «хан», «царь».
2) Аржан —целебный источник; кудук— «колодезь», «родник».
3) Jecь — «медь», jecь тайка — «медная гора».
4) Тилик — «костяной мозг»; порок— «почки».
Оглянувшись назад, увидел у золотой коновязи с шестидесятью развилками, стоящей у его железного орго, стоит воронопегий конь. «Видно в мой юрт, в мой аил приехал гость. Видно, мой старший брат, живущий в нижнем мире».
Сказав это, поехал вниз домой. Рыжебурого коня привязал к золотой коновязи с шестидесятью развилками.
Вошел в свой аил; там сидит Арчутай, уперши обе руки в бока.
«Здравствуй, старший брат»! говорить (Олонбир). Подошел, сел рядом.
Придя в тор, поставили золотой стол о шестидесяти шести углах; ставили пищу алиман-чикир; пьют горький яд (ачу корон). Сильно опьянели. Вспоминают прошлое, обсуждают прежнее.
Хан Арчутай говорит: «Будем жить на одном месте. Кто будет знать о твоей смерти? Ты перекочуй в мой черный Алтай».
(Олонбир возражает): «Разве высохла река Аржан-кудук с семью вершинами (Opо), бегущая вокруг? Разве разрушилась гора Тесь-тайга1) с семидесятью семью отрогами? Неужели я к тебе скочую»?
Два брата, сидя так говорили хорошо и худо.
Хан Арчутай встал с места и плюнул брату в глаза.
«Не желаю знать о твоей смерти, и ты не знай о моей смерти»! (сказал).
Место, откуда вышел хан Арчутай, есть, а куда ушёл, того места нет.
Уехал хан в своё место (Олонбир) говорит: «Найду тилик и порок двум детям».
Переехал свою реку Аржан-кудук, заехал на Тесь-тайгу с семидесятью семью отрогами. Заехавши на гору Тесь-тайга, осматривает поверхность Алтая.
Во внутренности Алтая по глубокому снегу никто не ходил, никто ногами не месил. Внутри Алтая нет живого существа.
Заехал на гору Ак-тайга. Промышлял на горе Ак-тайга - ничего-то на ней нет.
«Или (это) предвещает мне смерть или предвещает жизнь», (думает).
Хотя бы что-нибудь, но ничего нет.
Заехал на гору Сумер-улан-тайга, стоит и смотрит. Тоже ничего не видно.
По тайге Сумер-Улан ехал рысью.
Вдруг выскочил черный марал Аттыгыр-кара сыгын. Марал Аттыгыр остановился и смотрит назад.
(Олонбир), увидавши, говорит: «Нашлись мозг и почки» (тилик-порок)!
«Разве ты будешь есть мой тилик и мой порок? (Спрашивает марал). Твоему ли рыжепегомy коню догнать меня? Тебе ли догнать меня и стрелять? Нет, у тебя стыда, тамга»!
Сказавши это, марал побежал.
(Олонбир говорит): «Если я тебя не догоню, не пересеку стрелою твою тонкую шею, то пусть черная голова моя ляжет на эту землю. Если я твою тонкую голень не пересеку стрелою, то пусть четыре ноги моего рыжебурого (ерен-курон) останутся на этой земле».
(Олонбир) черного марала Аттыгыра семь раз прогнал вокруг земли, шесть раз прогнал вокруг Алтая. Самого марала не видно, виден только туман из черной пыли.
Рыжебурый конь, задевая за дудки (комыргай)2), чуть не падает ничком.
1) Тесь, тоже что jeсь, — «медь».
2) Дудки, высокоствольные травы.
«Что, что с тобою, конь мой рыжебурый»? Говорит (Олонбир).
«Четыре копыта мои истерлись, а сам я истощал», (отвечает конь).
Заехал на гору Ак-тайга, снял токум и седло, положил под голову седло арташ, прилег, а коня отпустил. Поел (конь) травы Таракая, попил воды из реки Табур. Конь пожирнел. На шее и спине образовалась ложбина.
Прибегает конь рысцой.
«Ай»! Сказал (Олонбир)
Надевал (на коня) поля и степи1), накладывал бронзовый арташ2).
«Ничего я, дитя, не нашел», говорит.
Взошел на гору Teсь-тайгу с семидесятью семью отрогами; дошел и смотрит.
Река Аржан-кудук высохла, безлесный белый Алтай выгорел. Железный орго превратился в золу. Два милых дитяти должно быть сгорели. Белый скот погиб3) Жена и народ умерли.
«К чему нужно мое бытие под солнцем»?
Доставши из кармана нож девяти четвертей, вонзив его в затылок рыжебурого, убивает своего коня. Рыжебурый конь падает, подостлав под голову гриву.
Подостлав под себя потники и (подложив под голову) седло, Олонбир вонзает в свое черное сердце (нож) и умирает4).
Где горел огонь калап5), осталось только двое детей от всего юрта.
Двое детей, вставши, ходили по той золе6). Остался (еще) синесерый конь и ходит.
Дети говорят: «Довольно нам и этого двухлетнего коня, оставленного Кудаем».
«Что будет, если будем здесь жить»? говорит старшая сестра.
1) Т. е. потники, величиною с поля и степи.
2) Седло.
3) В подлиннике: «порвался».
4) Марал этот был дух горы.
5) Калап, монг. галап, всемирная катастрофа, иногда производимая огнем.
6) Но золе от пожарища, от «калапа».
Взявши в повод синесерого двухлетнего коня, отправились на полдень. Ведут и сами идут. Проголодались, идут два дитяти голодные.
Увидали белый Алтай, показалась белая река (ак талай).
Рядом с белым Алтаем стоит синий Алтай (ког Aлтай), рядом с ак-талаем (течет) кок талай (синяя река).
Рядом с Ког-Алтаем Черный Алтай, рядом с белой рекой черная (кара талай).
Внутри трех Алтаев лежит черная дорога, ископанная (копытами), доходящая закраинами до полиц седла.
Говорит старшая сестра: «Если мы вдвоем будем ходить неразлучно, то будем презренны для народа. Как будут нас питать? Будем жить отдельно1). Коли нам встретится человек, как будем отвечать? Ты меня назови, а я тебе дам имя. Синесерый двухлетний конь пусть будет твой «коилга».
Говорит: «Будь Мадай-Кapa, имеющий коня Месней-боро»!
(Oн) дал сестре имя Алтын-Устук.
Спрашивает сестру: «В который Алтай хочешь идти»?
Сестра отвечает: «Я пойду в белый Алтай».
«Хотя ты хочешь (в белый Алтай), но в белый Алтай я пойду».
Сестра, молча, отправилась в белый Алтай.
Мадай-Кара остался на месте.
Мадай-Кара спустился вниз в синий Алтай. Пришел вниз на росстань трех Алтаев. Стоит и смотрит.
Вниз по белому Алтаю бежит белая собака Ак-тайгыл, держа в зубах шесть маралов.
Белый тайгыл2) искоса посмотрел и, рыча, пробежал мимо.
Видит по белому Алтаю проехал Агылдай-мерген3), на белосером коне везет под собой шестьдесят кочкоров4).
1) В тексте это выражено посредством слов: «Будем жить и жить».
2) Тайгыл — мифическая, огромная собака.
3) Мерген— «стрелок».
4) Кочкор— «горный баран», монг. аргали, кирг. аркар.
«Ай»! сказал Агылдай. Стал спрашивать: «Что ты за мальчик, глаза и голова с огнем, торс с кровью»?
(Мадай-Кара отвечает): «Милое жилище сгорело от огня калана, отец и мать умерли. Голодаю без пищи, жажду без питья. Отрежьте мне от этого кочкора одну переднюю ногу».
(Агылдай) говорит: «Что хорошего в дитяти Олонбира? Дитя худого (человека) не оставляет худое».
И стал бить (его плетью) по глазам и голове и отбросил чернем плети в сторону.
Когда (Мадай-Кара) очувствовался, видит, лежит в старом (т. е. в родном) юрте. Держа в руке синесивого двухлетнего коня, сидел и плакал.
«Живущий на верху Кудай! Чем создавать, лучше бы (ты) не создавал (меня)»!
Взявши за повод синесерого коня, опять пустился в путь.
Придя в синий Алтай, видит, держа семь кочкоров во рту, бежит рысцой синий тайгыл: тайгыл пробежал подле: пробежал, немного поласкавшись.
Перекинув под себя на одну сторону пятьдесят кочкоров1), рысцой подъехал Кочульдай-мерген.
«Какого человека дитя? Какой ты есть, несчастный (коркей)»?
(Мадай отвечает): «Отец и мать умерли, белый скот и народ сгорели. На мой Алтай пустилось безвременье (чак). Один лишь я остался. Голодаю без пищи, алкаю без питья! Не дадите ли один тишь мяса2)».
«Дитя чулмуса3) тоже чулмус», (говорит) Кочульдай-мерген.
И стал бить (Мадая) по глазам и по голове плетью с чубами трехлетней коровы
«Разве хороший человек был Олонбир»?
Пришел (Мадай) в чувство; стоит, держа в руке того же коня.
«Вверху Кудай! Чем создавать, лучше бы не создавал (меня). Буду ли я существовать или не буду, для мира безразлично4)».
Взяв в повод синесерого двухлетнего коня, пустился в путь.
Пришел внутрь черного Алтая. Когда шел, (видит) едет на чернобуром коне Каралдай-мерген, подвьючив под себя зверей (анг) и еликов5).
1) Тут может быть пропущена другая половина вьюка.
2) Тишь количество мяса на один вертел.
3) Чулмус - нечистый дух.
4) Это передано словами: путкенче путиезем кайдар.
5) Елик — козуля, горная коза.
Подъехал и спросил: «Какой ты человек здесь ходишь»?
(Отвечает Мадай): «Сирота, сын Олонбира. Мой Алтай сгорел в пожаре. Мой арка-народ сгорел. Хожу и шляюсь, – говорит. – Дайте один тышь мяса. Разве когда-нибудь не постелю тебе постель и подушку? Смотри на образ (пудуж) летающей и ползающей тамги!»
(Говорит Каралдай) «От Олонбира, что хорошего могло родиться? Пока не вырос, надо тебя убить».
Опять очнувшись, стал всматриваться; сидит на том же погорелом от огня месте. Сидя, поплакав, опять пошел вверх. Слезы из глаз лились, как озера, из ноздрей вода, как лед.
«Лучше бы не быть созданному, чем быть созданному (находящимся) вверху Кудаем».
Ведёт в поводу двухлетнего синесерого коня; шагая, идет.
Далее переваливает через гору Ал-тайка1), переправляется через реки.
По ту сторону синей реки (кок далай) стоит аил (величиною) с сердце. Как затылочное сухожилие (jулуп), тянется (из него) дым.
«Что будет? Нужно туда переправиться».
Вплавь переправился через Кок-талай.
Переехав (реку), подходит к аилу, (величиною) в сердце с выходящим дымом, как сухожилье. Около этого аила ходит синяя корова (ког пиэк) и мычит. Одна синяя собака лежит у дверей. У синей собаки нет обоих глаз.
Привязав своего синесерого коня к коновязи, сам Мадай-Кара вошел в аил.
Войдя, видит - сидят старик и старуха, оба не имеют глаз. На огне стоит бронзовый котел и кипит. Варится мясо и сало.
Мадай-Кара не садится около огня. Встал и взял блюдо, вынул мясо и сало, сел и стал есть. Голодный стал становиться сытым.
Старик говорит (старухе): «Вынимай мясо из котла»! Старуха ощупью взяла блюдо, хотела вынуть мясо; мяса нет «Йо, калак! Куда давалось мясо»?
Старик говорит: «Подай мне медный крюк, с жаграми!2) Кажется, здесь есть человек».
Мадай-Кара пошел к ирге3) и лег.
Старик, взявши медный крюк, захватил за полу Мадай-Кара и потащил его (к себе).
1) Ал-тайка—самые неприступные горы; ал—мрачный, дикий.
2) В тексте: аткак-ту. Местное русское жагры: испорченное жабры применяется и к жабрам рыбы и к зазубрине удочки.
3) Ирги — неизвестное слово, может быть «порог». (?).
«Ты какой человек»? спрашивает.
«Человеку без семьи хочу быть сыном», (отвечает). «Сирота, отца и матери нет. Что было, чего не было, все взял калан».
«Э, калак! Если будешь нам сыном, то пригодишься. Принеси нам дров и воды».
Мадай-Кара стал носить дрова и воду.
Старик стал поговаривать: «Дитя, дитя! Ходи на охоту».
Достал и подал (ему) лук и стрелы (ок саадак).
Увидя лук, Мадай-Кара спрашивает: «Им что делать? Им что стрелять»?
«Что только покажется глазам, ходи и стреляй».
Мадай-Кара заткнул две полы (за пояс) и пошел вверх на тайгу Ак-межелик1). Стоит и смотрит; на берегу синей реки (ког талай) посреди камышей ест траву синяя корова.
(Мадай-Кара) положил на тетиву стрелу (кайбыр) пересек стрелою синей корове шею около спины. Синяя корова пала.
Взяв синюю корову за рога, таском притащил к дверям аила, ободрал синюю корову, мясо стал варить в бронзовом котле.
Мясо и сало сварилось; вынул, положил на блюдо, разбудил старика и старуху: «Ешьте мясо! Это моей охоты и стрельбы».
Старик и старухи ели. Старуха стала есть и вскрикнула: «Кодок (о, ужас)!2) Как будто это мясо нашей дойной коровы? Кого ты сделал своим сыном»?
«Молчи баба»! Говорит (старик).
Молча наелись.
Утром Мадай-Кара, взяв в руки саадак, поднялся на тайгу Ак-межелик.
Смотрит вокруг, видит у водоема старика и старухи черпает воду девочка, имеющая на голове шанка3). Положил стрелу кайбыр на тетиву, и у девочки, черпающей воду, отстрелил шанка. Золотые шанка отлетели на берег реки. Девочка ускочила в воду.
(Мадай-Кара) бегом прибегает (в аил), подает (старику) алтын шанка.
«Вот моя добыча»!
«Чок! Чок!4) Мое дитя. И это нужно».
1) Ак—белый; межелик—небольшая гряда гор.
2) Кодок—междометие испуга.
3) Шанка —девичьи косы.
4) Похваляющее междометие
Старуха говорит: «Кого ты привел и делаешь сыном».
«Молчи, баба! Что бы не было, пусть несет дитя».
Опять на завтра, взяв саадак, пошел (Мадай-Кара) на тайгу Ак-межелик. Осматривает кругом Алтай, осматривает кругом землю.
По эту сторону синей реки стоит железный тополь (темир-терек). С вершины донизу пересекает сучья.
Приходит домой. «Что видел, дитя»?
«Ничего не видел», (ответил).
Назавтра, взяв саадак, опять пошел на тайгу Ак-межелик. Ничего не видно было.
Из синей реки Умар-Тимарь-ког-талай выехал на пламенном рыжем коне (ялбиш ерен ат). Ездит вокруг железного тополя и смотрит. Осмотревши, снова уехал в реку.
Мадай-Кара говорит: «Какой богатырь, что за тамга! Смотрит на тополь, в который я стрелял».
Подъехал, смотрит; на дне ког-талая стоит железный орго; у дверей у коновязи стоит конь Ялбыш-ерен. У орго дверей нет.
Кладет на тетиву стрелу кайбыр и стреляет в тонкую шею коня Ялбыш-ерена.
Конь Ялбыш падает на свою гриву. Прошиб целое место в железном орго, зашел; на железном троне навзничь лежит богатырь с одним глазом1).
Ударил ладонью по глазу, по голове. Взяли друг друга за вороты; железный орго развалился.
Семь дней вели борьбу, не опираясь на землю (jep); девять дней вели борьбу, не опираясь на почву (табрак)2).
Через три дня (после того Мадай-Кара) поднял (противника) под третье небо3). Принесши на середину (ичине) синей степи, (чоль) пинает кости (кабра), ломаются и вновь сростаются4). Связки костей разрушаются, но кости вновь связываются.
«Нет души умереть, нет крови бежать, краснеясь. Убивать мне трудно, убивать тебе будет трудно. Говори скорее, где (твоя) душа» (тын)? говорит. «Умирать тебе (будет)легко, умертвить мне (будет) легко».
(Противник отвечает): «Под девятью слоями подошвы (сапога) есть нож с желтым чернем; возьми, достань этот нож, разрежь мою печень и живот. Накройся моей «рубашкой» (карын jи)5), кишками подпояшься. Тебе нужна сила, тебе прибавится силы».
(Мадай-Кара говорит): «Пока жив, скажи, как твое имя и какая твоя дорога»?
«Jам-jеэк6) на коне Ялбыш-ерен».
1) С одним глазом во лбу по объяснению рассказчика.
2) Тобрак—прах, пыль, земля в смысле материала.
3) Текст: учь ajacкa алтына, буквально «под три ясности».
4) Текст: кабра согин оды тээп jадады ойто пудуп jадады.
5) «Рубашка»—одна из внутренностей живота.
6) Jеэк— «ненасытный», «жадный».
Отворотив девять слоев подошвы вынул нож с желтым чернем, разрезал (jам jесэку) печень и живот, и рубашку бросил на черный камень; черный камень от яда загорелся.
Кишки бросил на тополь; тополь с корнями загорелся. У мертвого (jaм-Jeэкa) большой палец шевелится.
(Мадай-Кара), разрезавши (палец), посмотрел, в нем нашлись четыре глаза. Положил четыре глаза себе в карман. И вышел из реки «Кок-талай».
Держа в руке саадак, пришел домой. Подошел к травяному шалашу (олон чадыр), старик и старуха спят спиной к огню.
Приложил два глаза старику и два глаза старухе.
«Калак-кокый! (говорит старик). Два мои глаза видят свой Алтай! Умерших, нас воскресил, угасший огонь зажег».
Старик встал и смотрит.
«Сирота, низкое дитя Олонбира воскресил нас! Сделался нам Кудаем»!
Старик отряхнулся, белая борода распахнулась. Оказался человек— хан, черная голова побелела.
Идя шагом, отворил гору Ак-тайга: (из неё) вышли белый скот и арка-народ. С ними вместе вышел белочубарый конь, в тороках саадак.
Старик взял коня, Аил-олон-чадырь (травяной шалаш) туда, сюда качнул—сделался золото серебряный орго. Месячная сторона имеет вид месяца, солнечная сторона (jap) имеет видь (улекер) солнца1).
Сам сделался Ак-Бурханом на подобие реки (талай) собрал вина, наподобие горы (тайка) накрошить мяса, сделал пир.
«Пусть будет пир в честь пришедшего сына, в честь моего воскресения. Пусть арка-народ пирует»!
Рядом сделал еще (другой) золотосеребряный орго. Юношу Мадая-Кару сделал своим сыном.
(Говорит): «Отдам за него единственную дочь»2).
«Была бы старше, меня (говорит Мадай-Кара), должна быть старшей сестрой», была бы младше меня, должна быть младшей сестрой».
1) Улекер—утраченное слово. Чолтош объяснил, будто это значит «вид», «образ». Есть выражение ай бильдурду мандык, что значить «манлык» —шелковая материя, с изображением месяца.
2) Чолтош пояснил, что это та девица, которая черпала воду.
Ак-Бурхан говорит: «Кудай создал (эту девицу) для тебя. Выкраивал ваши ресницы вместе, выкраивал ваши пупы (киндык) вместе».
Принес книгу—писание (судур-бичик), посмотрел и (из книги) сказывается, что он (Мадай-Кара) должен ее (себе) нокором («другом», т. е. женой). (сделать)
Далее в книге же говорится, что он должен в течение ста лет ходить на войну, после этого сто лет жить у Ерлика, а потом возвратиться домой и жить мирно.
Теперь он делается владельцем аила и юрта.
Привели девушку Алтын-Тади, привели и сделали той. Длится веселый пир1).
1) В подлиннике: длился пир с непрерывным смехом.
Ак-Бурхан говорит: «Имел я единственного сына; имел он войну с Ерликом и был им покорен, теперь он живет там (т. е. в царстве Ерлика). Зовут его Каан-Нурхан на кровянорыжем (кан-ерен) коне.
(Мадай-Кара) надевает золотой чумь о шестидесяти пяти пуговицах, черный панцирь о девяносто девяти пуговицах, арагай кара саадак взваливает на плечи, большой меч алмас препоясывает колчан со стрелами, как горелый лес, привешивает; берет в руки пику, как сухоподстойная лесина; ногой достает стремя и садится на коня Мескей-боро; согнувшись в три перегиба, пускается в путь.
Говорит: «Пойду спасать единственного шурина».
Звон саадака слышен за основанием земли, звук черного панциря подобен грому синего неба. Загремел, как гром неба, зазвенел, как железо. Подъезжает среди тьмы, приближается к отверстию земельного ада. Стоящий на солнечном месте скот пусть стоит на земле, скот, находящийся на месте без солнца, пусть стоит где солнца нет.
Конь Мескей-боро встряхнулся, сделался «плешивым рабом» (тас кул). Jуду-тас (вонючий-плешивый) таловым прутом стегает своего лохматого двухлетнего жеребенка. Привязывает своего лохматого двухлетнего жеребенка к железной коновязи.
Заходит в орго; сидит его старшая сестра Алтын-Jустук.
«Это какого человека аил, какого хана юрт»? Так спрашивает (Мадай-Кара).
«Это юрт Кан-Кокуля на крылатом воронобуром коне. А ты, вонючий плешивец (jудy тас), кто такой будешь»?
«Бездетным помощь, не имеющим врагов слуга (кул), такой я плешивец» (тас).
«Какого хана ты раб» (кул).
«Я раб прежнего Олонбира, имеющего гору Jесь-тайга с семидесятые семью отрогами. Был на охоте заблудился. Теперь питаю себя, Олонбиров сын Мадай-Кара здравствует или нет?»
(Она отвечает): «Слышала, что Мадай-Кара нежив» (более).
«Ваш муж Кугульдей1) но какому делу уехал»? (спросил Мадай-Кара).
«Тебе какое дело? Таким ли людям спрашивать! Вместо этого знай свою еду».
«А что такое, если спросить о твоем муже?»
«Посмотрите, какой этот тамга бойкий»!
Взявши эдрек2), выгнала его.
«Ты, баба, бойка, думаешь, что (Мадай-Кара) умер. А что если Мадай-Кара жив, тогда что будешь говорить»?
(Она отвечает): «Проедет Кан-Кокуль, скажу и заставлю отрубить твои ноги и положить к голове, отрубить твою голову и положить к ногами».
«Подожду твоего мужа. Попадет в мои руки»!3)
«(Много ты) сделаешь»! сказала она и плюнула ему вслед, не вставая с места.
«Тас» вышел и поехал следом по дороге Кан-Кокуля.
Идет вереницей скот, как черный лес; тянется народ с гулом (от разговора), идет навстречу. Вот скот идет, ржет. В конце всего (скота), подбодрившись обеими руками, насвистывая большим пальцем4); напевая ртом, едет Кан-Кокуль иноходью на крылатом кровянобуром коне.
Вонючий «тас» ждет, повернув назад своего серого лохматого коня.
«Какой тамга ждет голову моего коня, стоит поперек моей дороги»? говорит Кан-Кокуль.
(Jyдy-тас отвечает): «Твой конь родился от кобылы, а ты сам родился от бабы. Чем ты лучше меня»?
«И татай!5) Тас тамга! Близко не подходи! Гной прильнет говорит (Кан-Кокуль). Не сердись, почтенный» (орокон)?
1) Когульдей вместо Кан-Кокуля. Эта замена может быть объяснена забывчивостью рассказчика или Когульдей и Кокуль должны быть признаны за синонимы.
2) Эдрек—мялка для выделки кож и шкур.
3) В тексте: котеб. Смысл такой, как в русском выражении дождусь тебя в косом переулке.
4) Т. е. насвистывал, приложив большой палец к губам.
5) «И татай»! Говорится в испуге, например, когда увидят змею.
(Мадай-Кара) поодаль едет.
«Постой, постой, Кан-Кокуль! Этот скот и народ, которые ты гонишь, будут мои»!
«Что он к человеку пристает, этот летащий, ползущий тамга»? сказал Кан-Кокуль и ударил jуду-Taca плетью, свитой из девяти воловьих шкур; шуба из тулака1) (на Джиду-тас) развалилась, не знавшее болезни тело разболелось, (человек), не знавший огорчения, почувствовал горе.
«Тас» с коня схватил Кан-Кокуля за ворот.
(Кан-Кокуль) промахнулся и оба слетели (с коней). Брались за вороты, хватались за плечи. Брались через плечи (ачий)
(Мадай-Кара) поднял (противника) под белое небо (ак ajac), носил меж белых облаков.
Бросил (на землю) так, что один слой земли распоролся.
Туда, сюда посмотрел, крылатый кровянобурый конь убегает, мчится по поверхности белых облаков, ниже синего неба.
Вынув стрелу из одного гнезда (кондый) колчана (куджурман, у Чолтоша курман), положил на тетиву, пересёк шею (арка-моин) у крылатого кровянобурого коня.
После этого Джиду-тас (вонючий плешивец) прибежал вмах в аил старшей сестры, бросил своего коня у коновязи.
«Ай», сказала. «Чему так обрадовавшись прибежал, Джиду-тас»?
«Кан-Кокуль убил Мадай-Кару», сказал (Джиду-тас).
«Что ты говоришь, Джиду-тас»? И сама бьет (его) эдреком по голове и по глазам.
«Что ты вспоминаешь про Мадай-Кару, который давно умер».
Мадай-Кара встряхнулся и принял свой настоящий вид.
«Ты зачем постоянно желаешь мне черного зла? Когда ты слышала, что я умер»?
Поймав сестру, загреб ее под огонь (костра). Из железного тополя (темир-терек) сделал дудку (сыбыски)2) и играет.
1) Тулак— необделанная телячья шкура.
2) В тексте: темир теректын толгой тутты, озок тело древесного ствола под корой. Толгой тут - вывертеть древесный ствол из коры; от вращательного движения ствол выходит из коры, получается полый цилиндр. Весной у таловых прутьев кора слабо прикреплена к стволу, отделяется от него сочной заболонью. Сначала обнажают конец ствола от коры; одной рукой берутся за этот конец и вращают его в одну сторону, а другой рукой, сжав ствол в месте, покрытом корой, надавливают в противоположную сторону. Вскоре после этого ствол легко вынимается из коры.
И вверху живущий Учь-Курбустан, внизу юрт Ерлика ясно слышали (его игру).
Ерлик говорит: «Скажи живущему в чаще (тикэн арал)1) синему быку (кок бука), если он не сможет, то пошлю сто чулмусов (против Мадая). Сто чулмусов обезумят его и приведут к живущему в тикэн-чаще синему быку».
Посол явился и сказал. Кок-бука двумя передними ногами бросает песок тикэн-арала. Бросаемый им песок превращается в ханское войско (каан черу). Ханское войско наполнило землю.
Мадай-Кара стал воевать. Туда идет шестьдесят (богатырей), назад идет пятьдесят зарубает. Мясо (величиной) с большой палец падает на землю. Создаются мужественные войска2). Брызжет с ложки крови, является отборное войско.
Мадай-Кара поет и рубит. Пение Мадай-Кары слышится вверху его Кудаю, внизу слышится Ерлику.
Ерлик же говорит: «Что сделалось с кок-букой? Что так сильно стал петь Мадай-Кара»?
Конь Мескей-боро шепчет на ухо Мадаю: «Держи саадак на тетиве (наготове). Ступи на одно стремя (jaja тэб) и свались с меня вместе с седлом. Когда будешь лежать, (увидишь), на лбу синего быка будет бородавка величиною с чашку. Если мимо стрелять, то значит твоя смерть (неминучая). Коли выстрелишь не мимо, то будет наша победа».
(Мадай-Кара) взял одну стрелу из гнезда3) в колчане, положил на тетиву. Сваливши седло, упал. Седло свалилось на живот коня.
(Конь) Мескей-боро поднялся вверх на небо.
Половина всего войска, не переставая, хохотала. Говорили, что не умрет, а вот умер.
1) Тикэн— неизвестное слово; арал—мелкий лес.
2) В сказке может быть это означает: обязательное, необходимое количество. Тут в переводе пропущено слово ежчлу; ежи пара сум; поэтому ежилу вероятно значит парный.
3) В колчане для каждой стрелы особое гнездо.
Мадай-Кара лежит, (видит) у Кок-буки на лбу бородавка величиною с чашку.
(Мадай-Кара), прицелившись в бородавку величиною с чашку, выстрелил. Из тетивы из под стрелы пошел огонь, из под большого пальца потянулся дым. (Этим) выстрелом выворотил черную бородавку с основанием.
Как выстрелил - помнит, а что после - не помнит.
Рев синего был слышен в верхнем мире. Кок-бука, едва поднявшись, упал поверх Мадай-Кары. Мясо и сало стало обильно. Рассыпавшееся по земли войско сделалось, как черные угли. Живого ничего не осталось.
Мескей-боро спустился с неба, посмотрел на Мадай-Кару, (видит) синий бык на него навалился. Лишь видно одно темя (Мадая).
Подошел с другой стороны (видит) виднеются две ноги. Не может придумать способа выручить Мадай-Кару.
Конь Мескей-боро встряхнулся, превратился в богатыря, одетого в черный панцирь и кое-как выдернул черный меч1).
Стал рубит поперек, (бык) поперек разрушился; стал рубить по вдоль, по вдоль разрубился.
Кое-как вытащил из под него Мадай-Кару. Мадай-Кара, едва душа в теле, вышел. Стал играть на девятиглазой сыбыски.
«Кок-бука пал. Теперь какое будет спасение»? говорит войска Ерлика.
Ерлик-би выдвинул сто чулмусов.
Выходят сто чулмусов с одурманивающим средством (jульгек).
Конь Мескей-боро говорит: «Ерлик выслал сто чулмусов с дурманом. Теперь приходится идти и жить в железном орго Ерлика. У находящегося вверху Учь-Курбустана есть положение, сто лет жить на земле Ерлика и не будет у тебя сознания. Как придешь в юрт Ерлика и придет к тебе сознание, вспомни меня. Я буду находиться у чугунных дверей (чой ежик)».
Конь Мескей-боро простился (с Мадаем), поднялся на дно неба и прилип (к нему звездою) Ак-Чолмоном (Венерой).
Мадай-Кара играет в девятиглазую сыбыски. Из-под нижнего мира вышло сто jульгек-чулмусов. Сто чулмусов выходили с песнями и хохотом.
Сто чулмусов говорят (Мадаю): «(Ты) нам будешь товарищ» (урэ нокор)2).
1) Принадлежат Мадаю.
<pм>2) Урэ—неизвестное слово; нокор—друг, товарищ.
Простирая ладонь, говорят: «Будешь нам брат»!
Большой чулмус, плюнув на ладонь, ударил Мадай-Кару по щеке. Мадай-Кара сделался без чувств.
Повели (его) в нижний мир, дошли до чугунного орго. Двери чугунного орго заперли на замок. Когда вошел во внутрь, (видит), там идет пир и игра, а когда (сам) стал играть, сделался без чувств.
Во время этой игры, очувствовавшись, видит, что как он же (другой) юноша находится с ними.
«Как твое имя и какая твоя дорога? Кто твои отец и мать»?
(Тот отвечает): «Ак-Бурхан, имеющий на земле юрт мой отец; мое имя Кан-Бурхан на кровянорыжем коне. Как попал в Ерликов юрт и сколько лет прошло, не знаю».
«Если так, то от меня далеко не уходи. Кудай положил мне сто лет жить здесь в Ерликовой земле», сказал (Мадай), а после этого опять сделался без сознания.
Опять пришел в сознание; играет с семью дочерями Ерлика. Придя в сознание, стал говорить слова младшей дочери Ерлика - Ерке-Кара. Стал сознавать, что прошло пятьдесят лет.
Играя с девицами, стал отделяться с младшею играть особо.
Девица Ерке-Кapa стала говорить: «Ты пришел сюда из солнечного места не без тела и крови. Как я буду с тобою жить? Которую пищу мы пьем и едим, тебе пить и есть невозможно».
Тогда (Мадай-Кара) стал говорить: «Хоть какую пищу буду есть и пить».
Кладут пищу, черную, как клей. Он наедается досыта.
«Я ем твою черную, как клей, пищу. Когда увижу своего коня Мескей-боро, то желание мое изменится. Что покажется моим глазам, думаю умертвить. Приходят черносерые желания. Моего коня Мескей-боро сюда не впускайте! Отгоняйте в сторону подальше. Будем вдвоем один человек. Если дашь мне слово, то я у отца посватаюсь».
(Она) дает пояс черную змею, и кольцо, пеструю змею. Черный тажуур1) вина дала девица Ерке-Кара.
1) Тажуур—кирг. турсук, небольшая посуда или фляга из продымленной кожи.
Опоясался поясом, черной змеей, надел на руку кольцо, пеструю змею. Взяв в руки черный тажуур с вином, отворив створчатую дверь, заходит в черный орго Ерлика.
Когда вошел в черный орго, (видит), на черном троне сидит Ерлик. Челюстные бороды похожи на два арка1). Верхняя борода (усы?) похожи на три арка.
(Он) держал перед ним (Ерликом)черный тажуур с вином. Наливая в черный чогочой, подает.
(Говорит): «Если будешь тереть, то буду твоей головней2); если будешь науськивать, то буду твоей собакой».
1) Арка—северная сторона горы, покрытая лесом. Южная, безлесная назыв. кунет или мээс. Русские крестьяне в Алтае также отмечают две стороны у каждой горы: сивер и солнопек. В сказке борода Ерлика уподоблена «двум сиверам», т. с. двум северным склонам.
2) Вероятно имеется в виду трение при добывании деревянного огня.
Старик Ерлик говорит: «Человек из солнечного места, как будешь иметь юрт (как будешь «юртовать») с человеком из бессолнечного места? В течение пятидесяти лет пил и ел пищу бессолнечной земли».
«Ничего (кемь jок)! говорит. В этом месте можно жить. Это место—место покойное».
Взяв пояс, черную змею, показал (ему); взяв кольцо, пеструю змею, показал (ему).
«Слова наши друг от друга взяты», говорит.
Старик Ерлик взял вино и пил.
«Ну, теперь юртуйте», говорит. «(Я) пил и ел», говорит (Ерлик).
(Мадай-Кара говорит): «Только одно (условие)— не впускайте сюда моего коня Мескей-боро. Как увижу его, черносерая дума мешается. Что увижу живое, думаю «умертвить».
Пошел к выходу из черного Ерликова орго. В черном орго стал делать свадьбу и пир.
Делая пир, заплетали волосы девице Ерке-Кара. Молодец залез за черный трон о шестидесяти ножках. Взяв девицу Ерке-Кара к (своей) груди, лег и накрыл глаза и голову черным медвежьим одеялом.
Жена, лежа, спрашивает: «Что будет, если сесть на коня Mecей-боро»?
«E, пусть он останется (от нас) подальше. Если сесть на Мескей-боро, то две его передние ноги запляшут, две задние ноги пойдут непрерывной иноходью, высоких гор высота (станет) незаметной, глубоких рек глубина (станет) незаметной. Если поедешь на коне Мескей-боро, непременно возьмешь желаемое место (т. е. то, что пожелаешь). Если поедешь отомстить, то непременно победишь. По какой надобности, баба ведешь разговор о коне Мескей-боро. Он чуть ли не здесь? Говорил ведь, прогнать его», говорит (Мадай-Кара). «Давно вышло из памяти. Зачем об нем мне говорить».
Соскочив с черного трона, бегает и вновь останавливается и ложится.
(Она говорит): «Без нужды говорю, друг мой, взявший меня».
«Прогони отсюда коня Мескей-боро».
Накрывши голову одеялом из черной медвежины, ложится.
Жена говорит: «Пойду к шести сестрам, поиграю вместе».
Жена, встав, сняла замок с черного чугунного орго. Взяв в повод коня Мескей-боро, заходит (в орго). Села на Мескей-боро и пустилась в путь вниз по черной степи.
Ехала иноходью: две ночи шли, не переставая «иноходить» вода не расплещется. Две передние ноги пляшут, два уха непрерывно прядут. Черный туман бродит. Рассчитывала немного поездить, когда опомнилась, прошло уже девять дней.
«Ба чаалды!1) Слишком долго пробыла в езде. Едва ли муж не будет гневаться»!
1) Ба чаалды—выражение в роде: Вот беда!
Обратно приехала в аил. Как приехала, тотчас же сняла замок с черного орго, и сказала привратникам: «Прогоните отсюда коня Мескей-боро»!
Жена обратно пришла пешком. Пришедши, залегла в пазуху Мадай-Кары.
«Ты куда ходила и течение (этих) семи дней»? спрашивает Мадай-Кара.
«Поиграла с шестью сестрами и пришла», отвечает.
«Враньем меня не обманывай! К какому мужчине ходила? Скажи мне (имя) нового найденного мужа. Говори скорее!»
«Калак корон! (говорит). Кроме тебя, (другого) мужа не имею. Никуда не ходила».
Взял плеть, черную змею, взял в руки две косы (женщины) Ерке-Кара и стал стегать (ее) плетью.
От плача и (крика) калак! все бежало прочь. Кожа спины спустилась на живот, кожа живота поднялась на спину. Ерке-Кара дошла до места смерти. Кровь живота стала холодной.
«Отец, черный Ерлик! отними меня от него»? говорит.
Не вытерпев, старик Ерлик вышел из черного орго.
«Калак корон! Дети, перестаньте! Что с вами»? говорит.
«В течение девяти дней я лежал один на черном троне. Это ли твоя хваленая (якши макталу) дочь»? говорит (Мадай-Кара). Должно быть, нашла мужа лучше меня. Пусть скажет. Пусть найденный муж придет и отнимет ее (у меня). Ты свою дочь за скольких мужей отдаешь».
Настала неизбежная смерть (олор jоби едиберт) жены Ерке-Кара.
(Ерке-Кара) говорит: «Услышав, что Мескей-боро, не переставал иноходить, захотела немного на иноходце Мескей-боро поездить и не заметила, как проездила девять дней. Воротившись обратно, выпустила (его) из чугунного орго. Теперь здесь ли Мескей-боро»?
«Говорил я вам (говорит Мадай-Кара) не давать (ему) ходить здесь, прогонять в сторону. Видно вы вдвоем украдкой заводите (коня в орго) и ездите (на нем). Если он здесь, подайте мне коня»!
Старик Ерлик отворил чугунный орго. Когда отворил, (видит), Мескей-боро стоит у дверей чугунного орго. Старик Ерлик привел его и подал.
«Калак корон! Не деритесь! Мескей-боро вот стоит»! сказал (Ерлик). «Восьми, говорит, его».
(Мадай-Кара) только теперь отпустил дочь Ерлика Ерке-Кара. Коня Мескей-боро взял в руки, золотой чум о шестидесяти шести пуговицах надевает, о девяносто девяти пуговицах черный панцирь надевает, колчан наподобие горелого леса опоясывает, черный лук арагай крестообразно навьючивает, алмас-болот, белый меч крестообразно накладывает, ноги оперлись о стремя, уселся в три перегиба и поехал.
Потом взял в руки плеть, сплетенную из шкур девяти волов. Туда сюда подернул, правшой, левшой зашевелил, по бледной степи, которую ворон не перелетает, ехал рысцой.
Шум черного панциря, как раскаты неба, шум от черного саадака арагай, как звон Алтай-Хангая. Юрт и подданные Ерлик-бия бродят вверх и вниз (сабырла берт)1). От звука черного панциря постигло безвременье.
1) Сабырла берт —кислое брожение.
Ерлик-би стал говорить: «Как бы нам обманом вывести его»?
Мадай-Кара непрерываемой иноходью подъехал к створчатым дверям Ерлика.
Говорит: «Скорее выходи, Ерлик»!
Ерлик вышел из черного орго.
«Скорее! говорит (Мадай). Запрягай телегу с хорошими1) колесами. По желтому полю поедем иноходью».
(Ерлик) запряг в телегу в ряд девять черных быков. Пустились по желтому полю иноходью.
(Мадай-Кара) стал наигрывать на девятиглазом чогуре. Девятиглазый золотой чогур был слышен вверху стоящему Уч-Курбустану.
Учь-Курбустан-кудай смотрел в золотой книге (алтын судур). Срок столетней жизни на земле Ерлика для Мадай-Кары прошел, прошло время, Мадай-Кара должен выйти на землю. Пусть Мадай-Кара получит, что в гнев желает; пусть победит, что неуклонно преследует. Так благословлял (его) Учь-Курбустан2).
1) в тексте: бай, «богатый».
2) Переведено «благословлял», а не «благословляли», хоть учь значит три. Если б в действительности разумелось три Курбустана, то в Алтайском вместо Учь-Курбустан-Кудай стояло бы: Учь-Курбустан-Кудайлар.
Мадай-Кара взял из гнезда колчана одну стрелу, положил на тетиву, выстрелил, разрушил девятирядную чугунную крепость (шибэ) Ерлика. Выстрелил в телегу с хорошими колесами и разрушил (ее). Девять черных быков пали в ряд, один за другим. Где стоял Мадай-Кара, то место есть, куда ушел, того места нет.
Стоявший юрт Ерлика подернулся красным туманом. Стал такой черный туман, что не видно даже ушей коня.
Ерлик только и знает, что чугунная крепость в девять рядов разрушена, а когда стал пристальнее смотреть, то не только чугунная крепость в девять рядов разрушена, (но и) черная телега с хорошими колесами сломана, запряженное рядом в телегу девять быков лежат, воткнувшись в землю рогами.
Стал (Ерлик) внимательнее слушать, на земле, где (светят) солнце и месяц, слышен крик Мадай-Кары.
(Мадай-Кара кричит): «Пусть запрягает девять черных быков в свою телегу с хорошими (богатыми) колесами, пусть выйдет на землю, где (есть) солнце и месяц. Поездим иноходью на земле где (есть) солнце и месяц».
«Калак-корон! Мне не в мочь выйти»! говорит (Ерлик). Слышен был крик старика Ерлика.
Мадай-Кара закричал: «Пусть не называет (имен) Мескей-боро или Мадай-Кара. Если назовёт мое имя, то будет (еще) хуже этого (испытанного) безвременья.
«Калак-корон! не выйду! – закричал Ерлик. – На той земле, где солнце и месяц, пусть достигается твое желание. Получай желаемое в гневе»!
Старик Ерлик стоял и благословлял.
Теперь Мадай-Кара стал смотреть (болгоныб тургажин) и видит—на солнечное место вместе с ним вышли Кан-Бурхан на кровянорыжем коне и на белоголубом коне Шуургаты, сын Муус-бия1).
1) Муус— «рог», би- «князь».
Втроем поехали домой. Мирно, свободно приехали в свой Алтай.
Ак-Бурхан отец и мать спокойно здравствуют. Печальный Ак-Бурхан стал радоваться: «Умерший ожил, угасший загорелся»! говорит.
Ак-Бурхан, обняв передние ноги коня Мескей-боро, молится (ему). Благодаря одному коню Мескей-боро (вы) вышли.
Наподобие реки собирали вино, наподобие тайги крошили мясо. «Семь лет пусть будет игра, девять лет пусть будет пир» (той).
Мадай-Кара возвратился: сделали необыкновенно большой пир. Где только ухо слышало (куда только весть могла дойти), все ханы собирались и пировали. Худая собака, ожиревши, не может встать, а лает; худой человек не может встать, а ругается. Девятилетний пир, семилетняя игра окончились. Где есть топливо, там остановил свой народ юртовать. Где есть пастбище, там остановил свой скот Мадай-Кара.
«Ну, теперь, говорит, есть обида, есть враг»!
Седлает коня Мескей-боро, кладет седло, арагай, черный лук, крестообразно завьючивает белый меч алмас-болот накладывает, садится на коня Мескей-боро и поехал далее.
Едет на росстань трех Алтаев; на росстани трех Алтаев стоит дыхание коней, как туман. Лица людей, как красный пожар.
Когда подъехал, то видит, постлан белый ковер в шестьдесят рядов. Поставлен золотой стол о шестидесяти ножках, сто молодцов под мышкой держат сто тажууров вина. Сто молодиц поют песни. Сто молодцов встречают Мадай-Кару.
Стоит воткнутая золотая коновязь. У золотой коновязи ждут шестьдесят богатырей.
(Мадай Кара говорит): «Голова отца, грудь матери! Кабы вы меня почитали в прошедшее дни, также и я вас почитал бы по (день моей) смерти. Собранное твое вино пусть пьют коровы, собранное и крошеное мясо пусть едят собаки».
Соскочил с коня, взял в руки плеть с зубами трехлетней коровы. Трех братьев взял за косы, Агылдая, Каралдая и Саралдая троих связал за косы и стал стегать.
«Прежде, когда я шлялся, как вы со мной поступали»?
Стегал трех братьев плетью. Красное тело истощилось, белые кости показались (обнаружились), можно было сосчитать. Дошел до смертной души (олор тынына). У трех братьев нет тела защипнуть, нет крови - течь. Износились об плеть.
Только теперь отпустил братьев Агылдая, Каралдая и Саралдая. «Будьте, говорит Мадай-Кара, три брата моими привратниками» (ежикчи).
В свой Алтай мирно, свободно поехал. Отпустил скот на пастбища, отпустил юрт к терче. Скот поставил на травянистых местах. Юрт поставил на дровянистых местах. Война не смела воевать и сам не стал ходить на войну. Стал богачом, имеющим эрдине, стал благодетельным ханом.
Примечания Г. Н. Потанина
Атыгар—имя черного оленя, за которым охотится старик Оломбир, в других степных преданиях предается злому чудовищу вроде Мангыса (Оч. С.-З. Монг. т. IV. стр. 454, 513, —Атгар-хара-мангыс : 513, 530—Атхыр-хара-мангыс : 905— Адгыр-хара-мангыс).
Не этот ли олень Атыгар причинил калан, т. е. мировой пожар, в котором погиб народ Оломбира?
О синей реке Умар-Тимар. Кок-талай см. выше в прим. к сказке «Алтай-Бучый».
Богатырь Jан-Еэк учит Мадая, как убить его. Jана-Еака, подобно тому, как в книжном монгольском сказании тибетский хан и в бурятском сказании шаман Гурти сами же выдают секрет, как их убить (Алтан-Тобчи 143: Записки Вост.-Сиб. Отд. Геогр. Общ.. т. 1. в. I. стр. 135). II в. 110). Царя Шидургу Чингис-хан мог убить только найдя веревку в его сапоге, Шаман Гуртэ умер от подкладки его сапога.
В борьбе, которую Мадай-Кара ведет с Ерликом, принимает участие сивый бык, Кок-бука; предположение о тожестве быка с самим Ерликом, высказано мною в книге «Сага о Соломоне» (Т.1912 г., стр. 23). Солдат, в которых превращается песок, сбрасываемый ногами быка, ср. с солдатами, рождающимися от ударов молота по наковальне, в якутской передаче русской былины у Худякова (Верхоянский сборник. Ирк.. 1890 г.. стр. 264).
Бородавка, в которую целит. Мадай-Кapa вероятно единственное уязвимое место на теле сивого быка. Сходные случаи приведены в моих «Восточных мотивах, в средн. век. европ. эпосе».
В бурятском предании о бое двух быков, один из них ложится на землю, притворяется мертвым и принимает удар противника, который оказывается роковым для последнего (Сага о Соломоне, стр. 21).
Об Ерке-Кара имени дочери Ерлика сказано выше в примечании к сказке «Алтын-Мизе».
В конце сказки Ерлик изображается едущим в колеснице, запряженной девятью черными быками. Этот образ не чужд буддизму, Бог Осэр-жамэ представляется ездящим на семи или девяти черных свиньях; встречаются иконы бога, едущего на свиньях и держащего в руках вожжи, а также литые из меди фигуры бога и везущих его свиней.
Отголосок этого представления попал и на курдэ «Молитвенные мельницы». Есть курдэ особого вида, устроенные в честь бога Осэр-жамэ. На постаменте в виде линейки, установленной вертикально, два столбика, верхние концы которых связаны перекладиной; в средине перекладины просверлено отверстие, в которое пропущен вертикальный костяной стержень.
Нижний конец стержня упирается в гнёздышко в постаменте, а верхний—на сантиметр высовывается над перекладиной; на костяной стержень, ниже перекладины, вдет диск, который имеет горизонтальное положение.
Взявшись двумя пальцами за торчащий над перекладиной верхний конец костяного стержня, можно дать ему вращательное движение, а вместе с тем, заставить и диск вращаться в горизонтальной плоскости.
И верхняя и нижняя поверхности диска покрыты рисунками: обе они радиусами разбиты на семь или на девять участков: на верхней поверхности в каждом участке нарисован цветок, на нижней—в каждом участке черная или коричневая свинья, бегущая направо, по движению солнца.
Мысль, вложенная в сооружение, очевидно, такая: благочестивый человек, дав этому курдэ движение, параллельное движению звезде на небе, подражает вращению небесного свода; это может значить, что он приемлет существующий мировой порядок. Или, может быть, даже он верит, что подражая движению звезд, он споспешествует мировому движению, поддерживает мировой порядок.
Обычай вращать молитвенную машинку вызывается в набожном буддисте при виде вращающегося небесного свода той же эмоцией, действия которой и мы испытываем, когда стоим на балконе городского дома и смотрим на тяжелый воз, въезжающий на крутой горбатый мост. Лошадь остановилась: она напрягает все свои силы, но сдвинуть воз не может; сбежались помочь ей люди; одни тянут за оглоблю, другие держат колеса, ухватившись за спицы и обода, третьи толкают телегу сзади, напирая на нее грудью.
Эта картина охватывает всю вашу душу: всеми своими духовными фибрами вы участвуете в подъеме этого воза; вы прислоняетесь к перилам балкона, на котором стоите, нажимаете на них своим телом со всей силой и оставляете их только тогда, когда увидите, что воз въехал на горб моста.
При вращении молельной машинки с изображением ездовых животных бога Осэр-жамэ требуется соблюдать правило: не надевать диск на костяной стержень той стороной кверху, на которой изображены свиньи.
В этом последнем случае человек, сообщивший диску вращательное движение по солнцу, заставит свиней бежать хвостами вперед, носами назад. Это неестественное положение свиней не только не будет содействовать установленному в природе порядку, — оно затормозит мировое движение и вызовет беспорядок реки потекут вспять, и произойдет калан, т. е.—Всемирный потоп. Вселенная пойдёт кувырком.
Мадай-Кара, как и Алтын-Мизе пускает из лука стрелу кайбыр (Алтын-Мизе—27; Мадай-Кара—10). Это название известно было и монголам: в древнем сказании о Чингис-хане упоминается стрела койбуре (Труды пек. дух. миссии, IV. 107).
Стрела койбур известна крестьянам Иркутской губернии.
Источник
Никифоров Н. Я. Аносский сборник. Собрание сказок алтайцев с примечаниями Г. Н. Потанина. Омск, 1915
Переведено в текстовой формат и отредактировано к современному русскому языку Е.Гавриловым, 5 мая 2016 года. Ссылка на сайт обязательна!