Малолетко Алексей Михайлович

Информация о материале

Малолетко Алексей Михайлович (6 марта 1929, Николо-Петровка Минусинского района - 1 октября 2018 года, Томск) – доктор географических наук, профессор, горный инженер-геолог III ранга (1952), профессор кафедры географии Томского государственного университета (далее – ТГУ), почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации, дипломант Всероссийского конкурса научных работ в области архивоведения, документоведения и археографии (Москва, 1995–1996; 1997–1998), почетный член Русского географического общества.
1946 году — окончил среднюю школу № 7 (г. Черногорск).
В 1950-е годы написал кандидатскую диссертацию «Палеогеография Предалтайской части Западной Сибири (Салаирского кряжа) в мезозое и кайнозое» (рук. Н.А. Нагинский)
В 1960 году назначен на базе с. Верх-Катунское старшим геологом, а затем и главным геологом Алтайской гидрогеологической партии.
С 1960 году часто бывает в Бийском музее, где тогда базировался отдел РГО.
В 1962 году возглавляет редакционно-издательскую комиссию РГО и готовит к изданию очередные (3 выпуск) «Известий Алтайского отдела Географического общества СССР».
В 1965 году переезд в г. Томск.
14 мая 1965 г. защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата географических наук.
21 июля 1965 года утверждён ВАК в звании кандидата географических наук.
До 1970 года возглавляет издательскую комиссию Совета Алтайского отдела РГО. Под его руководством вышло 11 выпусков «Известий...».
Летом 1970 году впервые побывал на Телецкой озерной станции.
В 1971–1985 года проведение ряда комплексных исследований на озерах Алтая — Айское, Телецкое, Иткуль.
В 1974 году защищает диссертацию на соискание ученой степени доктора географических наук по теме «Регионально-палеогеографический анализ: его методы и проблемы».
18 июня 1976 года — утверждён ВАК в звании доктора географических наук.
В 1980-х годах занимался изучением памятников Алтая эпохи палеолита.
24 июля 1981 года утвержден ВАК в ученом звании профессора.
Его перу принадлежит более 650 работ, среди которых более 50 учебных пособий и монографий.

Детство, учёба в школе

У меня была очень простая семья. Отец рано умер и нас растила одна мать. Ей было не до нашего образования.

Я любил приключенческие книги романтичного направления. Мы жили в таком шахтёрском городке. Было очень скучно и мне очень нравились романы Майн Рида, Фенимора Купера и прочая подобная литература. Книг тогда не было, в библиотеку не записаться. И я, чтобы немножко скучную жизнь приукрасить, брал книги у ребят-школьников.

Ещё школьником писал в газету заметки, которые печатали.

Мать вообще запрещала мне в старших классах учиться. Потому что там надо было платить. «И зачем это надо!» Вот в таком духе. Я плакал, так как мне очень хотелось учиться. «Учись, но только платить я за тебя не буду».

И когда надо было платить за учёбу, в старших классах, со мной произошли какие-то чудеса...

За учёбу надо было тогда заплатить 150 рублей. Нас было четверо и мать сказала что у неё нет таких денег. Была война, много было эвакуированных, перенаселение, работы нет. А тут ещё я, пацан, с такими претензиями.

150 рублей надо было заработать. Это были большие деньги по тем временам.

И вот однажды иду из центра города, с базара, домой. Подхожу к улице Фрунзе, иду озабоченный. И вдруг бросаю взгляд направо. Вижу в кювете, среди всякого мусора, лежат деньги. Поднимаю. 150 рублей — 50 и сто рублей, свёрнутые раз и ещё один раз. Я пошёл и записался на эти деньги…

В следующем году – та же проблема встала с деньгами. Несешь деньги и записываешься.

У нас была корова. Весной она телилась, мы её выкармливали до осени, закалывали, мясо продавали на базаре, оставляя себе рожки да ножки, а на эти деньги мы четверо и жили. Три женщины и я. Это было подспорье.

Я с соседским мальчишкой летом пошёл пасти телят, недалеко за железнодорожной линии. Мы пасли, а сами бегали.

И вдруг вижу среди высокой полыни кожаное портмоне. В нём оказалось больше 300 рублей денег и никаких сведений — кто бы это мог бросить, потерять, среди полынной степи. До сих пор не знаю!

Вот так я закончил 10 классов.

Выбор профессии

Учительница русского языка и литературы, М.Г. Ганчукова, в школе мне сказала: «Малолетко, у тебя хорошо идёт язык. Давай езжай в Томск, я там училась. Поступай на ИФФ, историко-филологический факультет ТГУ. Я послушался и поехал в Томск.

Когда надо была ехать в университет на экзамены, мать мне дала деньги со словами: «Вот туда доехать деньги есть, а оттуда – как хочешь».

Стал сдавать экзамены. Тогда все абитуриенты: и физики, и химики, на моё счастье, сдавали одни и те же экзамены.

В общежитии со мной в комнате жил паренёк, по фамилии Вершинин. Он сказал мне: «Лёнька, я подслушал разговор в приёмной комиссии. Тебя не зачислят». Я тогда, по-моему, сдал только один экзамен. Экзамены ещё не были сданы. А сдавал я неплохо.

Потерянный такой, спрашиваю: «Не зачислят? А что мне делать?». Он сказал: «Напиши заявление о переводе на географию».

Я послушался и оставил заявление в приёмной комиссии о том, что «Прошу меня, если я не пройду по конкурсу на ИФФ, зачислить на географический факультет». И уехал.

Обратно ехал на крышах вагонов. Три дня, голодный.

Всем моим одноклассникам пришли вызовы, а мне – нет. Не прислали. Я растерялся, но всё равно собрал какие-то деньжонки и поехал.

Приехал. На первом этаже вывешены всякие факультетские приказы: кто прошёл — списки новых студентов.

Стал искать себя на ИПФ. Прошёл два раза сверху донизу. Нет меня...

Только потом вспомнил, что писал заявление. Подошёл к географическому факультету. Нашёл себя, обрадовался!

Рядом паренёк стоял. Я его спросил: «Я вот тут в списке есть. Что мне дальше делать?» «Иди в деканат, тебе дадут направление в общежитие». Вот так я стал географом.

Вот такая была история поступления на географию. Думаю, что мне просто повезло. География — тоже интересно. Потому что стал работать на производстве. Иначе, поступив на ИФФ, был бы просто учителем географии.

Географическая партия и научная работа

Партия в Верх-Катунском была очень крупной. Она занималась гидрогеологической съёмкой нескольких районов, делала разведку для обеспечения водой предприятий, особенно колхозов и совхозов в этом крае.

Когда меня послали работать в эту гидрогеологическую партию, гидрогеология мне была в новинку. Потому что я больше разбирался в геоморфологии, в рыхлых отложениях, формировании рельефа. А это нужно было для решения гидрогеологических задач.

Собственно с Алтайским краем, Алтайскими горами я познакомился гораздо позже, когда мы стали работать в Курайской котловине, Кош-Агаче.

Мои работы были связаны с Салаирским кряже и в Бийско-Барнаульской впадине. В общем, территории с рыхлыми отложениями. Это был мой конёк. Работал я хорошо, гидрогеология мне понравилась – всё-таки для меня она была новинкой, очень интересовала.

О работе в Томске

Я приспосабливался к научной тематике в любых условиях. В Бийске не было элит, которые как-то помогли сориентироваться, сорганизовать меня и т.д. Это сделали в Томском отделе.

Там тогда руководил Григорий Григорьевич Григор, который всегда направлял тебя на дело. Но Наум Александрович Нагинский больше занимался организацией работы, изданиями, проводил хорошие конференции.

Г.Г. Григор был, как здравствующий король, числился величиной. Но чёрную работу делал Н.А. Нагинский. У него это получалось лучше.

Григорий Григорьевич Григор – интеллигент в науке, а Наум Александрович Нагинский – работяга. Вот они и создали этот отдел, который постепенно, к сожалению, угасал.

Нужны были инициаторы, энтузиасты своего дела. Иначе никак. По заказу в науке ничего не делается...

Иткуль

У меня была хорошая книжка по Иткулю... Почему занимался этими делами?

Я работал в университете и обязан был проходить производственную или учебную практику на каких-то географических объектах, по которым должен был дать полную комплексную географическую характеристику.

А связь с археологией здесь была простая. У археологов Бийского музея всегда был автомобиль, который обслуживал свои археологические экспедиции и помогал нам. Они встречали нас на вокзале, мы садились на машину и выезжали на нужный объект. Вот такая у нас была заинтересованность к археологии, которую там давали.

Обычно мы стояли рядышком двумя лагерями, но были самостоятельными. Мы без них делали для них географическую характеристику объекта, это была наша забота.

Совместная экспедиция, которую предложил провести Б.Х. Кадиков на Иткуле, была очень памятной и эффективной для нас. Он немножко нам рассказал о каких-то курганах и я уговорил томских археологов, чтобы они тоже поехали с нами. Мы это озеро изучили совместными усилиями. Очень интересно получилось.

Да и вообще все было интересно. Всегда было что-то новенькое.

Особенно мне были приятны результаты. Когда едешь по степи и видишь свою водонапорную башню — наша, мы разбуривали…. Но это уже не география, а производство…

Горный Алтай

Алтай меня всегда, прежде всего, интересовал как рельеф, так как я географ. Мне были интересны проблемы геологии.

Уже потом, когда я стал поближе к народонаселению, стал интересоваться проблемами происхождения алтайского народа. Занимательная штука.

Но это было уже позже, когда увлёкся антропологией, этнографией — серьёзное увлечение...

Малояломанская пещера

История этого открытия была такова. Мы работали там с отрядом.

Когда мы шли по речке Малый Яломан, то наши исследователи обнаружили любопытный вход в пещеру и сообщили об этом мне. Тогда я организовал туда маленький выезд.

Мы сделали съёмку и опубликовали работу по Малояломанской пещере. Пещера очень замечательная, потому что там нашли остатки, по которым определили дату её заселения. Это была единственной пещерой, по которой мы радиоуглеродным методом имели абсолютные датировки.

Мне это было проще сделать, как геологу. Вот мы с Г.Я. Барышниковым её и описали. Выпустили две книжки. Одну — по открытым памятникам, другую — по пещерным памятникам. В одном месте был собран весь материал, который археология имела в те годы.

Археологи занимались своим делом — черепки собирали и прочее. А мы давали геологическую оценку этих объектов, включая геологический возраст и условия сохранения этих памятников.

Русское географическое общество

Когда я работал в Кемеровской области, то узнал о конференции «Природа и природные ресурсы Алтайского края», проводимой в феврале 1959 году в городе Бийске, и решил подать на неё заявку. Пришёл ответ: «Приезжайте и прочее…»

Это была очень представительная, хорошая конференция, организованная геологической секцией, связанной с Северо-Алтайской экспедицией, которая стояла за рекой Бией. На конференцию собралось много специалистов самых разных профилей и заседания были по секциям.

Тогда я и не думал, что этот первый контакт с Географическим обществом, которые возглавлял Розен Михаил Федорович, приведёт меня к столь деятельной и плодотворной работой в нём.

В 1960 году было большой неожиданностью, когда меня перевели работать в гидрогеологическую экспедицию, тогда она называлась партией, которая стояла недалеко от Бийска, в селе Верх-Катунское.

Это было большое село. В партии я работал главным геологом.

С географическим обществом мне приходилось контактировать ещё в студенчестве. В Томске было организован Томский отдел и я присутствовал на их конференциях, и все их издания мне всегда были интересны.

А поскольку у меня со студенческих лет была издавна тяга к науке (первые публикации у меня были в годы учёбы в университете), я решил познакомиться поближе с Михаил Федоровичем и Алтайским географическим обществом.

Узнал его адрес, пришёл к Розену. Михаил Федорович вначале как-то настороженно отнёсся к моему приходу. Но потом, когда я рассказал о себе, немножко о работе, где тружусь — он оживился. Ему стало интересно, что человек расспрашивает о географическом обществе. Это было его детище.

Вот так мы с ним и познакомились...

Думаю, что и ему был очень полезным контакт со мной, потому что я был связан с научно-техническим горным обществом и знал стиль работы этой организации.

Издательство тогда было самым сложным делом и трудным направлением. Я благодарен Михаилу Фёдоровичу Розену за то содействие, которое он мне оказывал в давние годы и пытался отплатить ему эту заботу обо мне.

После отъезда Михаила Федоровича в Ленинград, я поддерживал с ним контакты. Бывая в Ленинграде, всегда заходил к нему. И он не терял контакт с нами, присылал статьи для публикаций и написал очень интересную библиографическую книжку по Алтайскому краю.

Не один раз я производил материальную поддержку для издания его книг.

Я хорошо знаком со всей его семьёй и очень сочувствовал, когда его дочь ушла из жизни, а он остался один с племянницей. Они так уж заботились о нём. Вот такая у него была судьба — остался один.

Недавно специально ездил в Германию и останавливался у его племянника, который прислал мне приглашение на посещение страны…

Считаю то, что я сделал для Михаила Федоровича — это ответ на его любовь к географии и географическому обществу. До самых последних его дней мы ним очень плотно общались.

После отъезда в Томск я не терял связь с обществом, потому что продолжал работать по линии изданий «Известий Алтайского отдела» географического общества.

Издательская работа под мои руководством получалась неплохо. Считаю, что полностью отдался ей. Это был в основном подбор авторов, тематики и самое сложное было для нас —публикация. Потому что для оплаты типографии были нужны наличные деньги.

Я был связан с научно-техническим горным обществом. Выпуски были совместные и их оплачивало это богатое горное научно-техническое общество. У них проблем тогда с деньгами не было.

Когда начал развиваться костяк людей, которые создавали географическое общество, я стремился не терять связь с ними и всегда старался помочь в публикации работ, потому что они всегда были связаны с Алтайским краем. В этом была наша задача.

Вот так я работал на производстве, вузе.

Думаю, что географическое общество сыграло большущую роль в изучении территории и вообще развитии географической науки. Именно на базе нашего бийского коллектива и при нашем участии были создано Горно-Алтайское географическое общество. В городе Новокузнецке на базе службы геологов, геологическом управлении, был создан очень сильный отдел географического общества. И это — заслуга Алтайского отдела географического общества.

Интересы географического общества были всегда различные. Тогда работало примерно 100 человек ярых географов. Это были творческие люди, которые хотели заниматься изучением природных условий.

На базе нашей группы был создан отдел в Барнауле, хорошая группа работала в Рубцовске. Были у этого отдела по районам подотделы, группы в небольших населённых пунктах. Там, на местах, тоже активно работали человек по 10-15. Получается, что мы распустили по Алтайскому краю большую, широкую сеть групп, связанных с географическим обществом.

Интересно было работать...

Для меня, с производственных позиций, работа в Алтайском географическом обществе — праздник.

И, хотя я жил в Томске, был в курсе всех его дел.

Телецкое озеро

Впервые я побывал на нём, когда у нас была практика со студентами. Университет давал деньги для поездки на Телецкое озеро для полевых работ. Я подбирал студентов, иногда до 10 человек, и уезжал с ними.

Студентам было интересно поглазеть на Телецкое озеро. А я не жалел их и гонял по склонам с различными наблюдениями и анализами, чтобы набрать что-то полезное.

Так впервые, по-моему, мы обнаружили там горючие газы — очень интересная проблема. Там есть в некоторых местах горючие газы, но месторождений нет.

К исследованиям Телецкого озера я подошёл несколько с других позиций. Не как узкий специалист, а как специалист широкого профиля. Тут меня интересовало и происхождение, и горючие газы, и разные ресурсы, история заселения. У меня было много исследований по озеру.

Телецкое озеро для меня — хороший опыт полевых работ. Причём разносторонний. Мы старались изучить воды, формирование рельефа, туризм и прочее.

Работали с интересом четыре сезона и я написал две монографии по Телецкому озеру. Это была моя обычная работа, чтобы найти новенькое.

Когда русские пришли на озеро, там стояла группа алтайцев, которой руководил Мандрак. И вдруг я узнаю, работая в университете, что к нам поступила девчушка по фамилии Мандракова. Я спросил её: откуда она? Из Колпашево.

А я знаю, что Мандрака увезли русские военные и заставили его жить в Колпашево. И, наверное, девчушка является, сама того не зная, далёким-далёким потомком этого князька.

Лучшее место для меня в Горном Алтае — Телецкое озеро. Им я живу до сих пор…