Улагашев Н.У. Алтай-Бучай

Информация о материале

Об авторе:

Кучияк П. и Коптелов А. Николай Улагашев, певец Ойротии
Коптелов А. Улагашев Н. У. и ойротский народный эпос

Водою кипящею белого моря
Жажду свою утоляя,
У островершинной белой горы
Зверей для пищи себе стреляя,
Алтай-Бучай богатырь жил.
В народе взятая им жена —
Эрбен-Чечен1 с ним жила,
Вскормленная им дочь —
Дваран-Чечеп3 у него была.
И еще богатырь имел
Сына по имени Эркемел.3
Сам богатырь был славным анчи,4
Зря в аиле своем не сидел,
С добрым луком и колчаном стрел
Он на охоте дни проводил.
Конь Бай-Чоокыр5 под седлом ходил,
Когда на охоту ездил анчи.
Коня Кайчи-Дьерена6 седлал,
Когда пасти стада уезжал.
Если на бои кто его вызывал,
Коня Камчи-Дьерена7 седлал.
Два серых тайгыла8 у охотника были,
С ним на охоту всегда ходили.
Два серых сокола9 у охотника были,
Они стерегли дымоход на аиле.

Однажды Алтай-Бучай
На охоту ехать собрался,
Коня Бай-Чоокыра он заседлал,
С лучшей пищей сумину взял,
К седлу своему привязал.
Свой богатырский наряд надел, 
На долгие годы в отъезд собрался'
Лук самый лучший и много стрел
На тридцать лет охоты он взял.
Когда прощания час настал,
Дваран-Чечен богатырь сказал:
— Когда меня дома не будет, гляди,
На хребет белоснежной горы не ходи,
В воде целебной белого моря
Ноги не вздумай помыть.
Дочери так наказав,
С Эрбен-Чечен попрощался,
На Бай-Чоокыра вскочил;
Серым тайгылам свистнув,
К родному Алтаю направился,
Тихой рысью поехал.
Белая пыль над землей поднялась,
Белым туманом даль повилась:
Там, где стоял он, — остался след,
Куда направился—следа нет...

Как далеко уехал Алтай-Бучай —
Словами не передать.
Тридцать коротких лет пролетели,
Шестьдесят долгих лет прошли —
На охоту уехавший богатырь
На стойбище не вернулся.
Однажды Эрбен-Чечен
Дочери говорит:
— Не пойму я, Дваран-Чечен,
Отец твой сказал зачем:
«На белую гору не подымайся...»?
На белую гору, дочка, сходи,
С белой вершины вокруг погляди,
Что увидишь—мне расскажи.
Так сказав, из золотого ларца
Шестиугольное зеркало10 она достала,
Волшебной силой оно обладало —
Поверхность зеркала золотая
В себе отражала, земли Алтая...
Зеркало дочери подала.
На бело-соловом коне
Дваран-Чечен поскакала.

На вершине белой горы
В волшебное зеркало поглядела,
Весь Алтай открывается взору —
Леса, облака и дальние горы,
Вдали у подножья двух гор
Две реки голубые слились,
Бесчисленные там пасутся стада,
Бесчисленный расселился народ,
Видно там хан богатый живет.
Дваран-Чечен домой поскакала,
О виденном матери рассказала.
Узнав о хане, Эрбен-Чечен
По аилу забегала, заметалась,
Про себя думает;
«Видно Алтай-Бучая хан не боится,
Если рядом решил поселиться?
Надо к нему отправить гонца...»

Дочери говорит:
— Отец твой на тридцать уехал лет,11
Шестьдесят пролетело, его все нет.
Домой не вернется, видно, отец,
Где-то ему наступил конец...
Как будем жить без него вдвоем?..
Стадам без хозяина трудно быть,
Вдовою без мужа мне трудно жить.
Кто сироту тебя замуж возьмет.
К хану, за Белый Алтай поезжай,12
Письмо мое ему передай.
Пусть под защиту он нас возьмет!..
На белой бумаге Эрбен-Чечен
Золотой водой письмо написала.
На бело-соловом коне
С письмом на белой бумаге
Дваран-Чечен в Алтай поскакала,
Как птица со стойбища поднялась,
Белой птицей в горах исчезла... 

Многие реки перелетела,
Многие горы перевалила
Красавица Дваран-Чечен.
К стойбищу хана приехала,
У белого дворца остановилась.
Возле дворца, не сходя с седла,
Хану послание подала
И тотчас назад ускакала...
У хана два сына было —
Аранай и Шаранай13 их звали.
Письмо они прочитали,
Сказать нельзя, как обрадовались,
Перед отцом хвастаются:
— Единственный враг наш—Алтай-Бучай
На Камчи-Дьерене ездящий,
Видать, исчез навсегда!
Без хозяина бродят его стада,
Жена его без мужа теперь,
У дочери отца нет.
Будет нашим теперь весь свет.14
Будем отныне с братом мы
Всесильными и богатыми!

Старый хан сыновьям говорит:
— На рыжем коне ездящий
Алтай-Бучай умереть не мог.
Чтобы покраснеть—крови у него нет,
Со стоном умереть—души нет:
Бессмертен Алтай-Бучай.
В больших пальцах Алтай-Бучая
Его могущество заключено!15
В ногах Эркемела маленького
Сила будущая таится!...
Не рано ли, сыновья, радуетесь?..
Пока не увидите сами
Смерти его своими глазами,
Чужому слову не верьте!

Аранай с Шаранаем отца не слушали,
На резвых коней вскочили,
За красавицей Дваран-Чечен погнались,
На стойбище Алтай-Бучая приехали.
Супруга Эрбен-Чечен
С дочкой Дваран-Чечен
Ханов встречать вышли.
Шелковые шубы у них блестят,
Золотые кисти над шапками вьются.
Поводья у ханов женщины приняли,
За правые руки с братьями поздоровались,
За руки ханов в дворец повели.
Ханов за стол золотой усадили.
Угощают ханов сладкой едой.

Веселье у них началось.
— Если Алтай-Бучай и живой,
Лучше ему не являться домой, —
Стрел, постреляться с ним—у нас хватит,16
Сил, побороться с ним—у нас хватит.
Весь Алтай покорили мы,
Семьдесят ханов убили мы!..
Так Аранай с Шаранаем хвалились,
Кровью глаза у них налились,
Языки совсем развязались...
Долго им пировать не пришлось, —
Земля под ногами вдруг закачалась,
Вершины деревьев к земле пригнулись,
Быстрые реки из берегов вышли.
— Алтай-Бучай едет! —

Эрбен-Чечен закричала.
Ханам совет дает:
— В углу за большую сумину спрячьтесь,
Пока в аил не войдет, не показывайтесь!...
В углу за суминой спрятались братья,
Эрбен-Чечен и Дваран-Чечен
Богатые платья скинули,
В простые оделись платья.
Навстречу Алтай-Бучаю выходят,
Алтай-Бучай приближается.
Спина Бай-Чоокыра под кладью выгнулась,17
Тайгылы серые
По шестьдесят маралов в зубах несут,
От Бай-Чоокыра не отстают.

Алтай-Бучай к коновязи подскакал,
Туши зверей с Бай-Чоокыра снял,
Черных соболей из пазухи достает,
Жене Эрбен-Чечен подает:
— Нарядную шубу сшей!—говорит.
Эрбен-Чечен ему отвечает:
— Милый муж мой Алтай-Бучай,
Сил я лишилась о вас скучая,
Вот, наконец, я вас увидала,
Словно луна предо мной засияла! —
Так Эрбен-Чечен говорит.
Мужа к столу она повела,
Сладкую пищу на стол подала,
Араки хмельной ташаур подала,
Алтай-Бучай едою насытился,
Всю араку выпил.18
Кровь забродила в теле,
Слова быстрее посыпались.
— Если есть арака,
Еще на стол подавай! —
Супруге крикнул Алтай-Бучай.

Эрбен-Чечен убежала из-за стола,
Яд в ташаур с аракой налила,
Мужу с поклоном его подала.
Алтай-Бучай, ташаур приняв,
Одним глотком его осушил. 
Железа каленого стал красней.
— Есть ли еще арака?—спросил.
— Сам загляни за большую сумину!
Эрбен-Чечен отвечает ему.
Алтай-Бучай, шатаясь, встает,
В углу за суминой рукою шарит.
Аранай с Шаранаем оттуда встали,
На богатыря накинулись,
Бороться с богатырем схватились.

Алтай-Бучай, от яда сгорая,
Силу с каждым мигом теряя,
С болью жене крикнул:
— Супруга моя Эрбен-Чечен,
В народе тебя я взял,
С тобою жизнь до смерти связал,
Верить тебе до смерти хотел...
Врагов моих помоги одолеть!..
Эрбен-Чечен, ничего не ответив,
Сгорая от радости, побежала
Туда, где, как раз, кобылица рожала,
Скользкий послед роженицы взяла,
Под ноги мужу его постелила.
Алтай-Бучай поскользнулся,
Упал и подняться не смог, —
Аранай с Шаранаем к земле придавили.

Алтай-Бучай с тоскою сказал:
— Супруга моя Эрбен-Чечен,
Дочь родная Дваран-Чечен,
Видно вы смерти моей хотите!
Последнюю просьбу мою выслушайте.
Двух серых тайгылов моих не губите
Двух серых соколов не губите,
Трех драгоценных моих коней
В чужие руки не отдавайте.
Любимцам моим—коням,
Острокогтистым моим тайгылам,
Серокрылым моим летунам
Полную волю дайте, —
Так завещаю вам!

Но злая Эрбен-Чечен,
Черно-стальные ножницы19 взяв,
В грудь Алтай-Бучаю вонзила их,
Насквозь его сердце проткнула.
Из сердца Алтай-Бучая
Кровь вихревым фонтаном брызнула.
Аранай с Шаранаем—ханы,
Кровью руки свои омывая,
Алтай-Бучая могучее тело
По мелким суставам разъяли.
Маленького Эркемела
Возле отца убили,
По суставам разъяли тело.
Два больших пальца Алтай-Бучая взяли,
Обе ноги Эркемела взяли,
На двух лошадей их навьючили.
Богатства Алтай-Бучая,
Плоды его долголетней охоты
На лошадей навьючили,
Белый скот Алтай-Бучая
С пастбищ собрали.

Один Бай-Чоокыр, драгоценный конь,
От ханов спастись успел,20
Повод железный свой перегрыз,
С тоскливым ржаньем в горах скрылся.

Сев на красавцев его коней —
Кайчи-Дьерена, Камчи-Дьерена,
Белый скот ханы погнали,
Богатства в свой дворец повезли.
Как победители на конях сидели,
Дорога была им мягче постели.
Ехали ханы и громко пели,
Двух женщин-изменниц
Эрбен-Чечен и Дваран-Чечен
Игрой развлекали,
Словно сороки, хвалились, лгали:
— На всей земле, на свете белом
Нет еще силы, чтоб нас одолела!..

В это время конь Бай-Чоокыр,
В марала черного обратясь,
Стороной караван обогнал,
Впереди на дорогу выбежал.
Марала черного, шестирогого,
Впереди ханы увидели,
Двух серых тайгылов с цепей спустили.
— Марала ловите!—им приказали.
Долго тайгылов с добычею ждали,
Тайгылы своих следов не оставили, -
Вместе с маралом черным исчезли.
Дальше ханы поехали...

А в это время тайгылы серые,
В красных лисиц превратившись,
Стороной караван обогнали,
Впереди на дорогу выбежали.
Аранай с Шаранаем, лисиц увидев,
Двух серых соколов с рук пустили,
Красных лисиц изловить приказали.
Соколы в синее небо взмыли,
За синей тучей их крылья скрылись
Кайчи-Дьерен, быстроногий конь,
Под Аранаем шедший, упал,21
Синие внутренности из него выпали,
Глаза его закатились.
— С лягушкой стыдно такого сравнить,
А еще богатырским конем звался!..
Половину пути не успел пройти,
Уже запалился, —
С позором тут подыхай!..

Так два хана коня ругали,
Седло с Кайчи-Дьерена сорвали.
На своем коне Аранай поехал.
Немного ханы проехали,
Камчи-Дьерен, драгоценный конь,
Под Шаранаем шедший, свалился
С переломленною спиной, не поднялся.
Над Камчи-Дьереном ханы смеялись.
На своего коня Шаранай пересел.
Немного ханы проехали,
Град в пути их застиг.22
Вместе с градом и камни валятся,
По головам двух ханов бьют.
Большие пальцы Алтай-Бучая,
Ноги юного Эркемела
Ханы быстро с коней стащили,
Из них шалаш устроили тут.
И в нем от смерти нашли приют.

Два сокола серых вдруг с неба спустились.
Ханы разинуть ртов не успели,
Большие пальцы Алтай-Бучая
Серые соколы в высь унесли.
Два серых тайгыла вдруг появились,
Ноги юного Эркемела23 схватили,
Ханы глазами моргнуть не успели,
Тайгылы в тайге скрылись...

Еле живые ханы на стойбище возвратились,
Награбленное привезли.
К старому хану, отцу своему,
Себя расхваливая, пришли,
К народу с криками вышли:
— Бессмертным считался Алтай-Бучай,
А теперь его черви точат.
Прославленным богатырем был,
А теперь его тело лягушки и змеи сосут.
Вся земля отныне—в наших руках.
Ниже земли нам кланяйтесь!
Последнего врага победили мы!
Все счастье людское—у нас в руках!..

Так Аранай с Шаранаем хвалились.
Народы им до земли поклонились,
Землю целуя, ханов упрашивали:
 Плетью не бейте24 народа нашего,
Безвинных людей не губите!..
Старый хан сыновьям сказал:
— Не рано ли, сыновья, расхвастались?
Отмщенья за ваши поступки ждите!..

Братья-ханы отца не слушали.
Старший брат Аранай
На Эрбен-Чечен женится,
Младший брат Шаранай
Дваран-Чечен в жены берет...
Десять лет они свадьбы справляли,
Без конца пировали —
Игры и песни не утихали.
Что скоро им плохо будет —
Глупые ханы не знали,
В веселье дни проводили.

Когда на охоту Алтай-Бучай ездил —
Конь Бай-Чоокыр под седлом ходил.
Коня Кайчи-Дьерена седлал он, когда
Надо было пасти стада.
Если на бой кто его вызывал —
Коня Камчи-Дьерена седлал...
Имел он также двух серых тайгылов,
Двух соколов серокрылых.
От братьев-ханов на волю вырвавшись,
Три коня, тайгылы и соколы
На родную землю вернулись.
У мертвых тел хозяев сошлись.
Алтая-Бучая мертвое тело,
Тело сына его Эркемела
От хищных птиц и мух стерегли.

Кайчи-Дьерен рыжегривый
Друзьям такие слова говорит:
— Чтоб тело Алтай-Бучая сжечь,
Сюда Аранай с Шаранаем приедут.
Чтоб тело Алтай-Бучая сберечь —
Надо его увезти скорей
Туда, куда нет для ханов путей.
Шумак-тайга на Алтае есть
Туда и надо тело увезть...

Кайчи-Дьерен и Камчи-Дьерен
Между собой посоветовались,
Черными беркутами обернулись,
Тела хозяев на крыльях подняли,
Три перевала перелетели,
В Шумак-тайге опустились.
В такое место тела запрятали,
Что и во сне кто увидит вряд ли.
Такое место в тайге отыскали,
Что мудрый умом проникнет едва ли...

Возле тел все друзья собрались,
Камчи-Дьерен друзьям говорит:
Два серые сокола—вы,
Два серых тайгыла—вы,
И вы, Бай-Чоокыр и Кайчи-Дьерен,
Тела хозяев постерегите!..
А я поверхность Алтая обегаю,
Весь белый свет обойду —
Может, живую воду найду!..25
Так сказав, Камчи-Дьерен
Через три горы прыгнул.
Там, где стоял он, — остался след.
Куда направился—следа нет.
Как ветер он полетел,
Как вихрь над землей помчался.

Старый хан сыновей торопил,
Араная и Шараная упрашивал:
— Тело Алтай-Бучая огню предайте
Или большой беды ожидайте...
Скорей, сыновья, езжайте!
Аранай с Шаранаем отца послушались,
В путь, наконец, отправились.
Супруг своих для веселья взяли,
В дороге разные игры играли.
В пути им весело было.
На стойбище Алтай-Бучая
Ханы с женами прискакали,
На стойбище не нашли аила.
Тела богатыря не нашли.
Вокруг его владений объехали,
Ни одного следа не нашли.
— Алтай-Бучая мертвое тело
Без нашей помощи сгнить успело! —
Так Аранай с Шаранаем сказали,
Коней своих домой повернули,
Дома старому хану соврали:
— Тело Алтай-Бучая сожгли.
Пепел смешали с пылью земли!..
С этого дня Аранай с Шаранаем,
Предела злости своей не зная,
Непокоренных еще — покоряли,
Неразоренных еще — разоряли,
С женою и дочерью Алтай-Бучая
Жили весело, без печали.

Конь Камчи-Дьерен белогривый
Воду, жизнь возвращающую,
По всему Алтаю искал,
Поверхность всей земли облетел,
Живой воды не нашел.
К жилищу Мать-Земли36 поскакал,
Как вихрь, помчался.
От бега Камчи-Дьерена
Скалы дробятся, камни поют,
Темные леса гнутся,
Быстрые реки вскипают,
Горы дорогу ему уступают.

Сколько в пути он был —
Словами не передать.
К Мать-Земле прибежал,
Гриву свою по земле расстелил,
Мать-Земле поклонился,
Звонко заржал,
Такие слова сказал:
— На родном Алтае мирно живя,
Алтай-Бучай богатырь
Народу отцом и товарищем был.
Алтай-Бучая богатыря
Аранай с Шаранаем убили...
Мудрый выход мне укажи,
Как его воскресить, скажи,
Старая Мать-Земля...27

Мать-Земля Камчи-Дьерена выслушала,
Три лица ее омрачились,
Три слезинки из глаз выкатились.
Слезы свои Мать-Земля вытерла,
Камчи-Дьерену ответила:
— Бессмертным Алтай-Бучай был рожден
Среди живущих богатырей
Непобедимым был он, —
Как умереть он мог?
Там, где сходятся семь дорог,
Лису красно-рыжую
С семидесятисаженным хвостом увидишь,
Низко ей поклонись,
Восхваленья ей произнеси,
Помочь тебе попроси, —
Мать-Земля послала,—скажи,
Стрелу мою лисе покажи... —
Так Мать-Земля говорила,
Камчи-Дьерену
Стрелу семигранную подала, 
На прощание поцеловала.

Как сокол Камчи-Дьерен полетел,
Быстрее чем мысль помчался.
Быстрее слова сказанного летел,
Как ветер в короткий срок
Достиг слиянья семи дорог.
Лису красно-рыжую
С хвостом семидесятисаженным
Издалека заметил.
Как вихрь подлетел,
Гриву свою по земле расстелил,
Кланяясь низко, лису хвалил,
Помочь в беде попросил...

— Кто дорогу тебе указал? —
Лиса красно-рыжая закричала.
— Мать-Земля мне путь указала,
Стрелу семигранную мне дала,
Чтоб подтвержденьем была стрела,—
Камчи-Дьерен лисе отвечает.
Лиса красно-рыжая говорит:
— Если Мать-Земля просила,
Нельзя мне просьбы ее не выполнить.
Надо лечь немножко поспать,
Вещий сон хочу увидать...

Камчи-Дьерен перед лисою
Пышный свой хвост на земле расстелил,
Лису на него прилечь пригласил.
— Какая постель из хвоста коня!..
Хвост твой, конь, жестковат для меня,
Лучше я на своем посплю...—
Лиса Камчи-Дьерену сказала,
На пышный свой хвост, свернувшись, легла.

Недолго лиса спала,
Встряхнувшись, встала,
Камчи-Дьерену сказала:
— Хороший я сон увидела,
Успех тебе обещающий!..
Дальше теперь иди,
Сойдутся девять дорог впереди,
На слияньи девяти дорог
Девяностодевятиугольный
С девяноста девятью дымоходами
Дворец земляной стоит.
В дворце, из черной земли построенном,
Девятиголовый Дельбеген проживает.
На теле его черном
Красно-бурая родинка есть
Величиной с овечку двухлетнюю.
Если сумеешь ты родинку взять —
Алтай-Бучай будет жить опять.
Если родинку не возьмешь —
Гибель свою найдешь...

Камчи-Дьерен, лису выслушав,
Нельзя передать, как обрадовался:
— Если Алтай-Бучай не воскреснет,
И мне моя жизнь не нужна.
Смерть за хозяина не страшна!
Дельбегена девятиголового не боюсь,
Пока до него не дойду—не остановлюсь.
Спасибо тебе, лиса, за совет,
На верный меня ты направила след!.. —
Так Камчи-Дьерен сказал,
Как вихрь над землею взвился,
Как стрела меж туч полетел,
Много быстрых рек переплыл,
Многие горы перевалил,
К слиянию девяти дорог прибежал,
Девяностодевятиугольный
С девяноста девятью дымоходами
Дворец земляной увидел.

Камчи-Дьерен белогривый
Серой птичкою обернулся,
На один из девяноста девяти дымоходов
На крыше дворца уселся.
Внутрь дворца поглядел и видит:
Девятиголовый Дельбеген
Посредине дворца сидит.
На шее у Дельбегена
Красно-бурая бородавка.
Величиною с овцу, торчит.

Девятиголовый Дельбеген
Из дворца земляного вышел,
Девять голов его покачиваются,
Девять бород его развеваются.
На дно неба великан поглядел,
На крыше дворца птичку заметил.
— Откуда такая серая птичка
На моей земле появилась? —
Дельбеген, рассердившись, крикнул.
Лук и стрелу взять
Во дворец вернулся.
В это время Камчи-Дьерен
В земляного червя превратился,
На землю сполз,
В верхнем слое земли спрятался.

Девятиголовый Дельбеген
Из дворца вышел,
Тетиву натянул,
Стрелу в небо нацелил.
— Куда серая птичка девалась?—спрашивает,
Все девять голов вскинув,
Глазами небо обшаривает.
В это время Камчи-Дьерен
Из-под земли выполз,
Из червяка в коня превратился,
Могучим своим копытом
В грудь Дельбегена лягнул.
Высокой черной горой
Дельбеген девятиголовый на землю упал,
Печень и сердце его омертвели.

Камчи-Дьерен на него налетел,
Зубами в бурую родинку впился,
С корнями ее вырвал...
В конский волос сам превратясь,
Под своды неба поднялся,
Как стрела, облака пронзая, летел.
На середине пути
К ногам Мать-Земли опустился,
Все, как было, ей рассказал...
— Благословляю тебя, храбрец!..
К Алтай-Бучаю скорей лети,
Верней лекарства нигде не найти.
Алтай-Бучая оно воскресит!..
Чтоб Эркемела к жизни вернуть,
Тебе предстоит еще дальний путь,
Другое лекарство надо искать... —
Так Мать-Земля коню говорила,
Шелково-черным платком
Шею его повязала,
В губы поцеловала...

Ветроподобный Камчи-Дьерен
Вмиг до Шумак-тайги долетел,
С друзьями весело поздоровался.
Останки Алтай-Бучая
Сустав к суставу сложил,
Красно-бурой родинкой Дельбегена
Все суставы помазал,
Платком черно-шелковым вытер,
Остатки родинки Дельбегена
На язык богатырю положил.

Алтай-Бучай богатырь встал,
Громко, радостно рассмеялся.
— Долго ли спал я?—спросил,
Богатырское тело расправил,
Кругом оглянулся,
Долиноподобную грудь погладил,
Долиноподобные ладони размял,
Подобно зарницам взгляд его засиял.
Трёх коней он сладко расцеловал,
Двух серых тайгылов по шерсти погладил,
Двух соколов на плечо посадил,
Камчи-Дьерена, коня боевого,
Золотым седлом оседлал,
В одежду свою богатырскую,
В доспехи свои боевые,
Друзьями его сохраненные,
Алтай-Бучай нарядился.

— К Аранаю и Шаранаю поеду!—сказал,
На Камчи-Дьерена хотел садиться.
— Друг наш Алтай-Бучай,
На меня не сердись,
На Кайчи-Дьерена лучше садись,
На нем к Аранаю и Шаранаю езжай
У меня есть другое дело:
Для юного Эркемела
Хочу живую воду найти,
К жизни его вернуть!..—
Так Камчи-Дьерен сказал.
Алтай-Бучай согласие дал,
На волю коня пустил,
На Кайчи-Дьерене поехал.
Подобно вихрю он поскакал,
Весь Алтай содрогнулся,
Высокие горы пополам раскололись,
Черные леса пополам согнулись,
Черные тучи на землю спустились,
Пыль на небо с земли поднялась.
Там, где стоял он, — копыта след.
Куда направился—следа нет...

Аранай с Шаранаем беду почуяли,
Чтобы Алтай-Бучая встретить,
Бесчисленные войска вооружили,
Богатырей собрали,
Чтобы к стойбищу богатыря не пустить,
Навстречу ему поскакали.
До черно-стальной горы добрались,
Костры распалив, отдыхать легли,
Алтай-Бучая ждать стали.
На расстоянии года езды
Громоподобный голос услышали,
На месячном расстоянии коня увидели.
На Кайчи-Дьерене ездящий,
Алтай-Бучай мчится,
Словно бесчисленные войска идут —
Столько места он занимает.
Как будто топот сотни коней,
Как будто крики ста богатырей,
Топот Кайчи-Дьерена слышится,
Голос Алтай-Бучая разносится.
К черно-стальной горе
Алтай-Бучай подскакал.

Войска Араная и Шараная28
Тысячи стрел пустили,
Подобно граду копья посыпались...
У солнца глаза закрылись,
У лупы глаза потемнели.
Алтай-Бучай невредимый скачет:
От шерсти Кайчи-Дьерена,
Не поражая, стрелы отскакивают.
Вокруг Алтай-Бучая
Стрелы, как листья осенние, вьются.
Как бабочки на ветру порхают.
Ни одна Алтай-Бучая не тронула.
Черно-стальную гору
Копыта Кайчи-Дьерена
Как пень гнилой растоптали,
Черно-стальной саблей
Ее богатырь на куски разнес.
Под осколками черно-стальной горы
Войска Араная и Шараная легли.
Остатки их богатырь огнем уничтожил.
За воротники ханов схватил.
За плечи богатыря ханы взялись,
Копья в сердце его вонзали,
Саблями шею его рубили —
Алтай-Бучай невредим!

Как бабки ханов в руки он взял,
Друг о друга ханов ударил,
Тела их в одно тело слились,
В одного богатыря превратились.
Богатырь с Алтай-Бучаем схватился.
Семь лет их борьба длится,
Ничто на землю не валится!
Девять лет их бой продолжается —
Никто на землю не падает!
Эрбен-Чечен и Дваран-Чечен
На место боя явились.
Под ноги Алтай-Бучаю
Кобылий послед они подстилают.
Под ноги богатырю Аранай-Шаранаю
Шишки сосновые подсыпают.

Негневающийся Алтай-Бучай,
Нельзя передать, как разгневался,
Горьким ядом голос его наполнился.
Алтай-Бучай закричал:
— Однажды ядом меня напоив,
Меня убить помогали вы!
Эркемела юного погубив,
Видно, о чести совсем забыли!..
Когда вы голодными были —
Я зверей для вас убивал,
Чтобы нарядными вы ходили —
Я соболей для вас добывал.
Зачем же снова хотите конца
Для мужа и для отца?

Черно-сафьяновым своим сапогом
С девятирядной подошвой бронзовой
Алтай-Бучай разгневанный
Черных изменниц пнул,
Словно ветер с земли их смахнул,
За шесть гор они улетели.

Кровь у него разгорелась в теле,
Мясо горячим стало,
Силы и мужества прибыло.
Брови крутые выгнулись,
Кровью глаза налились.
Богатыря Аранай-Шараная
Алтай-Бучай подхватил,
В синее небо поднял,
В белую тучу головой воткнул.
Три раза так подымал —
Силу рук своих пробовал,
С размаху вниз опустил,
До седьмого слоя земли
Тело Аранай-Шараная воткнулось...

— Мирную жизнь мою
Зачем вы прервать хотели?
Бабьим словам поверив,
Зачем вы меня разорили?
Разве сказал вам отец родной,
Что есть какой-либо долг за мной?..
Разве вам мать говорила хоть раз,
Что я обидел чем-нибудь вас?..
Долгие шесть веков
Алтаю покоя вы не давали,29
Мирно живущих людей
Со стойбищ вы угоняли!..
Жеребенка, от матки отняв,
Жалобно ржать заставляли,
Ребенка, с матерью разлучив,
Слезы лить заставляли!..
За все теперь отвечайте! —

Так Алтай-Бучай говорил,
Черно-стальною саблей
Грудь Аранай-Шараная пронзил,
Черная кровь из сердец их хлынула.
Алтай-Бучай от горы
Ледяную скалу оторвал,
Ханские трупы скалой завалил..
На коня Кайчи-Дьерена вскочил,
К дворцу Араная и Шараная подъехал.
К дворцу весь ханский народ созвал,
Такие слова народу сказал:

— Властвовавшие шесть веков,
Вас обижавшие шесть веков,
Жившие весело тунеядцы,
В горе повергшие вас злодеи —
Аранай с Шаранаем ханы
От моей руки навсегда погибли!..
Из своей среды старшего изберите,
На землях ли ханов живите,
На свои ли стойбища возвращайтесь —
Нет отныне насилья над вами!
От ханов я вам помог избавиться —
Свою судьбу изберете сами!
Так сказав, богатырь
Кайчи-Дьерена назад повернул,
На свое стойбище ехать хотел.

Старый отец Араная и Шараная
С головою белее зайца,
Подобно чорго,30 согнувшийся,
Алтай-Бучаю кланяясь, говорит:
— Глупых моих сыновей
Араная и Шараная
Я не раз поучал —
Они меня не послушали!..
Алтай-Бучаем бессмертным
Не воевать их упрашивал —
Они надо мной посмеялись...
Теперь меня, их отца,
Наверное убивать будешь —
Воля твоя.
Если в живых оставишь —
Воля твоя,
Немного мне, старику, житья!..

Алтай-Бучай коня придержал,
В глаза старику глубоко заглянул
И так сказал:
— Старых людей я крови не лью,
Врагов убиваю в равном бою.
До последнего вздоха в груди
В своем аиле, старик, сиди!..

Алтай-Бучай уехать хотел,
Эрбен-Чечен и Дваран-Чечен
За стремя его ухватились.
— Какую смерть вы принять желаете?
Алтай-Бучай у изменниц спросил...
— Хочу вернуться к тебе в аил, —
Эрбен-Чечен со слезами сказала.
— Дочь свою, отец, пощади! —
Дваран-Чечен, рыдая, сказала.
Сердце Алтай-Бучая не дрогнуло,
Гнев его не смягчился.
— Сами во всем виноваты!—сказал,
Плеть из девяти бычьих шкур
В правую руку взял,
Изменниц с размаху ударил —
В пыль они превратились,
Как легкий туман рассеялись.

Ехать дальше хотел,
Народ многочисленный на пути встал,
Алтай-Бучая упрашивает:
— Прославленный наш богатырь,
Головой нашей будь,
Нас на этих землях не оставляй,
На свой Алтай укажи нам путь!..
Алтай-Бучай отказываться не стал,
Черно-стальную саблю выхватив,
Такие слова народу сказал:
— По прямо прочерченному пути
Будете днем и ночью идти,
Поперек прочерченная черта
Для отдыха вам укажет места, —
Вслед за мною идите!..
Так сказав, богатырь
Вихрем вперед помчался;
Черно-стальною саблей
По черной земле бороздя, поехал!
Народ голов поднять не успел,
Алтай-Бучай за горами скрылся.

Пока могучий Алтай-Бучай
С ханами воевал,
Конь—красавец Камчи-Дьерен
Для юного Эркемела
Живую воду искал.
Лунный Алтай кругом обежал,
Всю поверхность земли облетел,
Живой воды не нашел.
К Мать-Земле опять обратился.

Старая Мать-Земля
Такой совет Камчи-Дьерену дала:
— Бурхан-кан31, на небе живущий,
Красавицу дочь имеет.
Чтоб Эркемела юного воскресить,
Надо на землю ее привезти.
Камчи-Дьерен, об этом услышав,
Быстрокрылым соколом обернулся,
Под своды неба взлетел.
На стойбище Бурхан-кана поднялся
И там узнал:
Единственная дочь Бурхан-кана
Красавица Темене-Коо
За сына Юлкер-кана32 просватана.
Молодая дочь Юлкер-кана
Девица Юлгерчи33
В каждое полнолуние
На вороном иноходце
В гости к невесте ездит.
С Темене-Коо веселятся,
На вороном иноходце катаются.

Камчи-Дьерен, об этом узнав,
В девушку превратился.
Такие, как у Юлгерчи,
Косы волнистые у нее.
Такой, как у Юлгерчи,
Сладостный смех у нее.
Подобны молниям, глаза ее.
Ростом она Юлгерчи равна.
В платье, такое как у Юлгерчи,
Камчи-Дьерен нарядился,
На вороном иноходце
С песней к дворцу Бурхан-кана подъехал,
На комысе заиграл.

Красавица Темене-Коо
Навстречу вышла, спросила:
— Раньше срока полной луны
Почему, Юлгерчи, приехала?
Камчи-Дьерен отвечает:
— Когда не вижу, невестка, тебя,
Не нахожу половины себя,
Так с тобою сроднилась я,
Жить без тебя не могу и дня!..
На вороном иноходце
Девицы по небу катаются.
Бурхан-кан с супругой
Из солнцем сияющего дворца вышли.
На девушек любовались,
Вороного коня расхваливали.

Вдруг девица Юлгерчи
У них на глазах, как туман, рассеялась,
Вороной иноходец исчез.
Камчи-Дьерен, две горы перепрыгнув,
На землю, как сокол, упал.
Бурхан-кан не знает,
Что дочь единственную потерял.
Когда уже солнце скрылось,
Бурхан-кан опомнился,
По бедрам себя ударил.
Вместе с супругой заплакал —
Догнать похитителя силы нет.
До крови себя по голове бил,
На синем ковре сидел,
Любимую дочь оплакивал.
Там, где стоял вороной иноходец, —
Остался след,
Куда направился—следа нет.

Камчи-Дьерен белогривый
Как сокол на землю упал,
Темене-Коо на Алтай привез,
К телу юного Эркемела примчал
И тут хозяина увидал.
На Кайчи-Дьерене ездящий,
Алтай-Бучай богатырь
В десять раз красивее стал,
Сила богатыря удвоилась,
Глаза, подобно зарницам, сияют,
Щеки его, как цветы маральника, розовы,
Лицо богатырское весело.

Алтай-Бучай богатырь,
Красавицу Темене-Коо увидев,
Навстречу ей поскакал.
С Камчи-Дьерена девицу,
Под руки взяв, снимает.
— Я куда же приехала?—Темене-Коо
спрашивает,
Глаза ее слезами наполнились.
— Конь, на котором вы ехали,
Камчи-Дьереном зовется,
Мое имя Алтай-Бучай.
Большая на сердце у нас печаль,
Надежду на вашу помощь
Словами не передать...
Юного Эркемела
Злые руки убили,
Невинного погубили.
В землю его зарыть —
Руки мои не подымаются,
Сердце не позволяет.
Эркемела воскресить не поможете ли?..
Для этого вас пригласили.
Не бойтесь и не печальтесь,
Большого счастья для вас хотим! —

Так Алтай-Бучай говорил,
Руку красавицы нежно гладил.
— Если так, как сказали вы,
В сердце моем печали нет!
Знала бы—раньше могла приехать! —
Темене-Коо бодро ответила.
Суставы изрубленного Эркемела
На свои места положила в тело,
Нежно рукою своей погладила,
Шелковый белый платок достала,
Тело мальчика им покрыла,
Белым молоком на него покропила.
Суставы юного Эркемела
Мигом срослись,
Жилы кровью алой наполнились.

Юный Эркемел с земли поднялся,
На родной Алтай поглядев, засмеялся.
— Мать моя, Темене-Коо,
Потухший огонь вы во мне зажгли,
Жизнь умершему мне вернули,
Родной матерью будьте мне! —
Так Эркемел звонко сказал,
На колени перед Темене-Коо встал,
Ниже земли поклонился.
— Прощайте, мои родные!—Темене-Коо
сказала,
И вмиг девицы не стало —
На небо она улетела.
Алтай-Бучай с Эркемелом печалились,
«Видно, совсем от нас улетела» — думали,
Под своды неба глядели.

Немного времени протекло —
Темене-Коо на землю вернулась,
Глаза ее слезами полны.
Плача, Темене-Коо рассказала:
— Отец мой Бурхан-кан сказал:
«На поганом месте ты побывала,
Плохому богатырю помогала...
Всех ханов уничтожающий,
Алтай-Бучай мне не кланяется,
Алтайских зверей убивающий,
Алтай-Бучай жертвы мне не приносит,
А ты ему помогала,
Вечно с ним и живи теперь,
Моя для тебя закрыта дверь.14
По небесной дороге моей
Отныне ходить не смей!..»
Так Бурхан-кан, отец мой, сказал,
Меня, проклиная, с неба прогнал...
Куда мне теперь деваться? —
Так Темене-Коо говорила,
На Алтай-Бучая нежно глядела.

— Не плачь, красавица Темене-Коо,
Слова отца твоего горьки,
Но, может, сердце его отмякнет,
Хоть он и выгнал из дому тебя,
Посмотрим, что завтра скажет...
Если сердце твое не против —
Один мы костер с тобой разожжем,
Одну постель с тобою разделим,
Наши жизни соединим.
Будем жить под кровом одним,
Будет в жизни один у нас путь,
Матерью ты Эркемелу будь,
Вечной подругой мне будь!..
Что дальше нас ждет, увидим! —

Так Алтай-Бучай говорил,
Руку Темене-Коо целовал,
Белый шелковый платок вынув,
Слезы красавицы осушил.
Темене-Коо ответила:
— Солнце мое, огонь мой!
Слова твои золота ярче,
Глаза твои солнца жарче!
Руку мою прижимаю к твоей,
Сердцем моим ты вечно владей!..

Слезы радости она пролила,
Правую руку богатырю подала,
Жизни их соединились.
На Бай-Чоокыра Алтай-Бучай
Темене-Коо посадил,
На Кайчи-Дьерена Эркемел сел,
На Камчи-Дьерена крылатого
Сам богатырь вскочил.
На старое стойбище
Рысью они поехали.
Два серых тайгыла
Рядом с конями бегут,
Два серых сокола
По своду неба летят.
Богатырь с женою и сыном
С веселыми песнями ехали,
На звонких комысах играли
Так, что деревья вокруг плясали...

Много ли, мало ли ехали,
На старое стойбище прилетели.
С земли Араная и Шараная пришедший,
Алтай-Бучая старшим избравший,
Народ на земле его расселился.
Кору с деревьев снимая,
Люди аилы себе построили,
Кобылиц подоив,
Из молока их кумыс приготовили,
Коров подоив,
Из молока их чегень заквасили.
Алтай-Бучаю богатырю
Шестиугольный аил построили,
Белоснежной кошмой покрыли.
Бронзовую коновязь,
До белых туч достающую,
Возле аила его поставили.
Весельем Алтай-Бучая встретили,
В честь его новые песни сложили.
С тех дней до нашей поры
Песни эти не умолкают.
Могучий Алтай-Бучай
Из народной памяти не уходит.
Десять веков он сказкою сказывается,
Тридцать веков он песней поется.
Так в народе о нем поют:
«Крылатый Камчи-Дьерен
Пусть никогда не старится,
Народом любимый Алтай-Бучай
Пусть вечно живым останется!».

Примечания

Поэма записана Роглевой в 1940 году. Алтайский текст отредактирован П. В. Кучияком. Им же сделан и подстрочный перевод. Литературный перевод Александра Смердова.

«Алтай-Бучай» — один из самых распространенных сюжетов ойротского народного эпоса. Бытовал он, главным образом, в долине Катуни. Но впервые был записан у кумандинцев по р. Бие Ядринцевым и напечатан Г. Н. Потаниным в «Очерках Сев.-Зап. Монголии)» (там IV, стр. 369).

Запись Ядринцева очень краткая. Сам Алтай-Бучай там назван именем его коня Демичи-Ерена. А на месте Араная и Шараная — сын неба Чахыр-Саян. Он убивает богатыря, а жену и дочь его берет себе.

Вторая запись, тоже краткая, но все же более подробная, была сделана Г. Н. Потаниным в с. Онгудай («Живая старина», 1916 г.). В этом варианте на месте дочери Алтай-Бучи — его сестра Эдиль-Коджиль. Жена богатыря носит имя — Эдиль-Джебиль. Сын — Кан-Сорыш. Аранай-Чаранай обитают в подземном царстве.

Во второй половине сказания повествуется о поездке Алтай-Бучи к Эрлику и о борьбе Кан-Сорыша с Каратты-каном. Но все это изложено очень конспективно.

Самая полная дореволюционная запись «Алтай-Бучыя» принадлежит Н. Я. Никифорову («Аносский сборник», стр. 2—30). Там жена богатыря носит имя Темене-Коо, а сын — имя Эркэ-Мондура. На месте дочери богатыря — его сестра Ермен-Чечен.

В конце сказания передана борьба сына Алтай-Бучыя с чудовищем Кара-Кула. Это чудовище здесь занимает место злого хана Каратты-кана.

Но все эти записи прозаические. Сейчас мы имеем первую запись «Алтай-Бучая» в стихах.

«Алтай-Бучай» и сейчас довольно широко бытует на Алтае. В Шебалиноком аймаке его исполняет кайчи Сыгыр Мамаков. В Улаганском аймаке эту былину исполняет юный сказитель ученик пятого класса Балыктуюльской школы Язаров. Но они знают только первую половину этого произведения.

Н. У. Улагашев слышал поэму лет сорок тому назад от сказителя Чамчия, который приезжал из-за реки Катуни. В долине Сары-Кокши поэму «Алтай-Бучай» никто не пел. Чамчий знал тоже только первую половину. '

В настоящее время на Алтае не известен ни один сказитель, который мог бы спеть эту поэму полностью. Но и первая половина ее, которую мы публикуем здесь, представляет огромный интерес.

Н. У. Улагашев очень редко исполнял «Алтай-Бучая». Он даже отказывался петь поэму для записи и при этом сказал слова из легенды:

— Будешь петь про Алтай-Бучая, — другие сказания забудешь...

Вероятно, этим объясняются пропуски, встречающиеся в тексте Н. У. Улагашева.

Как создалась легенда о былине «Алтай-Бучай»? Не явилась ли она своеобразной байской диверсией, рассчитанной на вытеснение богатыря из памяти народа. Такая версия возможна. Ведь Алтай-Бучай — простой охотник, защитник народа, вольнолюбивый богатырь, освобождающий кочевников из ханского плена.

Надо сказать, что текст сказителя-орденоносца весьма существенно отличается от всех ранее известных вариантов «Алтай-Бучая» сильным социальным звучанием этой вещи, классовой ненавистью к врагам. Аранай и Шаранай здесь показаны не только как личные враги богатыря, но и как враги народа, поработители, покорившие всех жителей Алтая, кроме тех, которых оберегал Алтай-Бучай. Уничтожив ханов Араная и Шараная, богатырь освобождает плененный ими народ. Начинается счастливая, вольная жизнь, народное торжество.

Сюжет «Алтай-Бучая» известен у других народов Сибири. Так в Бурят-Монголии есть былина «Лодой-Мэргэн», близкая «Алтай-Бучаю». Вот что пишет о ней Н. Н. Поппе в статье «Некоторые проблемы бурят-монгольского эпоса»:

«...в патриархально-родовом и в феодальном эпосе врагом героя становится его жена. Примером такого произведения может служить ...былина «Лодой Мэргэн», в которой рассказывается, как в отсутствие героя его жена сходится с врагом его и помогает ему убить Лодая. Но... верный конь привозит... небесную красавицу, которая оживляет героя. Тот женится на ней и едет мстить жене и ее любовнику. Этого рода произведения отражают... идеологию патриархального общества, в котором жены всегда являлись чужеродками... Добытая путем купли или умыкания жена не всегда любила своего мужа. Такого рода произведений, однако, немного: среди западных бурят известна лишь одна большая эпопея «Ирэнсэй», в которой рассказывается, что Ирэнсэя убила его жена, ставшая любовницей Мангатхая» («Известия Академии Наук СССР. Отделение литературы и языка». 1940 г. № 2, стр. 6—7).

Чтобы для читателя было ясно, в чем различие и в чем сходство текста Н. У. Улагашева с алтайскими вариантами, опубликованными ранее, мы в своих примечаниях остановимся на отдельных эпизодах, в которых различие или тождество представляет особый интерес.

Алтай-Бучай. Не переводится. В тексте Г. Н. Потанина — Алтай-Бучи. В тексте Н. Никифорова — Алтай-Бучый. Некоторые произносят — Алтай-Куучин.

В образе Алтай-Бучая наиболее ярко выражена мысль — богатырь есть олицетворение народа.

У Алтай-Бучая нет матери в образе какой-либо женщины. Богатырь рожден землей, а синонимом слова «земля» является слово «Алтай».

1 Эрбеи-Чечен. Эрбен — словонаходчивая, чечен — красноречивая.

2 Дваран-Чечен. Дваран — нарядная.

3 Эркемел. От слова «эрке» — милый, любимец.

4 Анчи — охотник.

5 Бай-Чоокыр — собственное имя коня. Бай — богатый, нарядный, Чоокыр — пегий, полосатый, чубарый.

6 Кайчи-Дьерен — собственное имя второго коня. Слово «кайчи» имеет два значения: первое — певец, исполнитель героического эпоса; второе — ножницы. Дьерен — рыжий.

7 Камчи-Дьерен — имя третьего коня. Камчи — плетка.

8 Тайгыл — молодая, сильная, гривастая собака. По словам Г. Потанина — мифическая собака. Обычно собаку назызают — «ит». Слово «тайгыл» употребляется только в тех случаях, когда о собаке хотят сказать с большим уважением к ней (сообщено П. В. Кучияком).

9 Два серых сокола. В вариантах Г. Потанина и Н. Никифорова на месте соколов — беркуты. В последнем варианте, кроме беркутов, у богатыря был еще белый сокол. Его Алтай-Бучый всегда брал с собой на охоту.

10 Зеркало. Ни в одном из старых вариантов Алтай-Бучая зеркала нет. Это объясняется, видимо, тем, что зеркало на Алтае широкое распространение получило сравнительно недавно. Металлические зеркала, известные из раскопок алтайских курганов, были только у богатых, у родовых князьков.

11 На тридцать уехал лет. В варианте Н. Никифорова — «на семь дней»

12 К хану, за Белый Алтай поезжай. По варианту Г. Потанина женщины написали письмо на крыле утки, по варианту Н. Никифорова — на крыльях двух уток.

13 Аранай и Шаранай. Смысл этих слов современным ойротам неизвестен.

14 Будет нашим теперь весь свет. Этой строчки нет в старых вариантах. Н. У. Улагашев рисует Араная и Шараная захватчиками, завоевателями, поработителями.

15 Могущество заключено. Имеется в виду душа богатыря, которая находилась в его больших пальцах. Душа Эркемела находилась в ногах. В данном случае душа отождествлена с силой богатыря.

16 Стрел, постреляться с ним — у нас хватит. По варианту Н. Никифорова Аранай и Шаранай даже боятся похвастаться вступить в бой с Алтай-Бучыем. Тогда жена и сестра успокаивают их, обещая отравить богатыря. При этом становится понятным, почему они заранее приготовили ядовитую араку. По варианту Г. Потанина яд они приготовили так: «взяли пот от работницы, от коня», взяли сок семидесяти цветов и все это смешали с крепкой аракой.

17 Спина Бай-Чоокыра под кладью выгнулась. В варианте Н. Никифорова: «Маралы и элики (косули—А. К.) навьючены, дорогие шкуры приторочены так, что только хвост да грива видны у коня».

18 Всю араку выпил. По варианту Н. Никифорова Алтай-Бучый, предупрежденный конем о коварном замысле, отказывается принять чашку араки от родной сестры. Не берет и от жены. Тогда жена подходит к нему с грудным ребенком на руках и говорит:

— Попробуй один чоочой ради единственного твоего сына! Только тогда Алтай-Бучый выпил.

19 Черно-стальные ножницы. В старых вариантах этого эпизода нет. В тексте Н. Никифорова Алтай-Бучый говорит Аранаю и Шаранаю:

— Возьмите мой скот, возьмите мой народ и оставьте мне только жизнь.

Жена его приносит белый меч и подает Аранаю и Шаранаю. Этим мечом братья убивают богатыря.

Видя эту жуткую сцену, сын Алтая-Бучыя уполз на гору Сумор-Улам (по буддийской космогонии эта гора находится за семью рядами золотых гор, в середине семи морей, в самом центре мира). Мать побежала за ним и окликнула его:

— Хотя оставляешь меня, но пососи мои два сосца.

Ребенок вернулся к ней. Мать дала ему грудь и в это время ножницами отстригнула его ноги. Лишившись ног, ребенок все же успел уползти на гору Сумер-Улан.

20 От ханов спастись успел. В оригинале пропуск. Эти строки внесены переводчиком.

По варианту Н. Никифорова Алтай-Бучый, предупрежденный конем о коварном замысле жены и сестры, не дал сестре привязать коня и отпустил его на волю.

21 Упал. Оба коня упали с целью освободиться из плена, что им и удалось сделать.

22 Град в пути их застиг. Гроза вызвана конем Бай-Чоокыром, который знал заклинания. В записи Н. Никифорова: «Темичи-Ерен гривой и хвостом сделал яду (заклинание, т. е. взмахнул хвостом и гривой—А. К.); спустил с неба белый снег глубиной до головы лошади».

23 Ноги юного Эркемела. По записи Г. Потанина жена Алтай-Бучи в этом шалаше родила сына, своего первенца. Конь, явившийся в виде воробья, схватил ребенка, чтобы унести к его отцу. Мать отстригнула у ребенка одну ногу. Конь вернулся и унес эту ногу.

24 Плетью не бейте. Этого эпизода в прежних записях нет. Видимо, он введен Н. У. Улагашевым, усилившим социальное значение этого произведения.

25 Может, живую воду найду. В оригинале — «оживляющее лекарство». В записи Н. Никифорова конь говорит:

— Нужно искать то место, где Алтай-Бучый зародился. Только там можно найти оживляющее средство для мертвого богатыря.

26 Мать-Земля. Здесь особенно ярко видны следы анимизма. В прошлом ойроты считали, что у каждой горы есть свой дух. Старшим над горными духами является дух земли. Вот это и есть Мать-Земля. По записи Н. Никифорова — Белая Старуха. Она — дух самой высокой на Алтае Белой горы. Эта старуха является матерью Алтай-Бучыя.

27 Старая Мать-Земля. В оригинале — мамаша. В записях Г. Н. Потанина и Н. Никифорова эпизодов с лисой с Дельбегенем нет. Мать-Земля садится на коня и отправляется на небо.

Оттуда она привозит дочь Бурхана, девушку Ак-Таджи. Девушка перешагивает через кости богатыря, говоря: «Я не знала греха», и богатырь встает.

28 Войска Араная и Шараная. По записи Н. Никифорова Аранай и Шаранай даже не думали собирать войска и выступать против Алтай-Бучыя. Они спрятались от богатыря под постели. Алтай-Бучый нашел их и втоптал в землю. Жену он разрезал на куски, а сестру привязал к хвостам четырех кобылиц «и дал разорвать на четыре части». По записи Г. Потанина сын Алтай-Бучи не дал убить мать. Тогда богатырь привязал изменницу-жену к хвостам девяти кобыл и отпустил их в степь.

29 Алтаю покоя вы не давали. Этой речи нет ни в одной из старых записей. Может быть, те записи производились в присутствии какого-нибудь бая или зайсана и сказители не решались петь поэму так, как она была сложена народом, а сделали купюры. Но, возможно, что эти строки сложены позднее, в советское время.

30 Чорто — деревянная изогнутая труба, по которой бежит арака из котла в кувшин.

31 Бурхан-кан. По объяснению Б. Б. Басангова — праведный человек, достигший совершенства и ставший богом. Дословно — «праведник».

32 Юлкер-кан. Юлкер — плеяды, кан—хан.

33 Юлгерчи — сочинительница песен.

34 Моя для тебя закрыта дверь. Этого эпизода нет ни в одной из прежних записей.

• Улагашев Н.У.

• Назад
• Вперед