Цехановская Наталья Александровна
- Информация о материале
Цехановская Наталья Александровна родилась 11 июня 1936 года пос. Новая Эушта (Тимирязево), Томской области.
Отец – лауреат Сталинской премии за разработку и внедрений новой технологии лесозаготовок (1950 г), один из создателей и директор Томского музея леса Александр Иванович Цехановский (5.12.1901 - 15.05.1984), мать – Любовь Зосимовна Поддьякова.
Ученый секретарь Бийского Отдела Русского Географического Общества;
За период с 1955 по 1981 гг. ею создан архив Алтайского отдела ГО СССР, который хранится в Бийском краеведческом музее им. В.В. Бианки.
Директор Бийского краеведческого музея (1969—1973);
С 1973 года возглавляла отдел природы в Бийском краеведческом музее. Под ее руководством была создана одна из экспозиций, велась большая работа по пополнению коллекций музея, по переписке с заинтересованными людьми, по организации мероприятий для учащихся и учителей города; проводились лекции и экскурсии, печатались статьи в местных изданиях;
В 1978 году Наталья Александровна перешла на работу в Бийский государственный пединститут.
В 1978 г. за активную деятельность в Алтайском отделе Ученый совет ГО СССР награждена Грамотой ГО СССР и памятной медалью в честь 150-летия П.П. Семенова-Тян-Шанского;
1985 год – почётный работник высшего образования РФ;
Начиная с 2000 г. организатор и руководитель путешествий членов БО РГО по Горному Алтаю, Томску, Алтайскому краю.
Делегат V и XIV съездов Географического общества, Ленинград (1970), Кронштадт (2005).
Томская область – Алтайский край
«Когда началась война, мне было 5 лет. Отец был лесоводом, мы все работали и жили в лесу. Особенно много ходили по лесу в годы войны, когда нечего было есть. Питались дарами леса, лугов. Ходили за картофелем, копали, убирали его, косили сено. Проходили большие расстояния. Бегали, прыгали на скакалках. Как только растаивал снег, мы были на улице – раздетые и босиком. Очень много ходили босиком (обуви не было).
Мы не были горожанами, жители посёлка Тимирязево, который назвали в честь Климента Аркадьевича Тимирязева. Тимирязевский леспромхоз – тоже в его честь. И школа у нас была Тимирязевская средняя до 2000 года.
В школе, которую я(с 1944 до 1946 гг.) заканчивала, не было спортивного зала и физкультуру вёл военрук. Школа была барачного типа, одноэтажное деревянное, длинное здание. Мы его и строили сами.
Пока не было снега, весной и осенью, физкультура проходила на улице. А в зимнее время мы занимались в коридоре школы. Конечно, очень много ходили на лыжах. Это было основное зимнее занятие по физкультуре.
Соревнования были школьные и районные. Не то, чтобы побеждали, но научились быстро бегать, передвигаться, потому что всё у нас происходило в лесу. Однажды даже заблудились и пришли самые последние в день районных соревнований.
Первые лыжные соревнования у нас были в составе трёх человек. Двое мальчишек и я. У меня тогда начали спадать крепления лыж. Мы же ходили на валенках. Мне их наладили, я встала вперёд и пришла первой…
Сейчас школу переименовали. Построили новое здание.
Мы же были первым выпуском Тимирязевской средней школы, которая открылась в 1952 году, когда мы закончили 7-ой класс и пошли в 8-й. Первый выпуск – 1954 год – нас 30 выпускников одного класса..
Я ездила на вечер встречи в школу, когда нашему выпуску исполнилось 60 лет, в 2014 году. И была одна…
Из нашей династии Цехановских, которые жили в Тимирязево, заканчивали: родители – Сибирский политехникум имени к.а. Тимирязева, лесное отделение в 1927 году (он находился в Томске до 1946 года).
А дети Цехановского Павла Ивановича Юрий, Галина и Вера учились в нём до его переезда в Томск в 1946 году.
С 1946 по 2000 гг. в нём учились ещё 5 братьев и сестёр Цехановских (12 выпускников – самая большая династия выпускников). И все поработали по своим специальностям в лесной промышленности и в лесном хозяйстве Томской области и за её пределами.
Нас было 12 человек, которые закончили Томский лесотехнический техникум.
Ботанику преподавала в техникуме выпускница ТГУ Мария Сергеевна Извекова. Мы все учились у неё. Последний мой племянник заканчивал учёбу, когда она в 1960 году уходила на пенсию.
В Томском лесотехническом техникуме (так он стал называться с 1946 года) с 1952 года открылись двухгодичные группы десятиклассников для подготовки специалистов лесной промышленности – техник-технолог лесозаготовок. Из нашего класса училось 9 человек после окончания техникума все работали в ЛПХ Томской области.
После окончания техникума поехала на работу в Томский леспромхоз на его лесозаготовительный участок - ЛЗП, который находился в Шегарском районе (с. Половинка) в 60 км от Тимирязевского ЛПХ, где уже внедрялся передовой метод заготовки леса узкими лентами, для сохранения подроста и подлеска. И мне повезло внедрять этот метод в сосновом лесу ЛЗП.
Этот метод разрабатывали учёные из Красноярска и впервые внедряли с участием моего отца (главный инженер) в Тимирязевском опытно-показательном леспромхозе.
А в 1952 году ему была вручена Сталинская премия третьей степени, таким образом он стал Лауреатом Сталинской премии (переименованной в Государственную после смерти И.В. Сталина) с вручением диплома Лауреата Сталинской премии СССР за разработку и внедрение новой технологии лесозаготовок от 2 июля 1963 года. За подписью Мстислава Всеволодовича Келдыша и председателя Совета Министров СССР.
Все новые технологии разработки главный инженер А.И. Цехановский внедрял в Тимирязевском опытно-показательном леспромхозе, все передовые методы базировались на заготовительных участках, проводились соревнования рабочих и встречи учёных лесной промышленности и членов НТО.
Нами издана мемориальная книга «А. И. Цехановский И лес – оружие победы // «Лес – дело моей жизни…» светлой памяти Александра Ивановича Цехановского. Я держу в руках и читаю: «В предисловии редактор А.М, Малолетко отмечает: «В воспоминаниях детей и родственников раскрывается особый мир многолюдного клана потомственных лесоводов, стержнем которого являлись великие труженики и гуманисты Александр Иванович и Любовь Зосимовна…»
Уже перед выходом на пенсию отец начал собирать материалы о лесной промышленности Томской области. А когда ему исполнилось 60 лет, и его отправили на пенсию, у него уже был готов большой материал для создания музея леса. В создании музея приняло участие ещё несколько человек, но основную базовую нагрузку взял отец. Этот музей работает до сих пор в пос. Тимирязевский города Томска..
Когда я работала в Тимирязевском леспромхозе, меня выдвинули на комсомольскую работу, потому что у нас был очень большой леспромхоз с лесоучастками на различных расстояниях от главного центра и нужно было объединять их всех комсомольской работой.
Была предложена моя кандидатура, как освобождённого секретаря комсомольской организации леспромхоза. Поэтому я бывала на всех участках, общалась со всеми комсомольцами.
Самое интересное: потом решили, что я должна заниматься только комсомольской работой и перевестись в райком. От чего я отказалась, ушла из леспромхоза и приняла участие в экспедиции Западно-Сибирского Управления гидрометеослужбы города Новосибирска (1963 год – июль-август, учась на ОЗО ТГУ специальность геолого-географический факультет) руководителем которой был Б.М, Кривоносов, однокурсник ГГФ ТГУ(ОЗО).
В Бийск приехала летом 1963 г. Отсюда начиналась экспедиция по гидрометеостанциям Горного Алтая для обследования их состояния.
Впервые побывала в горах, во всех районах области, изучила не только метеорологию и гидрологию, но и географию, потому что училась заочно на геолого-географическом факультете Томского университета и первый раз с равнины в Томской области сразу же попала в экспедицию по Горному Алтаю.
За эту первую экспедицию мы столько прошли, что я стёрла боковые части кирзовых сапог до дыр. У нас была машина «ГАЗ». В экспедиции были метеорологи, гидрологи и я, одна женщина. Мы ходили пешком на Актру.
Сначала доехали до Перевалки, а дальше добирались пешком. Там тогда работал Михаил Владимирович Тронов, с которым встречались прямо на леднике Актру.
Продолжительный пеший был переход от Тюнгура, затем через реку Катунь на плоту, а по тропе, которую мы расчищали от крупных валунов, лесоповала, веток и другого мусора, продвигались к ГМС Ак0-кем, расположенной у подножья горы Белухи.
Шли двое суток, любовались видом ледяной вершины.
Дни стояли солнечные, сухие, готовили завтраки и ужины на костре (это я была поваром).
Ночевали в спальниках под небом с луной.
Однажды я проснулась ночью и увидела стадо оленей Они шли на водопой. Услышав мои шаги, они мигом скрылись в лесу.
Но ночь была сухой и тёплой, Луна освещала лес и я бесстрашно дошла до ручья и радовалась ночной красоте и тишиной до рассвета.
Ранним утром, позавтракав горячей гречневой кашей и напившись горячим чаем из собранных мною трав, отправились к своей цели.
На ГМС Ак-Кем нас ждали наблюдатели, радостно встретили, накормили и… Белуха закрылась.
В течение двух дней проверяли работу наблюдателей, состояние ГМС, провели ремонт.
На третий день устроили отдых.
Мы были на Ак-кеме вдвоём с однокурсником Борисом Митрофановичем Кривоносовым, заведующим отделом сети всей Западной Сибири. Мы с ним решили пройти вдоль трёх Ак-кемских озёр и посмотреть на язык Ак-кемского ледника. Этот вид очаровал меня: Белуха в дымке, а язык ледника – голый лёд, спускающийся многочисленными струями воды в озеро. Вода, лёд, струйки – всё красиво и опасно. От Ак-кема до Ак-кемского ледника пересекли тысячу ручьёв в Ак-кемское озеро.
Мы дошли до этого места с одной стороны озера. А так как я впервые оказалась на Алтае и ничего не боялась, то сказала: «Что мы будем той же дорогой возвращаться, давай перейдём этот бешенный и ледяной ручей и пойдём по другой стороне.
С огромным риском, держась за лёд руками, идя по воде озера, пролезли к сухому месту. Удивлённо поняли, что это был «риск». Пошли снова в неизвестность по опасным подъёмам и спускам...
Как мы не погибли – до сих пор не понимаю. Борис Митрофанович сказал, что это место надо назвать «местом Наташи». Нас уже потеряли на гидрометеостанции Ак-кем и с фонарями вышли встречать. Встретили ночью у самого подхода к метеостанции, затопили баню.
Ещё предстояла встреча каравана лошадей, для которых мы чистили тропу. Они доставляли на ГМС запчасти, продукты питания и детали суммарных осадкомеров вблизи Белухи, которые мы должны установить…. Один мы установили, показали наблюдателям.
Эти приборы устанавливали для получения количества осадков за год… Это для эксперимента.
Наша группа с ГМС Ак-кем пешком отправилась на ГМС Кара-Тюрек. Когда шли вверх, попали под мощный снегопад, с трудом, закрывая лицо полотенцами, добрались до ГМС Кара-Тюрек. И я проговорили «Кара – чёрный, а сердце – Дюрек, но идёт и туда человек».
Дорогу, которую от Тюнгура до Ак-кема, мы прошли тогда пешком за три дня, потому расчищали и надобно было убрать все валежины с тропы, пилили их и отбрасывали.
Сейчас до этого перевала подвозят на машине. А мы всю эту дорогу шли пешком.
После работ на ГМС Ак-кем мы шли на Кара-Тюрек, а потом на метеостанцию Тюнгур.
Горные метеостанции, где мы побывали: Аккем, Кара-Тюрек и Бертек на Укоке, для меня остались в памяти на всю жизнь.
На Укок мы поднимались по перевалу Теплый ключ на ГАЗике, но не мог нас поднять, по перевалу шли пешком. А пустой ГАЗик сопровождал нас. Ночевали под перевалом.
Ещё были заброшенные рудники, где в избушках мы ночевали. И я чуть пожар не сделала: был лютый холод и я топила печку, всё время подбрасывая дрова. Вдруг всё вспыхнуло, но мы быстро всё загасили.
Самое интересное воспоминание: приходилось мне ходить вброд в экспедиции по ледникам с Виктором Семёновичем Ревякиным на Ак-кеме. Они с аспирантом Игорем: один выше другого, шли впереди, а я – за ними. Идём реку вброд. Они – раз! – и перешли. Им по пояс, а мне по горло. Они ушли, а я ещё выкарабкиваюсь.
Все реки с ними переходила. Мыслимо ли сейчас? Ни за что!
Им надо было идти быстро, а я не могла успевать. Они были высокие и тренированные гляциологи и поднимались наверх, а я оставалась внизу и делала свою работу.
Возвращались таким же ходом, пешком, уже по темноте и ночевали в палатке на берегу какого-то озера. Готовили, ели и ложились спать.
А утром опять уходили. Бродов миллион перешла.
На плато Укок была дважды, пешком, посещали реки, озёра. Видели очень много было птиц, сурков...
На Укоке работал метеоролог Владимир Худяков, который проходил и знал местные реки. Он сказал нам: «Пойдёте пешком. Дойдёте до места, где на старой палке висит моя старая красная майка (но она была не красная, а вся облезлая) и вот от этой майки вы пойдёте через Ак-Алаху вброд».
Я с ужасом вспоминаю, как мы прошли этот брод вдвоём. Ужас! Бешенная скорость воды, да ещё мы с рюкзаками. «Не зная брода, не суйся в воду». Но мы прошли.
На Укоке было очень много нор сурков. Когда первый раз меня сопровождал на лошади казах, все сурки стояли около своих нор и кричали «Ку-пи, ку-пи!». Но как только ближе продвигались к нему, он исчезал в нору.
Когда жила на Укоке с метеорологами, по близости находились казахские сурколовы, которые отлавливали сурков на шкуры. У них было столько этого мяса! Они его варили, делали фарш и разные блюда: беляши, котлеты, жарили и парили. Я там на всю оставшуюся жизнь наелась мяса сурков.
Второй раз мы ходили на Укок с Эдуардом Андреевичем Ирисовым. Это была первая комплексная экспедиция Бийского музея им. В.В. Бианки.
До бывшей заставы на реке Джумала нас сопровождал Геннадий Иванович, который потом и встречал нас здесь же. Поселились мы в заброшенном барачном доме, бывшей пограничной заставы. Здесь у нас был стационарный лагерь, от него пролегали радиальные маршруты по долинам рр. Джумалы, Джазатор, Ак-Кол, Саратан и на плато Укок к Бертеку, где располагалась высокогорная гидрометеостанция Бертек.
На Бертек можно было пройти бродом через мутную и очень быструю реку Ак-Алаху. Я первый раз уходила верхом на лошади, давали мне её казахи сенокосной бригады, которой руководил Качканек Сарулович.
Через несколько дней прибыли ребята-орнитологи с Эдуардом Андреевичем. Они обследовали места обитания и численность водоплавающих птиц на Укокских озерах, и я ходила с ними в маршруты, по своими наблюдениями природы плато Укок к своей дипломной работе на ГГФ ТГУ.
А дальний маршрут по реке Кальджин-коль мы совершали с Э.А. Ирисовым.
Мне нужны были длительные наблюдения за температурным режимом, поэтому я оставалась дольше: базовый лагерь располагался на Джумале, промежуточный - на Ак-Коле, где мы встречались и снова расходились по маршрутам. Орнитологи и географы.
На Джумале Эдуард Андреевич решил проверить качество мяса сурка. Эдуард Андреевич несколько суток ждал, чтобы подстрелить сурка, чтобы попробовать его мясо и снять шкуру.
Мясо приготовили, но есть его было противно из-за отвратительного запаха. Лишь некоторые участники экспедиции ели, хвалили, но потом остатки отдали собаке Томичу. На этом не успокоились.
Второй раз добыли сурка с трудом на Ак-Коле. Убрали железу; готовить решила я. Мясо варилось в нескольких водах, получилось ароматное белое вкусное мясо, которое съели без остатка.
Не помню, чтобы злоупотребляли охотой ради еды, чаще препарировали птиц для проверки содержимого желудка, различных измерений, взвешиваний, фотографирования.
У меня было три самых запоминающихся экспедиции на Укок…
Мы пытались с членами нашего Бийского отделения РГО ещё раз прорваться на Укок – не получилось. Александр Георгиевич Бошков о нём мечтал, но так и не побывал на Укоке.
Сейчас ходят туда вездеходы, а мы-то добирались частично на ГАЗике, а потом шли пешком через реку Ак-Алаху вброд...
Так в 1963 году я практически познакомилась с Алтаем. Потом некоторые места мне уже не удалось посетить. Например, Кара-Тюрек.
После окончания экспедиции я осталась в Бийске, чтобы найти работу по будущей специальности. Но географы в школах не требовались. Пришлось оформлять документы в АНИИХТ лаборантом. Родственники пытались помочь мне, поэтому, встретившись с женой бывшего сотрудника их отдела, попросили ее переговорить с ним, который работал в краеведческом музее, о месте работы для меня. Случилось так, что в день получения документов для работы в АНИИХТ, мне пришло приглашение на работу в музей. И я выбрала его.
Утром 4 декабря 1963 года со мной долго беседовали директор музея Геннадий Иванович Панаев и заведующий отделом природы Эдуард Андреевич Ирисов. Их удивило то, что за одно лето я побывала в таких уголках Горного Алтая, о которых они только мечтали. После всех разговоров предложили написать заявление на работу в отдел фондов, где я начала свою музейную деятельность.
Работа, можно сказать, была черновая: мне следовало разобрать все фондовые завалы документов, экспонатов и оформить на них описи. В течение дня к нам стали заходить все сотрудники музея, я с ними знакомилась, разговаривала и продолжала разбирать и изучать музейные материалы.
Выяснилось, что Эдуард Андреевич тоже томич, что его родители живут в том же поселке Тимирязево Томской области, что и мои родители, что он учится заочно в университете на биологическом факультете на том же курсе, что и я, но на геолого-географическом.
Мне предложили также работать в библиотеке музея, которая в то время была в запущенном состоянии. Меня, как географа, больше всего интересовала работа в отделе природы. До летнего сезона мне нужно было освоить всю экспозицию отдела природы, который размещался в двух зданиях, составить экскурсии по географической части ее и научиться проводить их самостоятельно.
Осваивала географическую литературу по Алтайскому краю. В библиотеке я подбирала литературу для других сотрудников музея. Так, я знала все источники по археологии для Бориса Хатмиевича Кадикова, по орнитологии для Эдуарда Андреевича Ирисова, краеведческую литературу для Игоря Ивановича Москвичева.
Подбирала литературу для горожан, которые приходили заниматься в библиотеку музея, а также для приезжих из других городов.
Главный хранитель фондов Анатолий Тумаков вскоре ушел на пенсию, фонды передал мне.
Работая в Бийске и училась заочно на геолого-географическом факультете ГГФ в Томском государственном университете в городе Томске, закончив ТГУ по специальности географ-физико-географ, но всегда была связана с лесом.
Лес у меня всю жизнь: мне очень было интересно работать с географией, зная хорошо лес. Вот, например, когда мы с Геннадием Александровичем Нечаевым, старейшим работником бийского ТВ, разговаривал о фильме «Сплав леса в Горном Алтае по притокам Бии», я ему сказала, что там много профессиональных ошибок:
— Вы говорите: лес плывёт, то брёвна плывут, то ещё что-то. Лес живой, он не может плавать.
— Откуда вы это знаете?
— Я же работала в леспромхозе, мы же тоже занимались сплавом на других реках в Томской области.
Однажды я была на лесосеках в Горном Алтае, в населённом пункте Бийка, где находился леспромхоз. Ездила на лесосеки в зимнее время и смотрела, как зверски уничтожали кедр в леспромхозе. Спиливали только самые ценные кедровые деревья, а всё остальное ломали, крушили, потому что трелёвка велась лебёдками, которые тащили эти брёвна, сметая всё на пути со склонов.
А потом как восстановлением леса? Помните Кедроград?
Журналист Владимир Алексеевич Чивилихин, сделавший достоянием всего СССР трагические события по вырубке алтайской тайги описал, как пытались ленинградские студенты заниматься разработкой новой технологии, чтобы не вредить кедру. Но им это не удалось…
Моего отца, когда проходило Всесоюзное совещание по охране кедра во всех лесах Сибири, уже не было.
А потом, когда собрались на совещание в Горном Алтае на Телецком озере, там были из Томской области, из Иркутска, Читы: представители леса со всех концов СССР.
Одни из участников совещания тогда были за то, чтобы лес можно было свободно вырубать, не бояться. Другие были за то, чтобы лес сохранять, не вырубать, а третьи – и то и то.
Совещание проходило на базе «Золотое озеро».
Мы смотрели эти посадки, проведённые ленинградскими студентами, смотрели состояние кедрового леса и решали, что можно делать. В одних местах можно вырубать частично, в других местах оставлять только деревья-семенники. Одним словом, кедр надо сохранять – так решили.
Хотя, уже в то время его было много уничтожено просто варварски. Это хорошо видела и знаю, потому что прошла эти лесосеки.
Работала в БКМ им. В.В. Бианки до 1978 года. Меня пригласили в Бийский государственный педагогический институт на факультет, который только что создавался для учителей начальных классов: землеведение, краеведение и методику преподавания природоведения предложили вести мне..
Работала там, пока вновь не открылся закрытый когда-то, когда приехала в Бийск, естественно-географический факультет, переведённый частично в Горно-Алтайский, а частично – в Барнаул и у нас его не было. Теперь ему исполнилось 25 лет.
Закончила аспирантуру. Было желание защитить кандидатскую диссертацию.
Занималась вечной мерзлотой Горного Алтая. Мои экспедиции были связаны именно с ней. Где самые труднодоступные места, самые суровые условия, там и работала я в полевых условиях: на плато Укок, в Курайской и Чуйской котловинах, Улагане
Были встречи с мерзловедами Якутии, куда ездила, чтобы изучить и сравнить с нашей мерзлотой. Была в экспедициях в наших горах, а у них — на равнине. Много опубликовала статей по этому вопросу.
А потом всё, к сожалению, изменилось.…
Но всё пригодилось, потому что все работы были гармонично связаны с жизнью, общественной работой, с административной и с любовью к лесу, конечно, с мерзлотой
Были времена, когда с ребятишками учениками 25 школы в зимнее время выезжала в Кош-Агач, Тебелер, в лютые морозы.
А Кош-Агач посещали с ребятишками во все времена года, даже в лютые морозы, до минус 52 градусов. Дети были из 1-ой и 25-ой школ, где вела краеведение. Зимой мы ночевали в гостиницах. Ребят у меня было много. Был, к примеру, кружковец Серёжа Коровин, рыженький мальчишка. Ничего у него не получалось, мы все над ним подтрунивали. А в жизни он стал академиком Российской Академии наук. Но ушёл рано, в 53 года. Я успела с ним встретиться буквально незадолго до его кончины, после 30 летнего разрыва.
Они были у меня кружковцами в этих суровых экспедициях в зимнее время. Он мне написал письмо, «что он студент в Новосибирске, что хочет приехать, встретиться, поставить полный чайник, вскипятить чай с конфетами, пить и вспоминать… о наших экспедициях. Как были в Чуйской степи, Кош-Агаче… в Курае, Улагане…
Там было одно дерево, мы его всё время посещали. Вечная мерзлота выталкивала пни прямо на поверхность и, казалось, что был пьяный лес. Мерзлота приводит в движение лиственницу. А лиственница – самая высокогорная в Горном Алтае. Она поднимается на высоту 2200 метров как раз в районе Юго-Восточного Алтая, где сразу кончается степь и начинается лес, тундра и степь... А Юго-Восточный Алтай безлесный. Но когда Чихачёв путешествовал, лес ещё встречался. Часть выгорела, часть вымерзла, часть погибла. Там мерзлота, и только лиственница выдерживала. Там были выкорчёванные, вытолканные мерзлотой пни мощнейших лиственниц!» Это Сергей Коровин.
У меня есть интересная статья: «О Коровине из 25 школы г. Бийска».
Вспоминается Улаганский район…. Наша первая поездка с Геннадием Ивановичем Панаевым на Пазырык. Он сидел на краешке кургана и вспоминал, как тут жили люди в таких условиях… Хотя, Пазырык уже весь был раскопан. Ещё мы с ним были на Тельдекпене. Сидели и слушали шум мощной реки Катуни и вспоминали о своих экспедициях по Горному Алтаю.
Русское географическое общество
В 1955 году инициативная группа Бийского краеведческого музея, лесхозтехникума под руководством Розена Михаил Фёдоровича сформировала Алтайский отдел ГО СССР в Бийске на базе естественно-географического факультета Бийского государственного пединститута, краеведческого музея, лесного техникума и геологических экспедиций. Все они тогда жили в Бийске, но некоторые стали уезжать, оставались молодые.
В Заречье находилась Северо-Алтайская геологическая экспедиция. У них там было своё здание, где они все работали в зимний период до отъезда в экспедиции. При этом здании, немного в отдалении было здание «Клуба геолога». В клубе проводили встречи, собрания, различные культурные мероприятия. И в этом же здании проходили первые конференции Алтайского отдела Географического общества СССР.
За рекой жил и Михаил Фёдорович Розен – первый председатель этого отдела. Они собирались у него дома, у геологов, в клубе и в музее.
А Бийский лесной техникум тогда находился в кинотеатре «Сибирь». В этом здании работал Василий Михайлович Остроумов. Его выбрали председателем АО ГО СССР, то многие его дела, разные папки находились в техникуме. Да и встречи там проходили.
Когда я приехала в Бийск, техникум уже переехал в Заречье, где ему построили здание, и мы уже собирались в Бийском краеведческом музее.
Вообще, Розен Михаил Фёдорович попал в Бийск случайно. Приехав в Бийск, он был единственный человек из Ленинграда, который был уже членом Географического общества СССР.
Он всё думал: как бы ему соединить все научные силы края. В Бийске работали геологи, географы, лесники, которые могли бы объединиться в отдел. М.Ф. Розен писал письма в Ленинград, где находился центр ГО СССР, в Алтайский крайисполком, что нужно объединиться людям и создать отдел ГО СССР.
Где будет находиться этот отдел решали в крайисполкоме. Поскольку географы работали в Бийске, а на естественно-географическом факультете пединститута преподавали гидрологи, геологи, ботаники, то решили, что центром может стать только город Бийск, хотя это не краевой и не такой крупный город.
Крайисполком принял решение, в географическом обществе Ленинграда поддержали инициативу бийчан.
Таким образом возник отдел именно в Бийске.
В 1963 году первые члены провели в городе Бийске на базе геологической партии за рекой, в клубе геолога конференцию.
Отдел Географического общества создавался на базе музея. Тогда он, в отличие от современного, назывался Алтайский отдел Географического общества СССР (АО ГО СССР). Вторым председателем Алтайского отдела ГО СССР избрали Василия Михайловича Остроумова. Это уже после отъезда М.Ф, Розена в Ленинград.
В состав Совета входили Яков Яковлевич Демшин, Геннадий Иванович Панаев, директор музея, который как раз представлял нам помещение для работы этого отдела, Василий Михайлович Остроумов и я. Я.Я. Дёмшин впоследствии также уехал в Читу.
В 1963 году я совершила экспедицию с членами Западно-Сибирского управления Гидрометслужбы по всему Горному Алтаю с ревизией всех гидрометеостанций и хорошо знала, имела полное представление о Горном Алтае, хотя многие сотрудники музея ещё не бывали в тех местах, где побывала я. Поэтому Яков Яковлевич Демшин предложил мою кандидатуру в Совет АО ГО СССР..
Демшин Яков Яковлевич тоже был в экспедициях в Горном Алтае, работая в музее, его сменил Эдуард Андреевич Ирисов.
В отделе были специалисты крупных научно-исследовательских институтов всей страны: Ленинграда, Москвы, Новосибирска, Томска, Омска, Читы, Ачинска и других городов.
С 1965 года началась бурная жизненная деятельность нового состава Алтайского отдела Географического общества СССР. Мы собирались на базе музея в кабинете директора – Геннадия Ивановича Панаева. Он был по образованию географ, учитель географии.
Г.И. Панаев закончил в 1927 году школу им. III-го Коминтерна в Бийске с педагогическим уклоном (ныне школа № 4), прошёл годичный курс учёбы в педагогическом классе и стал преподавать географию в этой же школе и сельских школах в других местах. В 1939 году он возвратился в Бийск, где преподавал географию в школе №4, а с 1941 по 1945 гг. был на фронтах Великой Отечественной войны.
После войны, вернувшись в Бийск, работал инструктором отдела агитации и пропаганды Горкома ВКП(б), в других местах. Был членом Алтайского отдела ГО СССР с первого года его создания(1955), в этом году пришёл работать директором музея.
В конце 1964 г. в Алтайском отделе Географического общества проходила очередная конференция по проблеме «Природа и природные ресурсы Алтайского края» с участием ученых Томска, Новосибирска, Горно-Алтайска, Бийска, Новокузнецка и др.
Участники конференции провели отчётную конференцию, которая завершилась перевыборами состава Совета отдела. Председателем был избран Эдуард Андреевич Ирисов, а меня избрали Учёным секретарём Совета отдела. Эта совместная общественная творческая работа в географическом обществе продолжалась до 1970 г.
Э.А. Ирисов был заведующим отделом природы Бийского краеведческого музея, который ещё не носил имени В.Бианки, а я работала в фондах, и в библиотеке музея.
Эдуард Андреевич Ирисов был председателем Алтайского отдела Географического до 1969 года.
Мы с Эдуардом Андреевичем Ирисовым учились заочно в Томском государственном университете одновременно. Только он на биологическом, а я на геолого-географическом факультете. И заканчивали мы с ним в один год – 1966.
Но учась в ТГУ заочно, мы дважды в год ездили в Томск на сессии, готовили учеников-кружковцев к полевым исследованиям. Эдуард Андреевич орнитолог, а я готовила географов для работы в комплексной географо-орнитологической экспедиции. И он уже имел опыт подготовки к экспедиции, я училась у него. Этому у него была подчинена вся работа и вся жизнь. В музее жила его собака лайка Томич, привезенная из Томска, поэтому все выходные дни он проводил в музее. Готовился к экспедициям кропотливо, основательно. Продумывал, просчитывал. Закупал продукты, снаряжение. Все это тщательно проверялось, примерялось, подгонялось.
Руководство экспедициями менялось: то их возглавлял Геннадий Иванович Панаев, то Эдуард Андреевич Ирисов, то я. Районы исследования тщательно выбирались, маршрут выверялся, учитывались условия для жизни и работы, дороги, по которым могла пройти «Маруся» - «преклонного» возраста машина ГАЗ-51, ведомая замечательным шофером Витей Пацевым.
За время совместной работы в музее нами было организовано более 10 орнитологических и географических экспедиций. Наши исследовательские интересы объединялись на территории Юго-Восточного Алтая, который был слабо изучен и с точки зрения орнитологии, и с точки зрения распространения вечной мерзлоты, и форм рельефа, связанных с нею.
За эти годы Эдуард Андреевич организовал научные связи со многими научными учреждениями и отдельными учеными, собирал о них сведения для экспозиции музея, приглашал их для участия в работе конференции, для публикаций статей в печатном органе отдела «Известия Алтайского отдела Географического общества Союза ССР». В третьем номере была опубликована первая статья Эдуарда Андреевича по орнитологическим исследованиям; одиннадцатый номер был посвящен 50-летнему юбилею Бийского краеведческого музея им. В.В. Бианки (с 1967 г.).
К этому времени нам стало известно, что в первом советском народном музее в Бийске с 1918 по 1922 г. работали Виталий Валентинович Бианки и Ганс Христианович Иогансен и брат Виталия – Анатолий Бианки.
С потрясающим интересом Эдуард Андреевич разыскивал документы, которые бы подтвердили, что действительно под фамилией Белянин работал в музее Виталий Валентинович Бианки.
Помню, как Эдуард Андреевич прибежал в кабинет к директору Геннадию Ивановичу Панаеву с энциклопедией в руках и радостно сообщил, что «Белянин - это Бианки!» В этот же час решили, что нужно разыскать родственников Виталия Валентиновича, установить переписку, собрать материалы и ходатайствовать о присвоении музею имени В.В. Бианки.
Письма писал Эдуард Андреевич с удовольствием и наслаждением, обязательно обсуждая черновики, проверяя стиль, ошибки, выражения. Копии писем он подшивал в дела музейные или Алтайского отдела Географического общества.
С первых дней работы председателем Алтайского отдела ГО СССР Эдуард Андреевич стал создавать архивные дела, а мне нужно было вести протоколы заседаний Ученого совета, оформлять документы действительных членов, вести с ними переписку, оформлять членские взносы и вести учетную работу. Тщательно и кропотливо готовились ежегодные отчеты в Ленинград. Все эти документы оформлялись и отправлялись своевременно без нарушений сроков.
В 1969 г. Эдуарду Андреевичу предложили руководить научным отделом Алтайского государственного заповедника. И он уехал в Алтайский заповедник научным руководителем научного отдела.
На конференции АО ГО СССР съезжались люди со всего Советского Союза, которые вели исследования в пределах Горного Алтая, который входил в состав Алтайского края, как Горно-Алтайская автономная область.
Когда исследователи приезжали в Бийск, они останавливались у нас в музее. Они могли, например, приехать с экспедицией и жить в Бийске в музее, но в спальных мешках перед маршрутом. Бывало много разных геолого-географических профессий и все вступали в наш отдел. У нас было более ста человек, среди которых были членами и крупные учёные и начинающие молодые геологи, географы, ботаники со всего СССР.
У Алтайского отдела ГО СССР были очень большие задачи. Сейчас уделяется больше какому-нибудь одному из направлений в массовой работе. А тогда занимались по всем направлениям. Была строгая структура и по всем работам мы должны были отчитываться.
Были научные направления (разработки, конференции, научные издания, встречи), пропагандистские, когда мы были должны организовывать чтение лекций по естественно-научным направлениям на предприятиях Бийска, проводили лекции по обществу «Знание», сотрудничали с ним несколько лет.
Члены АО ГО СССР читали лекции на предприятиях, в цехах, в клубах, в школах, различных учреждениях. Причём, тогда только-только начинали внедряться слайды. Мы читали лекции со слайдами.
Когда ездили на предприятия, у нас были слайдоскопы и можно было показать на экранах всё то, о чём мы хотели рассказать.
Большие были связи со школами –краеведению, по ботаническим исследованиям, исследованиям природы края.
Я работала на Укоке, была с экспедицией на Ак-Алаху. У меня много отчётов об экспедициях опубликовано в разных изданиях и в газетах «Звезда Алтая», «Алтайская правда». Каждый год с 1964 года до 1970 года – 6 лет экспедиции проходили регулярно. У нас были экспедиции от музея и Географического общества с Эдуардом Андреевичем Ирисовым: определённым – географический и орнитологический – ехали вместе, а потом разделялись. Орнитологи и географы по своим маршрутам.
На Ак-коле мы жили вместе: географы и орнитологи. С нами ездили в экспедицию кружковцы – ученики 1-ой школы Бийска. Их них орнитологами стали А. Татунов, Саша Адам, который поступил в ТГУ на биологический факультет, закончил, защитил диссертацию по орнитологии воробьиных и до сих пор живёт и работает в Томске. Правда докторскую он защищал уже не по орнитологии. В университете он создал кафедру, где он работает до сих пор. Ему уже 60 с лишним лет.
Все Адамы жили в Бийске. Все Мартыновичи. Один работал в милиции, другой, Валерий Мартынович, в администрации, ещё один работал в туризме. Но они тогда не были ещё членами Географического общества. Потом все разъехались.
С учениками мы организовывали однодневные поездки и по несколько дней. Очень много проводили экскурсий совместно с бюро путешествий экскурсий и путешествий с Тигрием Георгиевичем Дулькейтом.
Члены Алтайского Географического общества каждый год готовили группы инструкторов по туризму для турбазы Алтай и «Рассвет». И с этими группами были у нас учебные выезды в разные районы Горного Алтая: на Телецкое и по Телецкому, на Тюнгур, туда, где был расстрелян отряд Сухова. Каждую весну был учебный маршрут, а потом у каждого шли свои экспедиции, поездки, экскурсии
Геологи участвовали во всех наших мероприятиях. Геологические партии Горного Алтая (тогда Алтайского края) состояли членами Географического общества. Были индивидуальные члены географического отдела и так называемые юридические, которые всем составом входили в общество и перечисляли членские взносы. Тогда же всё было платное: мы покупали бумагу, на машинках печатали все «Известия АО ГО СССР».
Интересно, что все организации, связанные с природой, состояли членами Географического отдела. У нас была группа в заповеднике, были в каждой экспедиции геологические группы в Горно-Алтайске, Барнауле, Рубцовске…
Все издания, с первого выпуска, назывались «Известия Алтайского отделения ГО СССР» (выпуск 1-14). Первый выпуск был напечатан в 1956 году, когда прошла первая конференция.
В редколлегии этого выпуска были члены Географического отдела Геннадий Иванович Панаев, Эдуард Андреевич Ирисов, Борис Хатмиевич Кадиков. С нами работал геолог Борис Николаевич Лузгин – главный геолог Северо-Алтайской экспедиции. Ныне Северо-Алтайская экспедиция переведена в пос. Мало-Енисейское.
Все молодые члены Бийского отделения РГО живут в Барнауле. Некоторые геологи состоят у нас членами и участвуют в исследовательской работе. «Известия…», которые выходили со статьями членов Алтайского отдела Географического общества, проходили очень строгую экспертизу (государственную).
Вы, очевидно, знаете, что такое ЛИТО (сокращённое от Главное управление по делам литературы и издательств - Главлит)? Прежде, чем мы отдавали наши публикации в печать, их проверяли, они должны были пройти экспертизу. Печаталось всё то, что разрешалось помещать в отрытой печати. Если попадала в статью закрытая информация, она не допускалась к печати. Статьи были рукописными, а потом печатались на пишущих машинках. Для издания «Известий…» типография была в Горно-Алтайске. Мы из Ленинграда от Географического общества СССР получали бумагу в огромных рулонах, которые отправляли поездом из Ленинграда в Барнаул.
Бумагу встречали на вокзале, рулон погружали в бийскую машину и везли в типографию: в Горно-Алтайск, Бийск или Барнаул. Печатались «Известия…» большим тиражом – 500, 1000 экземпляров.
Рассылались «Известия…» всем авторам, по разным городам и весям. Чем я и занималась. Всем, как заказано – кому 5, кому 2, 10, 20 экземпляров – высылка бандеролями.
Обязательные экземпляры своих изданий высылали в главные библиотеки страны. А также обеспечивали библиотеки, которые желали их иметь, в Барнауле, Бийске, Горно-Алтайске.
Даже два зарубежных государства получали бийский «журнал» – Польша и Чехословакия, с которыми у нас был заключён договор.
(Это не сейчас, когда напечатают 100 экземпляров и раздают авторам).
Тогда была очень обширная переписка, почти с каждым членом. Это была активнейшая деятельность. Членские взносы посылали почтой, по 2-50 руб. в год.
Архив нашего отдела – более 100 папок, хранится в БКМ имени В.В. Бианки.
Так получилось, что Геннадий Иванович Панаев, очень эрудированный человек, не имел даже среднего образования. Но он был предан географии душой и сердцем. Как учитель географии в школе и как директор, любил все экспедиции, помогал нам во всём.
В 1969 году он ушёл из жизни внезапно. У него случился инфаркт. И вместо того, чтобы подняться на носилках в больницу, он решил дойти сам. Дошёл, лёг и умер. 27 января 1969 года…
Это был год 50-летия музею Бийского краеведческого музея им. В.В. Бианки, и мы планировали в честь этого большую географическую конференцию. И мне пришлось её проводить: Эдуард Ирисов уехал, а Панаева не стало… Меня назначили директором Бийского краеведческого музея им. В.В. Бианки 27 октября 1969 года.
Всё готовила одна: как учёный секретарь, как директор и как член АО ГО СССР. Возглавляла подготовку, был юбилейный выпуск «Известий»(вып.11), посвящённый этому событию. Его мы успели издать как раз к этой конференции, которая проходила в феврале 1969 года.
Я работала директором до 1973 года. Получилось, что вначале готовилась конференция, а потом выставка, посвящённая 60-летию Бийского комсомола, ещё какие-то события, экспедиции. Было много работы.
Мы вели кружки, организовывали экспедиции, поездки. Мы даже выезжали музеем с выставками в сёла, проводили олимпиады со школьниками, открывали новые экспозиции. Всё сочеталось гармонично. Одно способствовало другому и не было никаких проблем.
Когда стали спасать Катунь, мы начали борьбу за неё. Коржнев В.Н. считает, что если бы «зелёные» не помешали, сейчас бы была построена ГЭС. И тогда планировали построить каскад ГЭС. Первой ГЭС должна была стать та, против которой мы боролись.
Было время, когда доказывали, что можно и газопровод провести через Укок, и ГЭС построить. Я писала статью про спасение Укока.
А.А. Адам мне рассказывал, как они встречались с В.В. Путиным в Томске и договорились (у них были географические карты), что ни в коем случае нельзя провести газопровод где планировалось. Выпускалось много открыток «Спасём Укок» и распространяли их по всей России. Остановили... Теперь там процветает туризм.
Членами Географического отдела были Алексей Павлович Уманский, который был в Совете, Лев Николаевич Ивановский, который работал в ТГУ и объехал весь Алтай, а потом уехал в Иркутск. Мы с Л.Н. Ивановским ходили на практику в Тимирязевской бор (в ТГУ). Он много раз приезжал на конференции АО РО СССР в Бийск, Горно-Алтайск, Барнаул и Томск. Мы с ним очень часто встречались, и я о нём писала большую статью, а в соавторстве опубликована статья в сборнике в Барнауле.
Выдающихся деятелей, которые были верны нашему отделу было очень много.
Алтайский отдел ГО СССР в Бийске был деятельным до 2004 года. В.С. Ревякин решил отделяться от нашего отдела. Очень мало были с нами, барнаульцы. Они решили отделиться; отделились, отделили нас и разделили на два отдела АО ГО СССР.
Когда начались преобразования в центре Географического общества, решили, что в Бийске не может быть два отдела и создали параллельно в Барнауле тоже Алтайский отдел.
Получалось одно время так, что у нас было два Алтайских отдела – Бийский и Барнаульский.
В конце концов началась ликвидация местных отделений и нас закрыли.
Отдел до сих пор существует, как Бийское отделение РГО, относящееся к Алтайскому краевому отделению РГО.
Готовясь отмечать 60 лет Алтайскому отделу ГО СССР, издали сборник. В нём опубликована мизерная доля того, что мы сделали. Надо было сокращать из-за дороговизны издания. Было много фотографий. В этом сборнике есть краткие биографии всех ушедших. Статьи дял юбилейного издания готовили А.М. Малолетко, В.Н. Коржнев, Н.А. Цехановская, Г.С. Петрищева.
В музее Чуйского тракта есть наши стенды, которые были посвящены этому 60-летнему юбилею.. Там много фотографий. У них есть черновой вариант нашего сборника, который собирала Елена Грехова. Он получился солидный – в нём много фотографий и текстов…
Послесловие
Меня до сих пор удивляет и радует то, что в Алтайском отделе ГО СССР сохраняли дух творчества в союзе людей, горящих идеями познания родной природы и жаждой к научной деятельности во всех направлениях: в музейной, в научных экспедициях, в публикациях своих открытий в научных изданиях, чтобы их докладывать на научных конференциях, реализовать все научные издания по своей стране!
Первый выпуск «Известий…» это раскрывает в тех небольших первых публикациях молодых членов АО ГО СССР, от которых продолжились их научные исследования до защиты кандидатских и даже докторских диссертаций.
Ныне уже никого нет, но их научные достижения можно изучать в последующих изданиях АО ГО СССР (1-14 выпусках), которые ещё хранятся…
Н.А. Цехановская, член АО ГО СССР с 1964 года и Учёный секретарь его с 1964 по 1975 гг (в БО РГО Учёный секретарь с 2004-2014 гг.)
Литература
1. Алтайскому отделу Русского географического общества в городе Бийске 60 лет / Авторы-составители: В.Н. Коржнев, A.M. Малолетко, Н.А. Цехановская. - Барнаул, 2015 г.; 2. Розен М.Ф. «Выдающийся исследователь Алтая В.В.Сапожников». «Географическая изученность Горного Алтая» // Известия Алтайского отдела Географического общества СССР. Вып.1, Алтайское книжное издательство, г. Барнаул, 1961, с. 81-82, 21-34; 3. Остроумов В.М. «Отчёт деятельности Алтайского отдела Географического общества», «Почвы и долины р. Бии» // Известия Алтайского отдела Географического общества СССР. Вып.1, Алтайское книжное издательство, г. Барнаул, 1961, с. 83-84, 53-63; 4. Малолетко А.М. Михаил Федорович Розен на Алтае // Известия Бийского отделения РГО, вып.33, 2012, с. 230-236; 5. Цехановская Н.А., Коваленко П.С. От 200-летия к 110-летию со дня рождения М.Ф. Розена // Известия Бийского отделения РГО, вып.33, 2012, с.244-249; 6. Цехановская Н.А. Это были лучшие годы творчества // Орнитолог Э.А. Ирисов /отв. ред. А. М. Малолетко, Известия. Русское географическое общество, Алт. отд., вып. 15, Бийск, 1995г.
© Е. Гаврилов. 30 мая декабря 2021 года. Ссылка на сайт обязательна!