Как в Улале выбирали волостного старшину
- Информация о материале
У старого орденоносного алтайского акына Н. Улагашева собрались гости. Они—молодые и старые, люди двух эпох и поколений сидели полукругом и слушали занимательный рассказ прославленного сказителя.
Плавно течет речь под аккомпанемент старого топшура — ровесника рассказчика.
...Год стоял на земле 1912.
Быстрее лучшего дюгурюка* лихих наездников горного Алтая, быстрее чем стрела, выпущенная из лука, натянутого сильной рукой богатыря, быстрее ласточки, обгоняющей всех на своем пути, по аилам алтайцев пронеслась весть:
* Дюгурюк — скакун.
— зайсан — не старшина рода,
— можно без его разрешения кочевать по горам,
— местом первой алтайской родовой общины будет новая волость — Улала.
В аилах начались споры. Старики, в чьем сознании крепко укоренились обычаи дедов, враждебно встретили это постановление Томского губернатора. Но молодежь рассуждала по-своему — зачем нам ездить с оброком за сотни километров. И так налог будут брать и эдак не оставят нас в покое. Для алтайца все равно, кто у него будет брать последнего барана: чиновник во имя белого царя, или зайсан.
И новая весть пронеслась по аилам —надо выбирать старшину.
Зайсаны, богатые баи, кулаки, все, кто отстаивал свое право перед царскими чиновниками грабить бедный алтайский народ,—зашевелились, как змеи ядовитые. Льстивыми лисьими речами они вели разговоры с алтайцами.
— Кто должен управлять родом? Мудрый из мудрых. Чем определяется мудрость человека? Богатством стад его овец, табунами дюгурюков, круторогих коров. Только мудрый человек может нажить богатство.
Прежде, чем выбрали волостного старшину, к нам приехал чиновник из Бийска. Жил я в то время в небольшом селе Чемале — бывшем центре первой Алтайской родовой общины. Впоследствии мы узнали, что это был писарь волости. На у него была форменная тужурка, светлые пуговицы —в глазах алтайцев это был чуть ли не помощник «главного».
— Собрали сход у избы Такачакова. Женщин не допустили, молодежь тоже. Из дальних аилов не приехали даже старики. Но об этом и не беспокоились.
Писарь, в светлых пуговицах, посмотрел на нас так, как беркут смотрит на молодого ягненка, и сказал:
— Вам надо выбирать сельского старосту и представителей в волость. Старостой будет Михаил Иванов — он русский.
Перевели речь писаря. Молчат старики. Молчит и писарь. Потом он закурил, достал из кармана бумажку и зачитал:
— В волость поедут С. Такачаков, М. Иванов и В. Такачаков.
Прочитал, повернулся и ушел. Постояли старики, разошлись.
Так у нас а прошли выборы старосты на селе и уполномоченных в волость.
Не ждали мы от них ничего хорошего. Был Михаил Иванов хуже злого пса. Плакали горькими слезами его бедные ялчи—батраки. И Такачаковы были ему пара. Оба — старшие свое-га рода, грабили народ беспощадно.
Позднее мы узнали, как наши «выбранные» избрали волостного старшину. Съехались баи, кулажи со всех сел в Улалу. Поп отслужил молебен. Собрали их в доме купца Тобокова и зачитали, что волостным старшиной по указу русского уездного начальника назначается Николаи Чунижеков.
Радовались баи, кулаки этому назначению. Сладок для них был Чунижеков, сын родового зайсана, сам зайсан, принявший этот чин по наследству от отца.
Только в аилах тяжело вздохнули бедняки. Первым приказом нового начальника—волостного старшины было дано распоряжение - взыскать недоимки по налогу за прошлые годы. И потекли по горам горькие слезы пастухов, расстававшихся с последними овцами.
Надолго запомнил алтайский народ первые выборы волостного старшины в Улале.
Умолк топшур старого «акына». Затем он зазвенел с новой силой, но уже другие песни запел Н. Улагашев. Он пел о счастливом ойротском народе, завоевавшем свое счастье с помощью русских большевиков. И радость засветилась в глазах слушателей. Все прошлое им показалось сказкой, жуткой, как дурной сон.
(Алтайская правда, 28 ноября, 1939 г.)
Перевёл в текстовой формат Е. Гаврилов, 1 октября 2015 г.