Кучияк П.В. Чейнеш
- Информация о материале
Кучияк Павел Васильевич (05.03.1897 - 02.07.1943) — алтайский поэт, драматург, зачинатель алтайской советской литературы.
Об авторе: Павел Кучияк
* * *
Пьеса в 5 картинах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Содон — бедняк, 50 лет.
Баланка - его жена, 45 лет
Чейнеш — дочь, 17 лет.
Козуйт — бай, 55 лет.
Чоочой — его жена, 50 лет,
Яжнай — сын Козуйта, 28 лет.
Базым — первая жена Яжная, 30 лет.
Ботпой—батрачка Козуйта, 29 лет.
Ялакай—батрачка Козуйта, 15 лет.
Кара— батрак Козуйта, 18 лет.
Кускенек—бывший зайсан, теперь старшина, 55 лет.
Барогош—кам-шаман, 60 лет.
Песков—русский купец, 45 лет
Куреев Андрей Павлович - рабочий, плотник, 25 лет
Мужчины, женщины, сказитель, красноармейцы.
Время действия 1919 год, картина пятая —1922 год.
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Лесная ложбина, вдали видны пни, валежник. (Ялакай собирает дрова и тихо поет).
Вниз по Катуни уж гуси летят,
Крыльями машут печально.
Горы Алтая! Гляжу я на вас —
Слезы глаза наполняют.
(Ялакай связала собранные дрова арканом, села на полусгнившее дерево и приложила руку к правому уху).
Ялакай. Ой, как больно! Проклятая волчиха Чоочой!.. Кто увидит мои слезы? Кому расскажу я о своих обидах?.. Мои родители уже гниют, как вот это дерево. Они не знают, как живется их дочери на этом свете... Ничего они не знают!
Голос. Ялакай!.. Где ты?
Ялакай (вздрогнула, пугливо вскочила). Ой, идут за мной!.. Куда я побегу? Куда? (растерянно озирается по сторонам).
(Из леса вышла Ботпой.)
Ялакай (увидела Ботпой). Ботпой!
Ботпой. Наконец-то я нашла тебя, милая Ялакай. Почему ты не отвечала на мой голос?
Ялакай. Я думала, что это Чоочой послала кого-нибудь за мной.
Ботпой (подошла к Ялакай). Успокойся!.. Чоочой, расправившись с тобой, села пить араку. Сейчас под ней уже земля шатается (смеется).
(Послышался хруст сухих веток. Ботпой и Ялакай вздрогнули, схватились за руки.)
Ботпой (неуверенно). Не бойся... это... это... Чейнеш. (Робко кричит) Чейнеш! Чейнеш!
Голос. Иду!
Ботпой. Вот видишь — это Чейнеш.
(Из леса вышла Чейнеш, в руках у нее зеленая трава—ойнот).
Чейнеш. Дрова собираете?
Ботпой. Разве не знаешь, нашей работы? Мы — дрова собирали, ты — бедняцкую кошму. И нам пора запастись этой доброй, травой, чтобы зимой на ногах были теплые чулки.
Чейнеш. Ты что, Ялакай, все смотришь по сторонам?.. Ой, откуда у тебя кровь на руке?
Ялакай. Бесхвостую, волчиху Чоочой спроси.
Чейнеш. Опять била?
Ботпой. Народная пословица говорит: шею зверя режут пули, шею человека — бедность. У кого болтливый язык — тот оскорбляет нас, у кого руки блудливые — тот бьет нас.
Ялакай. Нет у меня ни матери, ни отца, ни брата, некому защитить меня...
Чейнеш. Наши отцы и матери — не защита для своих детей. Баи да зайсаны не боятся наших отцов.
(Далеко в лесу кукует кукушка).
Ботпой. Слушайте, девушки... Слушайте...
(Девушки молча слушают кукушку.)
Ялакай (задумчиво). Ку-ку!.. Ку-ку!.. О чем она кукует?
Ботпой. По рассказам наших дедов, кукушка была когда-то девушкой. Брат ее уехал искать пищу, сказал: «Через месяц вернусь!». Прошло четыре месяца. Брат не возвращался. Сестра с каждым днем тосковала сильней и сильней. Однажды она громко вскрикнула: «Брат умер, для меня тоже нет жизни!» и улетела через дымоход.
Чейнеш. Ой, как интересно!
Ялакай. Не перебивай, Чейнеш... Говори, Ботпой, что было дальше?
Ботпой. Сноха схватила ее за правую ногу, хотела удержать, но в руке у нее остался только обуток. Вот отчего у кукушек одна нога серая, а другая желтая.
Ялакай. Ты видела ее ноги?
Ботпой. Нет. Когда кукушка сидит на дереве, ее ножек не увидишь. Говорят, она стыдится, что у нее разноцветные ножки, и прячет их.
Ялакай. А брата она нашла?
Ботпой. Она прилетела на землю Юст-тыт (столиственная земля – Е.Г.) и нашла около самой молодой лиственницы труп своего брата. Она вскрикнула: «Яш-тыт, как-сёёк! Яш-тыт, как-сёек! Молодая лиственница, сухой скелет! Молодая лиственница, сухой скелет! С тех пор она так и кукует...
Чейнеш. Хорошо бы превратиться в птицу, взлететь высоко, улететь далеко-далеко! Туда, где всегда лето, всегда светит яркое солнце...
Ялакай. Не говори, Чейнеш, так... нет у нас крыльев — и не вырастут.
Ботпой. А вдруг вырастут?
Чейнеш. Когда поешь, кажется, словно летишь куда-то... Споемте, девушки?..
(В лесу играет шоор - дудка)
Ботпой. Тсс!.. Слышите — кто-то играет.
(Девушки прислушались)
Ялакай. Ой, как хорошо!
Ботпой. Да, очень хорошо! Ответим песней... Подхватывайте!..
(Ботпой запевает, остальные подхватывают песню).
Яркая звездочка, спутница месяца.
Где ты от глаз наших спряталась?
Где на шооре чудесно играющий?
Нам почему не покажется?
(Из леса вышел Кара с торбочкой через плечо, в правой руке у него деревянный костыль, в левой шоор.)
Ботпой. Кара!.. Иди сюда, Кара, поиграй нам!
Ялакай. Не кричи, Ботпой... Вдруг услышит кто-нибудь?
Чейнеш (смущенно). Не зовите его сюда, девушки...
Кара (подходя, весело). Здравствуйте, девушки-красавицы! Как услышал вашу песню, так прямо с горы, словно на крыльях, прилетел сюда! Поверьте...
Ботпой. Наша песня невеселая, чем же она понравилась тебе?
Кара. Слов я не разобрал, а поете вы так, что сердце огнем обжигает... Голоса ваши льются звонко, плавно...
Чейнеш. Ты оставил овец в горах без присмотра?
Кара. Почему ты, Чейнеш, сердишься на меня?.. С лесом, с камнями, с баранами я разговариваю целыми днями, а вот с людьми — очень редко...
Ялакай. Кара, поиграй немного!
Кара. Ради тебя, Ялакай, охотно и сыграю, и спою. Я сам эту песню сочинил. Слушайте.
(Кара играет на шооре и поет).
Темно-серый конь мой, грива золотая,
Шелковая грива — мягче не найдешь.
Я смотрю в глаза любимой золотые —
Ярче в небе звезд горящих не найдешь.
Серый конь мой, шелковая грива,
Словно золото на солнышке горит.
Сказанное милой — слово золотое.
И всегда на сердце, как огонь, горит.
Ботпой. Вот это песня! Хорошая песня, Кара!
Чейнеш (взволнованно). Ты когда, Кара, эту песню сочинил?..
Кара. Сегодня ночью...
(В лесу слышен хриплый голос: «Хватит!.. Дрова скорее несите! Ишь, распелись!»)
Ботпой. Баба, имеющая земляные уши, услыхала нашу песню...
Ялакай. Это — Чоочой. Ой, попадет нам сегодня от нее. Она, когда выпьет и немного поспит, всегда бьет нас...
Ботпой (Чейнеш). Ты, Чейнеш, скоро станешь женой ее сына, — тоже будешь на нас ездить?
Чейнеш. Не дразни, Ботпой... Я не буду женой байского сына...
Ялакай (легла на землю, перетянула аркан через плечо). Милый друг, Кара, помоги встать.
Кара. Не только готов помочь встать, но и снести тебя вместе с дровами домой (поднял Ялакай, к Ботпой). Тебе тоже помочь?
Ботпой. Сама поднимусь (попыталась подняться, но не смогла). Эх, нет, Кара, дай руку.
(Ботпой и Ялакай ушли).
Кара. (Чейнеш). Тебе не понравилось, что я сюда пришел?
Чейнеш. Нет... увидев тебя, я просто не знала, что сказать... У меня так тяжело на сердце... Милый друг, Кара, спаси меня! Скоро меня отдадут в руки диких волков...
Кара. Дорогая! Чейнеш... (берет ее за руку и усаживает рядом с собой на упавшее дерево). Бежим туда, где нет людей, где гуляют только маралы да дикие козули! Видишь эти руки... Они сильные, крепкие, они будут рыть землю, они будут работать, защищать тебя...
Чейнеш. Когда ты говоришь такие слова, то словно смеешься надо мной... Куда мы убежим? Куда мы скроемся от Козуйтов, у которых есть быстроногие кони? Они догонят нас, они найдут нас... И тебя убьют, а меня заставят спать с их сыном, с ненавистным Яжнаем.
Кара. Нет, Чейнеш, не найдут. Мой друг, козуйтовский батрак, Андрей Куреев, говорил мне, что скоро власти белых, власти их царя — Колчака придет конец... Для нас наступит совсем другая жизнь... Бежим, Чейнеш! Бежим!
Чейнеш (обрадовано). Ты правду говоришь?! Кара!! (обняла его и внезапно отстранила). Нет, ты только успокаиваешь меня. Нет для меня счастья на земле, нет...
Кара. Милая Чейнеш, верь мне...
(Из лесу вышел Яжнай. в руках у него плетка.)
Кара. Скоро загремит гром. Молния ударит в аил Козуйтов...
Чейнеш. Ой, какие ты говоришь слова! Они — как огонь...
Кара. Я задушу Яжная вот этими руками...
Яжнай (подошел тихо сзади и взял Кара за плечи). Овец где оставил, богатырь? (Ударил Кара плеткой).
(Чейнеш вскрикнула и убежала в лас.)
Кара (хмуро). Не троньте меня.
Яжнай. Не троньте... У слепого щенка тоже есть голос. (Бьет Кара плеткой.)
Кара. Я говорю: не троньте меня!
Яжнай. О чем говорил с Чейнешкой?
Кара. О том, о чем с вами она никогда не будет говорить. ?,
Яжнай. Я заставлю тебя говорить! (Замахивается плеткой.)
Кара (Поднял руку). Хватит... А не то...
Яжнай. Хватит! Угрожать! Мне? Ты забыл, кто я? Я тебе напомню это сейчас, собака.
Кара (спокойно). До свиданья, Яжнай...
Яжнай (схватил Кара за руку). Язык твои оторву!
Кара (освободил руку). Довольно! Не укусишь больше меня, голодный волк!
Яжнай. Собака!
(Яжнай бросился на Кара, Кара ударил Яжная в грудь, тот упал как сноп, завыл. Кара огляделся и сначала тихо окликнул Чейнеш, бросился в одну сторону, потом в другую.)
Кара (громко). Чейнеш!.. Чейнеш! Бежим со мною! Бежим! Чейнеш! Чейнеш!.. Чейнеш!..
Занавес.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Аил Содона. Очаг с железным таганом, желтый от дыма занавес, кожаное ведро, на полке две—три кожаных сумины, низкая кровать.
Чейнеш мнет овчину, входит Баланка.
Баланка. Что-то у меня губы дергаются, — неужели придется сегодня араку пить?
Чейнеш. Зачем вы, мама, хитрите? Я без примет знаю что вы будете сегодня пить араку (помолчала). А я буду плакать... И вы это тоже знаете.
Баланка. Сколько овчин намяла?
Чейнеш. Ах, мама, мама! Вы не хотите пожалеть меня.
Баланка. Ты, глупая, не хочешь счастья ни себе, ни нам...
Чейнеш. Разве счастье в богатстве?.. Вы помните, мама, сказку о девушке по имени Солона и о пастухе Тенеке?
Баланка. Я не маленькая, мне сказки не нужны.
Чейнеш. Послушайте, мама... Это правдивая сказка... Солона была дочь небогатого скотовода. Она полюбила бедного пастуха Тенеку, но родители отдали ее замуж за байского сына. Много слез пролила Солона. Много раз приходила к родителям, умоляла их разрешить ей вернуться домой. Но родители не хотели и слышать об этом.
Баланка. Они знали, где их дочери лучше...
Чейнеш. Нет, мама, они были как слепые кроты.. Они ничего не видели.... Вскоре байский сын убил непокорную Солону!
Баланка. Ой!
Чейнеш. Тогда душа Солоны пошла искать своего любимого — Тенеку. И она нашла его, но... он уже женился. Бай, у которого Тенека пас овец, женил его на нелюбимой девушке. Однажды жена Тенека увидела на женской половине аила неожиданно выросшую маленькую кудрявую березку. Она сказала мужу: дай мне ножик, тут выросла береза, я ее срежу. Тенека подошел к березке и прикоснулся к ней рукой. «Не трогай меня», —вдруг услышал он знакомый голос, и перед ним встала как живая, любимая Солона.
Баланка. Ой!.. Дальше! Что же дальше?
Чейнеш. Солона сказала Тенеку, что ее убил муж, байский сын, но что ее душа по-прежнему полна любви к Тенеку. «Если ты хочешь жить со мной, — сказала она, — иди на юг, туда, где семь рек сливаются на подоле семи гор. Там мы встретимся!» С этими словами Солона исчезла. И Тенека оставил нелюбимую жену, ушел на юг... Вот и вы, мама, хотите, чтобы моя душа скиталась по белому свету, как душа Солоны.
Баланка (вздохнув). Что поделаешь, раз девушкой родилась!
Чейнеш. Девушка — не человек? Почему же ты, когда я родилась, не выбросила меня на снег?
Баланка. Ты не щенок.
Чейнеш.. Хуже щенка! Хорошего щенка хозяин ни за какие богатства никому не отдаст.
Баланка. Глупая ты!.. Разве часто баи сватают дочь бедняка? Ты должна радоваться. Другие бедные девушки будут тебе завидовать...
Чейнеш. Мама, мама!.. Нет... не ты меня родила!
(Вошел Содон. Молчание.)
Содон. Что случилось?
Баланка. Замучила она меня. Вы, говорит, меня силой замуж отдаете...
Содон (сел, смотрит в землю). Она правду говорит. Но, другого выхода нет. Козуйты давали нам всегда лошадь. Они давали, ячмень, давали одежду, давали обувь, хотя это, были обноски... Волос на голове не хватит за все заплатить!
Чейнеш. Я буду работать и день и ночь, без сна...
Содон (качает головой). Нет... поздно, поздно...
(Вошел, взволнованный Куреев)
Куреев. Разве можно пить кровь живого человека?
Содон (встал). Кто пьет?
Куреев. Приехал старшина Кускенек и кам Барогош. Они поймали, в лесу Кару, избили его до полусмерти.
Чейнеш (бросила овчину). Кару!.. Убивают!.. (убежала).
Содон. За что же?
Куреев. Говорят, что Кара вчера в лесу избил Яжная и не показывался почти целые сутки.
Содон. Воля неба посылать дождь и снег, воля зайсана судить и карать бедных людей...
Куреев. Кто дал ему эту волю?
Баланка. Не борись с богатырем — ногу сломаешь, не дразни бая — желудок пустой будет.
Содон (Курееву). Вы, друг Андрей, недавно здесь живете, и вам многое кажется странным... Таких зверей — Козуйтов — у нас много. Убийство батрака для бая менее преступно, чем убийство собаки.
Куреев. Кулаки везде одинаковы. У всех у них большие и злые клыки. Я семь лет батрачил и испытал силу этих клыков на собственной шкуре. Но... скоро эти клыки будут обломаны...
Содон. Этого не будет (махнул рукой и сел).
Куреев (помолчав, сел рядом с Содоном). Дорогой друг Содон, зачем ты отдаешь свою дочь Козуйтам?
Содон. Задолжался выше головы, Кара-Коруму еще подать не плачена. Руки у меня очень короткие, друг...
Куреев. Неправда. Наши руки — самые сильные...
Содон (посмотрел на Куреева с испугом). Мои руки не задушили даже щенка...
Куреев. Я не об этом говорю.
Содон. Козуйты все по-доброму делают. Сватов присылали, араку привозили, сами вместе с нами пили. Вот эта шубенка на моих плечах — тоже от них...
Куреев. Чейнеш не любит Яжная... Она любит...
Содон (встал). Знаю... Знаю все...
(Слышны пьяные голоса, Баланка бросилась к дверям, открыла).
Баланка (Содону). Скорей стели кошму на мужской стороне! (Прибирает чашки, ложки, прячет овчины.)
Содон. Козуйты?
Баланка. Да (Курееву). Ты бы ушел...
Куреев. Я не боюсь их (сжал кулаки и отошел в сторону).
Содон. Дорогой друг, сиди спокойно, подадут араку — пей. Я очень прошу тебя... ради Чейнеш!
(В аил вошли Барогош, Козуйт, Песков, Кускенек, Чоочой, Базым. у всех ташауры с аракой.)
Барогош (остановился перед очагом). Кайракоон! Мать-огонь, носящая самую яркую одежду! На мягкой золе ты лежишь, каменный таган обжигаешь! Входящему каму дорогу освещай и обратный путь за ним! Злых духов испепеляй! Кайракоон!
(Все поклонились огню, бросили в него можжевельник. Сели и обменялись приветствиями, потом трубками).
Козуйт (подал ташаур Содону). Многослойна береста, шелковая ткань часта, — так и мои дорогие родные. Хорошо снятую шкуру приятно взять в руки. Мы приехали просить нашу дорогую невесту (поклонился). Народом управляющий наш зайсан, солнца и луны язык понимающий кам, обувающий и одевающий нас дорогой наш купец Иван Пантелеевич — все мы к вам с почтением пришли.
(Содон трясущимися руками принял от Козуйта ташаур).
Кускенек (Содону). Скажите — цыц! Уйдем покорно, как собаки. Скажите — войдите — будем служить, как рабы. Я управляю народом, но я подчиняюсь вам.
Содон. Вы возвысили меня, я должен вам поклониться (кланяется).
Чоочой. Открывая рот, оскорбить вас не хотим, поднимая руку, бить вас не собираемся. Мы пришли, чтоб породниться на много-много поколений.
Баланка. Ваши слова дороже золота.
(Началось аракование).
Песков (взглянув назад, на Куреева). Все время слышу чужой запах. Оказывается, это Андрей здесь...
Куреев. Вы правы. Хотя мне и пришлось жить в вашем доме батраком, но родней своей я вас не считаю.
Песков (покраснел, грозно). Зачем ты пришел сюда? Тебя никто здесь не считает за родню.
Куреев. Как сказать, господин купец...
Содон (Курееву). Не сердись, Андрей, выпей араки.
Куреев. С тобой, Содон, мы еще выпьем, а вот с этими господами я никогда не пил и пить не буду!
Барогош. О, злой человек! Пустить бы ночью через твою кровать медведя, — сразу бы поумнел!
Козуйт. Худая собака всегда лает.
Куреев (насмешливо). Для волка лающая собака — всегда худая.
Песков (встал, показал Курееву кулак). Ты, кажется знаешь, сколько это весит? Уходи, пока цел, отсюда.
Куреев (тоже показывает кулак). Вес этого кулака вы господин купец, узнаете скорее, чем думаете...
(Все вскочили)
Куреев (спокойно, направляясь к дверям). До счастливого свидания, Содон! До свидания, матушка Баланка. Берегите свою дочь от этих хищников! (Ушел.)
Кускенек. Я подчинен царю-Колчаку и Кара-Коруму Я прикажу поймать этого человека и погладить ему спину!
Песков. Таким бродягам поблажки никогда не надо давать.
Чоочой. Забудем сейчас о нем. Поговоримте о деле. (Баланке). Славная Чейнеш будет в одном аиле с Базымой жить. Базыма десять лет живет с моим сыном. Никто не скажет, что она жила плохо.
Козуйт. В нашем роде худой человек не родился.
Кускенек (Содону). Вы стали сватом Козуйта, и я освобождаю вас от податей на один год.
Барогош. Мои боги велят мне любить Чейнеш, как дочь... Я не буду взыскивать с вас за камлание.
Содон. Благодарю вас, милостивые люди.
Козуйт. (Кускенеку и Барогошу). Долги доброго свата — мои долги.
Барогош (потирает руки). Мои боги так и говорили мне: Содон все равно не заплатит, а Козуйт заплатит...
Баланка. Дорогие сваты и сватья, вы, не брезгуя, вошли в наш бедный аил, бесприданную нашу дочь сватали. Дорогая Базым, не обижай мою Чейнеш.
Базым. Я буду ей матерью... Если она будет послушной дочерью — ее жизни все девушки позавидуют.
Козуйт (Содону). Уважаемый сват! Если нужны тебе кони — они ходят на моем пастбище. Если нужны тебе деньги—они лежат в ящике в моем доме. Мое пастбище и мой дом — отныне также и твои. Говори, что тебе нужно?
Содон. Вы много мне уже дали. Берите Чейнеш, как свое родное дитя, берегите, прошу, ее!
Чоочой. Я трех дочерей замуж отдала. Двух сыновей женила. Всем я — самая добрая мать. Чейнеш буду беречь, как свои глаза (встала, Баланке). Выйдем, сватья, поговорим, как мать с матерью.
(Чоочой и Баланка ушли)
Кускенек (Содону). Слава Козуйта хорошо известна царю-Колчаку и Кара-Коруму. Дорожите, что этот человек держался за скобу вашей двери, дорожите, что он переступил порог вашего аила, сидел рядом с вами и пил вместе араку. Он любит вас.
Содон. Ваши слова дороже жемчуга.
Барогош. Всевышний Ульгень — бог видит, как я люблю вашу Чейнешку!..
Содон. Болезнь детей нас разорила. Шесть ребят умерли. Последний скот в жертву богу отдал. Божественный отец знает об этом.
Барогош. Свидетельствую, что это так... (пьяно) и говорю: люблю, люблю Чейнешку!..
(На улице плач, громкие голоса. Все прислушались. В аил вошла Чейнеш, за ней Баланка и Чоочой).
Чейнеш (Содону). Отец родной, меня хотят увезти!
Содон (сквозь слезы). Дитя мое!..
Чейнеш. Если рука твоя не дрогнет, проколи мое сердце острым ножом. Я не буду женой Яжная...
Кускенек. Все девушки, когда их отдают замуж, так говорят.
Баланка (Содону). Скажи ей, чтоб она зря не дурила.
Козуйт (встал). Мы, мужчины, выйдем... Невеста хочет поговорить с родителями. Пусть поговорит...
Кускенек. Совершенно верно. Уйдемте...
Барогош. Ловко придумано!
(Все, кроме Чейнеш, Баланки, Чоочой, Базым и Содона, направились к выходу.)
Барогош. Постойте, ташаур надо на дорогу взять!..
Козуйт. Аил наш не за горами, божественный отец...
Барогош. Не за горами, а все-таки... (Взял ташаур и ушел вслед за другими).
Чоочой (Чейнеш). Пойдем домой, любимая дочь моя! Огонь яркий и постель мягкая ждут тебя там.
Базым. Слушайся нас. Мы хотим тебе добра.
Чейнеш. Отец! Мама!
Содон. Сам зайсан здесь был... Божественный отец — кам Барогош тоже здесь был... Ты сама видела...
Чоочой. Два года мы ждали тебя. Два года мы помогали во всем твоему отцу.
Чейнеш (в отчаянье). Нет! Не пойду! Ни за что!.. Где мой любимый Кара? (кричит) Кара! Кара! Бежим отсюда! Бежим!
Базым (пытаясь закрыть Чейнеш рот рукой). Что ты говоришь?! Замолчи, непокорная!
Чейнеш (с силой оттолкнула Базым). Не тронь меня, старуха!
Базым. Что-о?! Я — старуха?! (Подбежала к дверям, распахнула их). Берите эту гадину!
(В комнату быстро вошли двое молодых мужчин. Они схватили Чейнеш и после короткой борьбы вынесли ее из аила на руках.)
Чейнеш (в дверях). Отец! Мать!.. Спасите!.. Кара!... Помоги!..
(Чоочой и Базым ушли вслед за мужчинами. Содон и Баланка одни. Тягостное молчание.)
Содон. Ничего я не могу... Милая моя Чейнеш, ничего я не могу...
Занавес
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
(Большая поляна, слева аил Яжная. В аиле на женской половина старый шелковый занавес, закрывающий кровать, на мужской новая кровать. Три—четыре человека чистят поляну. В аиле Ботпой и Ялакай).
Ялакай. Сегодня у нас очень счастливый день!
Ботпой. Почему же счастливый?
Ялакай. Нам поручено убрать аил Яжная и Чейнеш. Я для Чейнеш готова сделать что угодно!
Ботпой. Для Чейнеш и я готова на все, но в аиле Яжная она не будет счастливой...
Ялакай. Это верно, она его не любит, но зато она будет богато жить.
Ботпой. Эх, Ялакайка!.. Уж очень ты покорная.
(За сценой голоса.)
Ялакай. Кто-то идет... Наверное, ведут Чейнеш — заплетать косу.
(Входит Барогош с чашкой молока в одной руке и с можжевельником в другой. За ним два молодых парня несут шелковый занавес. Дальше две женщины ведут под руки Чейнеш.)
Барогош. Кайракоон! (Кропит с можжевельника молоком, потом кланяется перед очагом). Мать-огонь, носящая самую яркую одежду! Благослови молодых людей, соединивших свою судьбу! Заставь скорее кипеть котел! Согрей мягкую постель! Не оставь молодых без потомства! К аилу близко злых духов не подпускай! Кайракоон! (Чейнеш). Выпей это молоко (подносит к лицу Чейнеш чашку). Когда выпьешь это молоко, в десять раз красивее станешь.
Чейнеш. Спасибо. Я не хочу.
Барогош. Не пить грех великий. Все пьют. Твоя мать пила... Волю божию обходить нельзя.
Чейнеш (берет чашку). Уходите, я выпью одна....
Барогош. Бог наградит тебя за это счастьем (оглянулся). Где твои золотые губы, дитя мое (хочет поцеловать Чейнеш).
Чейнеш (оттолкнула Барогоша). Не трогайте меня!
(Выронила из рук чашку.)
Барогош (гневно). Ты небесного бога оскорбила! Ты земного шамана оттолкнула!.. Мои приказания — божественные.
Чейнеш (строго). Уходите!
Барогош (вскипев). А! Ты... ты... бог покарает тебя, гордую! (Ушел.)
Чейнеш. Как лисица — хитер, как волк — жаден и хищен.
1-я женщина. Приказания кама нельзя не выполнять.
Чейнеш. Зачем ему мои губы?
2-я женщина. Он — наш духовный отец.
Чейнеш (посмотрела на женщин, на Ботпой и Ялакай, сказала горько). Делайте то, что нужно...
1-я женщина. Садись, милая... Заплетем тебе косы, — как в сказке красивая станешь, сама себя не узнаешь.
(Чейнеш села, женщины занялись ее косами. Парни, повесив занавес ушли. На поляне появился Козуйт.)
Козуйт (громко). Быстрей, быстрей убирайте... Здесь постелите ковры и кошму, здесь будут сидеть наши дорогие гости. (Кричит.) Эй, где руководители тоя?
(На поляну вышли три человека, остановились.)
Козуйт. Борцы готовы?
1-й мужчина. Да, господин наш.
Козуйт. Песенницы?
2-й-мужчина. Здесь, господин наш.
Козуйт. Быть всем на месте. Ступайте.
(Трое мужчин ушли. Вошел Барогош.)
Барогош. Такого случая я не знаю! Чейнеш священное, молоко пролила!
Козуйт. Как пролила?
Барогош. Я приказал ей приблизить ко мне свои золотые губы, она оттолкнула меня и уронила чашку...
Козуйт. Зачем же тебе ее губы? Где ты видел такой обычай?
Барогош. (нагло). Приказания кама — божественные...
Козуйт. (зло). Что ж тут божественного? Идем со мной!
(Козуйт и Барогош ушли.)
1-я женщина (Чейнеш). У жены богатыря Юскезек были волосы, как золотые лучи солнца. Ты, Чейнеш, так же красива, как жена этого богатыря.
Чейнеш (с болью). Не говорите мне так, у меня и без того сердце полно яду.
2-я женщина. Успокойся, дорогая Чейнеш. Меня тоже насильно выдали замуж. Двадцать лет уже прожила я с нелюбимым мужем и теперь кажется, что так и должно было быть...
Ботпой. Милая Чейнеш, разреши мне с Ялакайкой спеть тебе песенку.
Чейнеш. Если хотите...
Ботпой. От чистого сердца...
Чейнеш. Вас я послушаю с удовольствием.
Женщины расчесали Чейнеш волосы, на плечи надели чегедек. Ботпой и Ялакай поют.)
Летом чудесным аил твой
Убран пусть будет шелком зеленым.
Солнечным будь ты цветком,
Пышно цветущими для всех нас.
Осенью убран аил твой
Будет пусть шелком, как лист, золотистым.
Солнечным тем же цветком,
Пышно расцветшим, ты оставайся!..
(За сценой голос: «Кто это там песни поет?!» Ботпой и Ялакай оборвали песню, засуетились.).
Чейнеш. Пойте еще, милые подруги!
(Вошли Чоочой, Базым и Яжнай.)
Чоочой (Ботпой и Ялакай). Кто позволил вам петь?
Чейнеш. Это я попросила их...
Чоочой. Ты?.. (Ботпой и Ялакай). Пошли вон! Что вам — делать нечего? А дрова кто будет таскать? Коров доить? Толочь талкан?
(Ботпой и Ялакай ушли)
Чоочой (Яжнаю). Ты, теперь не маленький, порядок должен сам знать: твое место у очага, вот здесь. На женской стороне — кровать и место Базым, на мужской — кровать и место любимой жены...
Базым (недовольно). Меня, значит, он любить не будет?
Чоочой. Как не будет? Разве я это сказала? Обоих вас будет любить. Чейнеш будет слушаться тебя, как родную мать... Пусть бог Ульгень вас благословит. (Женщинам). Вы чего здесь торчите? Кончили свое дело — идите. Сейчас той начнется.
Чейнеш (встала). Я пойду вместе с ними.
Чоочой. Тебе сегодня из аила нельзя днем выходить: такой обычай.
(Чейнеш села. Женщины ушли. За сценой голос: «Все идите игры смотреть! Все!» На поляну выходят женщины, мужчины. Появляются Козуйт, Кускенек, Песков, Барогош.)
Козуйт (кричит). Борцы!
(Выходят четыре человека, борются.)
Чоочой. Только темной ночью ты имеешь право выйти на улицу.
Яжнай. Маму надо слушать.
Базым (Яжнаю). А ты — молчи. Мама сама знает, как надо с ней разговаривать (ущипнула Яжная).
Козуйт (побежденным в борьбе). На что вы годны! Мне стыдно за вас. Уходите отсюда! (Победителям, передавая ташаур с аракой). Вы — сильные, ценные люди. Пейте, веселитесь со всеми!
Песков (Козуйту). Здоровые парни! Настоящие солдаты!
Кускенек. Совершенно верно, солдаты!
Барогош. Скоро должны появиться бегуны... первым двум победителям в беге я приготовил по бутылке водки, третьему — два аршина коленкору.
Песков. Хорошие призы...
Козуйт. У моего порога — радостный праздник. Могу ли я жалеть сегодня чего-либо?
(Среди зрителей голоса: «Вот они! Вот! бегут!»)
Козуйт. Смотрите, смотрите, Иван Пантелеевич! Отличные бегуны!
Кускенек. (кричит). Быстрей! Быстрей, сыны мои!
(Голоса среди зрителей: «Один упал!» «Один отстает!»)
Козуйт. Нажимайте!
(На поляну выбегают четверо мужчин. Один падает в изнеможении)
Кускенек (подбежал к упавшему, пнул его ногой).
Паршивец! Не нашел другого места упасть. Уберите его.
Барогош (победителям в беге). Самым быстрым — подарки от уважаемого нашего хозяина. (Дает двум по бутылке водки, третьему — коленкор, поясняя наставительно.) Разрежь на ленты и привяжи к божкам, молись им, чтоб они еще твоим ногам быстроты добавили.
Козуйт. Где табун лошадей? Где волк? Готовы?
(С одной стороны на поляну выходит волк, с другой—табун молодых лошадей. Впереди молодой жеребец, который и вступает в борьбу с волком, не допуская его к табуну. Все напряженно следят за борьбой. Волк выхватывает из табуна молодую кобылицу. Среди зрителей движение, недовольные возгласы)
Козуйт. Скверный жеребец!
Кускенек. Старая кляча!
Козуйт. Дать другого жеребца! Прогнать в шею паршивого теленка!
(Смех. Жеребец уходит. На смену выходит другой. Борьба возобновляется. Новый жеребенок быстро обращает волка в бегство. Зрители восторженно приветствуют победителя: «Браво! Браво! Обломай ему зубы!»)
Кускенек. Браво! Этот достоин самой лучшей награды. Дайте, я сам вплету ему в гриву белую ленту!
Барогош (подает ленту). Вот, пожалуйста...
Песков (Кускенеку). Я думаю, что надо поручить это оделять нашему дорогому хозяину праздника (указывает на Козуйта).
Козуйт (взяв ленту у Барагоша, жеребцу). Подойди ко мне, храбрый человек.
(Жеребец приблизился к Козуйту. Козуйт завязывает на гриве ленту.)
Барогош (жеребцу). Благодари доброго хозяина и могущественного зайсана.
«Жеребец». Я благодарю того, кого следует (показывает на зрителей) — народ.
(Козуйт узнал в жеребце Куреева. Злобно выдернул из гривы ленту.)
Козуйт. Кто позволил тебе, собака, выйти жеребцом? Сейчас же убирайся отсюда!
Кускенек. Кто это?
Барогош. Бродяга Андрюшка Куреев!
Куреев. Я не бродяга, а вольный человек. (Козуйту). Вы мне, господин, еще должны за работу. Может быть, сегодня, по случаю праздника, уплатите?
Козуйт (смеясь). Я тебе сказал вчера, что должник ты, а не я... Ступай, пока бока и зубы целы.
Кускенек. Я прикажу сейчас моим людям взять его и посадить в тюрьму.
Куреев. За что это? Как будто не я его (показывает на Козуйта) среди бела дня граблю, а он меня...
Козуйт. Что-о?
Песков (Курееву). Повежливее, любезный. Знай с кем разговариваешь. Или у тебя спина холодная? Можно быстро согреть...
Куреев. С тобой, купчина, я вовсе не разговариваю.
Кускенек. Так я с тобой поговорю! Эй, люди, сюда!
(Двое плохо одетых мужчин подбежали к Кускенеку.)
Кускенек. Взять его! Заприте в холодный амбар! Караулить, не спуская глаз с дверей... Если убежит — ответите своими головами!.. Вы слышали? Живо!
Куреев (смеясь). Ох, и кипяток же ты, ваше превосходительство! Кричишь, а зачем, сам не знаешь. И люди тебя плохо слушаются. Ты думаешь, что ты страшный? Нисколько! Ты — противный...
Песков. Черт знает, что такое! (Кускенеку.) Заставьте его замолчать!
Куреев. Сам молчу. (Людям Кускенека.) Ну, идемте. Шагом-арш!..
(Куреев и люди Кускенека пошли. Козуйт, Кускенек, Песков и Барогош озлоблены. Зрители притихли, Куреев, уходя, весело насвистывает.)
Песков (Кускенеку). Предайте его суду. Я пойду свидетелем...
Барогош. Сам Ульгень-бог засвидетельствует на суде его преступления.
Козуйт (тихо). Довольно... Надо занять народ... (К зрителям.) С вами хочет говорить русский человек — Иван Пантелеевич Песков. Его многие здесь знают. Он — наш кормилец. Он привез из города нам добрые вести.
Песков. Братцы! Я — русский человек и по-русски говорю вам сегодня: спасибо дорогому хозяину Козуйту за угощение, спасибо вам за игры. Я видел вашу силу и ловкость. Вы — сильный народ. Стойте дружно за царя-Колчака. Российские красные уже охвачены железным кольцом войск царя-Колчака, их дни сочтены. Поможем нашему царю разгромить красных! Ваш добрый хозяин Козуйт пожертвовал Кара-Корумской управе на военные надобности двадцать тысяч рублей. Я, русский купец, тоже жертвую столько же. Я хочу, чтоб вы жили счастливо и справляли как можно чаще такие веселые праздники, как сегодняшний... Ура нашему хозяину Козуйту!
(Барогош, Кускенек и еще несколько человек кричат: «Ура!» Среди зрителей гул и отдельные голоса «Ура!»)
Козуйт (зрителям). Идите теперь к кострам! Пейте араку! Продолжайте игры, веселитесь!
(Зрители поспешно уходят. Козуйт, Кускенек, Песков и Барогош идут к аилу.)
Кускенек. Хорошую речь вы, Иван Пантелеевич, сказали. У нас народ думает, что русские против Кара-Корумской управы. Теперь они убедились, что вы ничего не жалеете для нас... Двадцать тысяч — это не шутка.
Песков. Сто дам, двести, только бы антихристово племя раздавить.
Козуйт. Другой цели у нас сейчас нет.
(Козуйт, Кускенек, Песков и Барогош ушли за аил.)
Чейнеш. Не грызите вы мое сердце, как голодные мыши! Пустите меня на волю... Дайте подышать чистым воздухом... ведь уже темно...
Базым (Яжнаю). Ты слышишь, что она говорит?
Чоочой. В последний раз говорю тебе: выкинь всю дурь из головы! Отсюда ты теперь никуда не уйдешь.
(Входят Козуйт, Кускенек, Барогош и Песков.)
Барогош. В последние дни я много молился, чтобы нечистые духи близко к этой кровати не приближались. Я просил Ульгеня, чтобы в этом аиле как можно скорее поставила красивую люлечку.
Кускенек (Яжнаю). Ты повод крепко держи с первого же дня. Молодая жена, как необъезженная лошадь.
Козуйт. Мой сын не мало диких лошадей приручил... Ну, выпьемте араки и оставим молодых.
(Яжнай достал ташаур, наливает чашки.)
Песков (Барогошу). У Яжная губа не дура... Какова Чейнешка-то, а?
Барогош. Я и от Базымы не отказался бы...
(Все, кроме Чейнеш, пьют араку.)
Козуйт. Ну, а теперь дорогие гости, пойдемте в мой аил.
Песков. Любви и мира дому сему!
(Козуйт, Кускенек, Песков, Барогош и Чоочой ушли.)
Базым (Яжнаю). Ты долго еще будешь смотреть на нее да потворствовать ей. Ты — хозяин. Посади ее на место.
(Яжнай подошел к Чейнеш, хотел взять ее за руку.)
Чейнеш (вскочила). Прочь! Прочь от меня.
Базым (Яжнаю). Смелее! Возьми плетку!
Яжнай (взял висевшую на стене плетку). Милая Чейнеш...
Базым (плюнула). Тьфу! Как ты разговариваешь с ней?.. Кем она была? Голая, голодная. Кто ее одел, обул? Кто дает ей теплую постель?
Чейнеш. Что ты говоришь, ведьма? (Сорвала чегедек, бросила на пол.) Не нужны мне ваши наряды! (Рвет на себе платье.) Снимите с меня все, только пустите на волю...
Яжнай (поднимая чегедек). Ты этого чегедека не имеешь права снимать до самой смерти!
Чейнеш. Пустите меня на волю!..
Базым (Яжнаю), Нашел красавицу!.. Разве я говорила когда-нибудь такие слова?.. (Чейнеш.) Ты должна меня слушаться. Я здесь старшая. Надень чегедек! Сядь на свое место.
Чейнеш (направляясь к дверям). Я ухожу.
(Базым преградила ей дорогу. Чейнеш оттолкнула ее и выбежала из аила.)
Базым (Яжнаю). Что стоишь? Беги, догоняй, лови свою любимую жену!
(Злобно смеется.)
Занавес.
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Аил Содош. Валенка шьет сафьяновый кечим.
Баланка. Полсотни лет живу на свете, сколько шуб и кечимов сшила вот этими руками — и все для людей, самой надеть нечего...
(Задумалась, потом запела.)
Твердую овчину мягкой сделала
Сильная моя рука.
От голодной смерти избавляла
Всю семью моя рука...
(Вошла Ботпой).
Ботпой. Я думала, что молодая поет...
Баланка (встревожено). Какая молодая?.. Здесь нет молодых, ты знаешь, это...
Ботпой (заметив тревогу Баланки, успокаивающе). У тебя голос чистый, как у девушки...
Баланка (немного успокоившись). Как это ты решила в гости прийти?
Ботпой. Говорят, что барсукам полагается в году один день праздновать... так и я...
Баланка. Все ты шутишь, Ботпой...
Ботпой. Шуба на мне дырявая, но ум цел... Я к вам пришла не спроста...
Баланка (опять тревожно). В чем дело? Говори, пожалуйста, скорее!..
Ботпой. Кару сегодня видели?
Баланка. Нет. Почему ты об этом спрашиваешь?
Ботпой. Козуйты сегодня днем его выгнали...
Баланка (безучастно). Выгнали — значит, следовало... Он, наверное, не хотел работать...
Ботпой. Вы знаете сами, что у него — золотые руки, лучше его работника не найти...
Баланка. Ничего я не знаю.
Ботпой (оглянулась). Здесь посторонних нет?.. Я хочу вас спросить прямо: вы знаете, что Кара и Чейнеш любили друг друга?..
Баланка. Не говори мне глупостей...
Ботпой. Я хочу вашей дочери только добра...
Баланка. Зачем же ты говоришь мне о Каре?.. Ее мужа зовут Яжнай. Об этом знают все...
Ботпой. Да, три месяца назад был той... Вы давно видели Чейнеш?
Баланка. Вчера... (Встревожено.) Что случилось? Говори!..
Ботпой. Вы не жалеете ее...
Баланка. Девушка замуж выдана — все равно, что камень в глубокий омут брошен...
(Входит Ялакай.)
Ялакай (Ботпой). Чоочой послала меня за тобой...
Баланка (Ялакай). Что еще там случилось?
Ботпой (быстро). Ничего... (Ялакай). Идем (Баланке). Я прошу вас, как мать, пожалеть Чейнеш...
(Ботпой и Ялакай ушли.)
Баланка. Чейнеш! Милая моя дочь! Чем я могу помочь тебе?.. Эти руки умеют шить, мять овчины, таскать мешки, камни... но они не могут защитить тебя. Бедная моя Чейнеш! Будь покорной..
(Входит Содон с ружьем.)
Баланка (села на место, взяла кечим, шьет. После долгой паузы.) Много настрелял?
Содон (хмуро). Вороне клюва не хватит запачкать.
Баланка (опять шьет). Два дня подряд приезжал купец Песков...
Содон. Что ему?
Баланка. Не сказал... Кара-корумский начальник говорил, что пора подать привезти...
Содон. Нечего везти.
Баланка. Сват четвертого дня приходил: говорил, что зима подходит, печи поправлять надо... Вспоминал коня, которого в прошлом году волк задрал...
Содон. Объедки, значит, он хочет с нас получить. Хороший сват!
Баланка. Рассказывали, что Кара-Корум всем счастье даст...
Содон. Умереть — вот наше счастье!
(Входит Кара.)
Кара. А-а! Охотник вернулся! Белки много? В какой стороне?
Содон. Белки много, но ты ведь все равно не поедешь:
Кара. Почему не поеду? Я — человек свободный. Сегодня Козуйты выгнали меня в шею со своего двора. Пусть, сказал сам Козуйт, твой запах в моем стойбище не живет...
Баланка (тревожно). За что?
Кара. За что, я и сам не знаю. Но, думаю, что они сделали правильно: в этом — мое счастье...
Баланка. Хорошо, что без порки отпустили...
Кара. Ну, выпороть меня не легко... Я не из робких.
Баланка. Куреев тоже не из робких, а вот в солдаты забрили...
Кара. Андрюша! Эх, отличный парень. Ласковый, веселый. Не знаю, встретимся ли мы с ним когда-нибудь? Я сочинил о нем песню... Слушай, дядя Содон (поет).
Темно-серый мой лань.
Не увидев меня, не умрет,
Милый друг мой Андрей
В моем сердце любимым живет.
Будет встреча у нас, —
Пощелкаем орешков мы вдоволь
Меж собой поведем
Золотой без конца разговор!
Содон. Какой разговор?
Кара. Золотой, дядя Содон... Андрей всегда говорил золотыми словами... Он говорил мне, что царь-Колчак и Кара-Корум не вечны... Скоро будет другая власть — народная. За эту власть борются большевики...
Содон (пугливо). Тсс... Разве можно об этом говорить...
Кара. Об этом, как объяснял Андрей, надо везде говорить, где живут бедные люди...
Содон (жене). Нет ли у тебя горькой воды?.. Мы выпьем с Кара...
Баланка. Откуда у нас горькая вода?..
(Входит Песков.)
Песков. Эзендер!(здравствуйте! – Е.Г.) (Содону). Охотник вернулся? Ну, дорогой, пусть уши мои порадуются, — говори, чего добыл?
Содон. Радовать нечем... Как мой купец поживает?
Песков. Плохо... Барогош к вам не приезжал?
Содон. Нет.
Песков. Я видел его вчера. Он жаловался, что Содон не платит ему за камлание. Говорил «Как Содон убьет лисицу, — так и моя будет!»...
Кара (свистнул). Вот оно что!
Песков. Да, жадный народ камы! (Достал бутылку водки.) Нисколько не жалеют бедных людей. (Подает бутылку Содону.) Я тебе, славный охотник, подарочек привез... Возьми от чистого сердца...
Содон. Милостивый человек! Дай бог вам здоровья.
Кара (тихо). Сверху слегка помажет — снизу лопатами нагребет. Так говорит наша пословица. Нашелся купец добрее кама!
Песков (Каре). Ты, кажется, заговариваешься, мой малый... Подержи-ка язык за зубами...
(Вбегает Чейнеш. Лицо ее в крови, одежда на ней разорвана.)
Чейнеш. Отец! Мать? Спасите! (Увидела Кара, бросилась к нему). Кара! Милый! Защити меня! Содон. Что случилось?
Баланка. Дочь моя!
Кара. Успокойся... Чейнеш... Я умру за тебя. Говори, что произошло?..
Песков (отошел в сторону). Это очень любопытно.
Чейнеш. Яжнай... Он хочет меня убить... Я убежала, узнав, что тебя выгнали... Искала тебя в лесу... Он нашел меня... Бил... плетью.
Кара. Идем вместе со мной...
(Входит Яжнай, в руках у него плетка.)
Яжнай. Э-э! Нашла, где спрятаться... Сейчас же ступай домой!..
Чейнеш. Нет! Я пойду только с ним (показывает на Кара).
Яжнай. Кара! И ты здесь! (бьет его плеткой.)
Кара. Прочь, паршивый волчонок! Я задушу тебя?
Яжнай. Как ты смеешь грозить мне! (Пескову.) Иван Пантелеевич, будьте свидетелем. (Замахивается на Кара).
Кара. Здесь не твой аил...
Яжнай. Чейнеш — моя жена.
Чейнеш. Нет! (Плюнула Яжнаю в лицо). Мой муж — Кара!
Яжнай (взревел). А-а! Измена!
Яжнай бросился на Кара. Кара ударил Яжная в висок. Яжнай упал.
Кара. Чейнеш! Бежим!
Чейнеш. Прощай, мама!
(Кара и Чейнеш убегают)
Песков (склонился над Яжнаем, щупает его). Он убит!
(Крестится.)
Баланка. Собаке — собачья смерть!
Занавес
КАРТИНА ПЯТАЯ
Большая пятистенная изба. Группа красноармейцев слушает сказителя Каргана.
Карган. Много-много лет терпел народ эту злую, ядовитую змею о семи головах. Много-много лет говорили в народе: «Где найдется богатырь, который победит ее?»... Вдруг в один ясный день по голубому Алтаю, по всем речушкам и ложбинам, от аила к аилу слух прошел: Великий Богатырь вышел против семиглавой змеи и отрубил ей две головы. Как услышали это люди, — очень обрадовались, словно горячее солнце ярче над ними засияло. Но ядовитая змея, потеряв две головы, еще злее стала. Человеческой кровью залила она поля, окрасила реки. Поднялось по всей земле великое горе народное, солнце, как дымом, затмило. И сказал тогда Великий Богатырь: «Пока не отрублю всех голов у ядовитой змеи, до тех пор постели себе не постелю, головы своей на подушку не положу». Кликнул он своих братьев-богатырей, собралась их тьма тьмущая, и пошли они дружно за Великим Богатырем, против змеи той ядовитой. Пики поднялись над землей, как частый лес, кони богатырей выстойку забыли, богатыри сон отогнали от своих глаз. Началась война богатырей со змеей. С неба туча белая спустилась, высокие горы рухнули, глубокие реки из берегов вышли. Услыхала об этом походе девушка-богатырь, по имени Кожончи-Мерген, на рыжем коне ездящая. Саблю свою об луну наточила, на коня своего огненного села, помчалась к братьям-богатырям, чтоб вместе с ними ядовитую змею прикончить. Народ песню ей пел:
Твоя рука, поднявши лук,
От ветра не качнется пусть.
Твоя рука, поднявши меч,
Огня пусть не боится.
Твой быстроногий рыжий конь
Бежит пусть только на врага!
Ты, Кожончи-Мерген, сама —
Бессмертной будь!
Прошел месяц, как день, и год прошел, как месяц. За семиглавой змеей богатыри четыре раза кругом земли обошли, еще четыре головы ей отрубили... Осталась у ней одна голова. (Карган закашлялся, помолчал.) Вот, кажется, и сказка моя кончается...
1-й красноармеец. Красивая сказка, старик! Скажи нам, как зовут этого Великого Богатыря!
Карган. Один человек мне говорил, что его имя — Ленин).
2-й красноармеец. Правильная сказка! Самый великий богатырь на земле — наш Ленин!.. Скоро он срубит и последнюю голову этой змее!
1-й красноармеец. Да, у него глаз меткий и рука верная...
3-й красноармеец. Ну, спасибо тебе, старик, за сказку.
Карган. Вы мне песней спасибо скажите.
2-й красноармеец. Это можно. Анчи и Шонкор. спойте старику свою песню.
(Два красноармейца-ойрота поют песню.)
На вершине кедра — серая шишка.
Не падай на землю сама!
Любимые невесты наши
Ждите спокойно своих женихов.
(Вошел Кара. Он в красноармейской форме. Красноармейцы перестали петь.)
Кара (Каргану). А! Здравствуй, старый Карган! Узнаешь меня?
Карган. Кара!.. (Поднялся.) Вспомнил, вспомнил... Ты — богатырь.
2-й красноармеец (Каре). Он, товарищ командир, хорошую сказку нам рассказывал — о Великом Богатыре Ленине.
Кара (жмет Каргану руку). Спасибо тебе. (Одному из красноармейцев.) Проводи, Семенов, старика домой. (Каргану.) Я зайду к тебе, побеседуем...
Карган. Такой гость всегда дорог моему сердцу...
(Карган и красноармейцы ушли.)
Кара. Товарищи, нужно сейчас отправиться в разведку. Анчи, ты поедешь с Федоровым по узкой долине. Тебе, Шонкор, с Ереминым — на восток. Вам, Кузьмин и Дементьев, выехать по большой дороге. Задача: осветить местность на десять километров вперед. Вернуться через три часа, как только стемнеет. Есть сведения, что банда Козуйта—Пескова заходится где-то поблизости. Анчи и Шонкор, вы здешние, места хорошо знаете, действуйте смело, но осмотрительно... Если в пути натолкнетесь на кого-либо, тотчас же возвращайтесь.
Шонкор. Слушаю, товарищ командир!
Кара. Все понятно?
Красноармейцы. Понятно, товарищ командир.
Кара. Собирайтесь — и в путь! Счастливо вернуться!
Анчи. Всегда готовы!
Красноармейцы ушли. Кара остался один. Посмотрел в окно, потом оглядел комнату.)
Кара. Этот дом выстроил своими руками Андрей Куреев... Эту печь клали мои руки... Думал ли я, что через три года войду сюда не, батраком, а хозяином и... впервые после долгой разлуки обниму мою золотую Чейнеш? Даже во сне никогда ничего подобного не снилось!.. Все — как в сказке И какая красивая эта сказка!.. (Посмотрел в окно.) Вон поляна, где Козуйт справлял три года назад той... О, этот день я никогда не забуду!.. Вон лес, в котором мы скрывались с Чейнеш два дня... (Сел.) Потом мы пробрались горными тропинками на юг, к красным партизанам. Целый месяц мы прожили вдвоем в лесу, в горах, под открытым небом... Голодали, мучились от жажды, но любили друг друга, верили друг в друга, верили, что наша жизнь только начинается... Какой это был прекрасный медовый месяц!.. (Задумался. Тихо запел.)
Темно-серый конь мой, грива золотая,
Шелковая грива — мягче не найдешь.
Я смотрю в глаза любимой золотые —
Ярче в небе звезд горящих не найдешь...
(Кара замолчал, зажмурился. Тихо вошла Чейнеш, остановилась у порога.)
Чейнеш (негромко). Кара!..
Кара (вскочил, стремительно бросился к Чейнеш). Чейнеш! Солнце!
(Упали друг другу в объятия. Долгая пауза.)
Чейнеш. Наконец-то... вместе... опять... Когда я сегодня утром получила твою записку, у меня словно выросли крылья... Я бросила все дела в сельревкоме, побежала домой, сказала маме, что приехал ты, находишься в бывшем Козуйтовом урочище, и от радости заревела так, как ревут грудные ребята... Мама тоже заплакала... Мы плакали долго и не знали, что нам делать... Мы вспоминали прошлое... Вспоминали все, все... Я в сотый раз рассказывала ей, как мы шли с тобой три года назад к красным партизанам, питались ягодами, кореньями деревьев, любовались ночью звездами... Все, все... Как мы пришли к красным партизанам, как дрались с белобандитами, как встретились с Красной Армией и тогда расстались с тобой... Ты, наверное, все это забыл...
Кара. Разве можно, Чейнеш, забыть самого себя? Сейчас только, сидя вот здесь, я пережил опять все это...
Чейнеш. Больше двух лет не виделись!.. Кара!.. мой Кара!.. Я выехала из сельревкома вместе с мамой: мама в коляске, я — верхом... Но я и не заметила, как мама отстала... Мне все казалось, что мой конь бежит очень тихо... Мама тоже скоро будет здесь.
Кара. Она, наверное, очень постарела...
Чейнеш. По-моему, она сейчас моложе, чем была пять лет назад...
Кара (посмотрел Чейнеш в лицо). Верно! И ты ведь стала моложе!
Чейнеш. И я, милый, и ты, и все, кого жизнь раньше старила прежде времени.
Кара. Да, да, ты права... товарищ председатель сельревкома!
Чейнеш (смеется). Права, права, товарищ командир... какой только не знаю...
Кара. Бывшему пастуху одна дорога — в команду конных разведчиков...
Чейнеш. Теперь, я верю, что банде Козуйта — Пескова пришел скорый конец. Вы знаете, где она?
Кара. Точно пока не знаем... Вчера, по дороге сюда, мы перехватили святого Барогоша... Он уверяет, что о Козуйте в Пескове ничего не знает...
Чейнеш. Врет! Его не видели в этих местах больше месяца... Наверняка, он ехал по поручению Козуйта.
Кара. Я тоже так думал, но он упрямо говорит, что ездит по своим божественным делам...
Чейнеш. Мерзкая тварь!.. Как он смеет называть свои дела божественными...
Кара. Я ему сказал, что теперь его дела просто плохи...
(Оба засмеялись, потом обняли друг друга)
Чейнеш. Зато наши — хороши как никогда!
(Вошёл Куреев с Баланкой)
Баланка (Курееву). Говорила тебе, что она здесь!..
Куреев (шутливо). Сердце матери лучше чувствует, где её дочь...
Кара (подошел к Баланке, обнял). Мама! Милая мама!
Куреев (Чейнеш). Ну, здравствуй, товарищ председатель! (Подал руку). Давай-ка поцелуемся!
Чейнеш. Давай товарищ командир. (Целуются.)
(За окном тихо заиграла гармошка. Потом слышно, как кто-то поет.)
Баланка. Старая пословица оправдалась: только вершины двух гор никогда не сойдутся, а люди всегда могут встретиться.
Куреев. Разные, матушка, встречи бывают...
Баланка. И это верно!..
Кара. У нас сегодня самая счастливая! Теперь уже недалеко тот час и тот день, когда мы заживем с Чейнеш безразлучно. И вы, мама, будете всегда с нами...
Куреев. А где же старик Содон?
Баланка. Не вспоминай, Андрей... Его Козуйты полгода назад расстреляли...
Куреев. Палачи! Мы отомстим им, мама!..
Чейнеш (Курееву). Кто это играет и поет за окном?
Куреев. Это наши красноармейцы. Хотите познакомиться с красными бойцами?
Чейнеш. Конечно, хочу...
Куреев. Есть такое дело! (Быстро ушел.)
Баланка (Чейнеш и Каре). Дети вы мои родные! Милая моя Чейнеш, прости ты меня, глупую...
Чейнеш. За что, мама?.. В чем вы виноваты?
Баланка. Виновата... Как вспомню об Яжнае...
Чейнеш. В этом виноваты не вы... Такая была жизнь...
Кара. Была — и похоронена навсегда, безвозвратно.
(Входит Куреев и группа красноармейцев, один из них с баяном).
Куреев. Товарищи бойцы! Председатель сельревкома, бывшая красная партизанка, жена нашего храброго командира-разведчика товарищ Чейнеш хочет познакомиться с вами.
Красноармейцы (Чейнеш). Здравствуйте, товарищ председатель!
Чейнеш. Здравствуйте, товарищи! Я хочу сказать вам спасибо за то, что вы бесстрашно дрались с белогвардейцами, за то, что вы пришли сюда защищать алтайский народ от белобандитов... И еще... еще... спасибо вам, что вы... ну, словом, за Кару... спасибо!
1-й красноармеец. Вам спасибо за товарища Кара! Он — самый храбрый разведчик у нас! Он всегда смел, решителен, всегда беспощаден к врагу... Он — наш командир, но он самый нежный и заботливый товарищ...
2-й красноармеец. Просто говоря: настоящий большевик!
Кара. Перехвалили, честное слово, перехвалили... Красноармеец, как красноармеец... и все тут.
Куреев. Вот это и называется: настоящий большевик!
Чейнеш (красноармейцам). Я и моя мама просим вас сыграть и сплясать...
2-й красноармеец. Для таких товарищей, как вы в ваша мама, готовы целый день плясать. (Баянисту.) Даешь, Гришуха, «Яблочко».
(Баянист играет «Яблочко». В танец постепенно включаются все красноармейцы.)
Баланка. Вот это — орлы! Ух, какие орлы!..
Куреев. Горные, мамаша, орлы!
(Уже все красноармейцы включились в танец. Вдруг раскрывается дверь и на пороге появляются два красноармейца (один из которых Шонкор) и между ними женщина—Ботпой. Она в грязном изодранном платье, танец оборвался.)
Шонкор (Каре). Товарищ командир... Ваше приказание выполнено. В трех километрах к югу от урочища нами перехвачена женщина, которая...
Кара (женщине). Ботпой!..
Баланка, Чейнеш, Куреев (вместе). Ботпой!.. Ты?!. Милая!..
2-й красноармеец (красноармейцам). Айда, ребята... Выходи: на улицу. (Красноармейцы быстро ушли.)
Кара (Шонкору). Можете идти, товарищи... (Шонкор и Еремин ушли.)
(Ботпой, тяжело дыша, смотрит то на Чейнеш, то на Кару, то на Куреева, то на Баланку.)
Куреев. Успокойся, успокойся, милая Ботпой... Здесь все свои...
Баланка. (подает чашку с водой). Испей водицы... Все здесь родные... Это — я... Это — Чейнешка моя... Это — Кара, а это — Андрей.
Ботпой (отпив из чашки воды). Какое счастье!.. Слушайте... Козуйт и Песков знают, знают, что вы здесь... Они идут сюда... Я ушла от них сегодня утром, чтобы предупредить вас... Всю дорогу бежала бегом... Нет сил больше...
Куреев. Спасибо, Ботпой... Говори — много их?
Ботпой. Человек двести...
Кара. Все вооружены?
Ботпой. Все...
Куреев. Какой дорогой идут?
Ботпой. Не знаю...
Кара (вспомнив что-то). Барогош у них?
Ботпой. Барогош уехал куда-то вчера утром... Он вчерашней ночью изнасиловал Ялакай... Она повесилась...
Чейнеш. Мерзавец! Расстрелять его сейчас же, товарищ Куреев!
Куреев. Спокойно, товарищ председатель!.. Революционный трибунал оценит его поступки очень точно. Сейчас надо допросить Барогоша. (Каре). Пусть его приведут сюда.
Кара. Слушаю, товарищ командир. (Вышел из комнаты.)
Куреев (Баланке). Я хочу поручить вам Ботпой...
Баланка. Кому же еще... Она ведь давно словно дочь мне... Кто утешил меня, когда Чейнеш убежала?.. Ботпой...
(Кара вернулся.)
Куреев (Каре). Поручи кому-либо помочь матушке Баланке и Ботпой до аила Яжная дойти.... Скажи, чтоб там их накормили, напоили...
(Кара, Баланка и Ботпой ушли.)
Куреев (Чейнеш). Во время допроса Барогоша, после трех-четырех вопросов, передай каму привет от Ялакай... Больше ничего не говори...
Чейнеш. Слушаю, товарищ командир.
(Вошли Кара, Барогош и красноармеец)
Куреев (Барогошу). Проходите, божественный кам...
Барогош (огляделся). Кого я вижу! Дорогая Чейнеш!
Куреев. Не юродствуйте... Скажите, где находится банда Козуйта — Пескова?
Барогош. С разбойниками никакого дела не имею.
Куреев. Ну, может быть, случайно встречались?
Барагош. Всегда избегал таких встреч.
Куреев. Не хотите, значит, правду говорить?..
Барогош. Уста кама никогда не лгут...
Куреев. А всегда врут... Да?
(Барогош молчит.)
Чейнеш (Барогошу). Вам велела передать привет Ялакай!
Барогош (вскочил, побледнел, затрясся). Яла... Яла..
Куреев. Вы так обрадовались?
Барогош. Да... знаете... такая девушка... хорошая...
Куреев. А вы такой мерзавец... изнасиловали ее... убили...
Барогош (пришел в себя). Это неправда...
Куреев. А когда вы видели ее? Где?
Барогош. Когда?.. Месяц назад, пожалуй...
(На улице раздались выстрелы. Куреев и Кара выхватили наганы.)
Куреев. Товарищ Чейнеш! Оставайтесь здесь! (Красноармейцу.) Смотрите, чтоб этот кам не убежал. (Каре.) Идем!
Кара. Будь спокойна, моя Чейнеш.
(Кара и Куреев ушли. На улице продолжается стрельба.)
Барогош (после долгого молчания). Милая Чейнеш, мне надо поговорить с тобой наедине... (Показывает на красноармейца.)
Чейнеш. Нам наедине говорить не о чем...
Барогош (покорно). Я расскажу тебе все... всю правду... Другим я не мог этого сказать... Тебе скажу.
Чейнеш (смутилась). Правду расскажешь? Да?
Барогош. Да.
Чейнеш (усмехнулась). Нет, Барогош, не надо мне твоей правды... Правду мы без тебя знаем...
Барогош. Я скажу все — о Козуйте, о Пескове, обо всех расскажу...
Чейнеш. Об этом ты скажешь теперь в ревтрибунале...
Барогош. Кроме тебя, я никому об этом не скажу.
Красноармеец. Ну, и хитрый же старик!..
Чейнеш (Барогошу). Слышал?.. Не хитри!..
(Входит Кара, за ним красноармеец ведет Козуйта.)
Кара. Вот и главный бандит! Другой — Песков убит. Его застрелил Андрей...
Барогош. О, всемогущий Ульгень!..
Козуйт (Каре). Говорю вам, что я давно хотел сдаться, но за мной следил Песков...
Кара. Знаем, знаем, господин Козуйт...
Выстрелы на улице уже прекратились)
Кара (красноармейцу). Уведите кама на прежнее место...
Чейнеш (Каре, тихо). Как бы он не вздумал удрать...
Кара (Чейнеш). Последи немного.
(Красноармейцы и Барогош уходят, Чейнеш выходит за ними. И почти тотчас же раздаются голоса: «Стой! Стой!» Затем выстрел. Кара выбегает из комнаты. Красноармеец смотрит в полуоткрытую дверь. Козуйт схватил стоявшую в углу винтовку и ударил красноармейца по голове. Красноармеец упал. Козуйт подскочил к двери и встал около косяка. Вошел Кара. Козуйт ударил его прикладом по плечу. Кара упал. Но в это же мгновение появившаяся в дверях Чейнеш выстрелила в Козуйта. Вслед за Чейнеш вошли два красноармейца. Чейнеш бросилась к Каре)
Чейнеш (целует Кара). Кара! Милый мой Кара!
Куреев (входя). Кара молодец! Самого Козуйта поймал? (Увидев на полу Кара и Чейнеш). Что это такое?
Чейнеш. Убит!.. Кара!.. Мой!
Куреев (опустился на колени). Кара, Кара! Опомнись, товарищ!...
Кара (открывая глаза). Ан... Андрей... брат... Чейнеш!
Чейнеш. Жив! Жив мой Кара!
Куреев (встал). Товарищи красноармейцы, уберите этот труп (показал на тело Козуйта).
(Красноармейцы унесли труп Козуйта.)
Кара (приподнимаясь). Просчитались, подлые бандиты! Кара — живой!
Чейнеш. Милый... родной мой! (Помогает ему встать.)
Куреев. Да. Мы — живы. Сильны. Непобедимы... И мы уничтожим всех врагов Советской власти!
Занавес.
Источник:
Золотая заря: избр. произв. / П. В. Кучияк ; предисл. А. Коптелов. - Новосибирск : ОГИЗ, 1948. - 316 с. : ил., портр.
Перевёл в текстовой формат Е.Гаврилов, 14 сентября 2015 г.