Иван Иванович Кужеливский
- Информация о материале
Иван Иванович Кужеливский — заслуженный путешественник России, мастер спорта международного класса.
Родился 4 октября 1951 года в селе Гуселетово, Романовского района Алтайского края.
1976 года — приходит в туристский спортивный клуб «Янтарь» города Северска, Томской обл.
1986 год — новогодний лыжный поход на самую высокогорную(4200) ГМС — Ледник Федченко.
1989 году — в составе томской группы под руководством Виктора Будникова удостоен серебряной медали чемпионата СССР среди походов высшей категории сложности.
1990 год — лыжный поход по Земле Франца-Иосифа.
С 1990 года — участие в обследованиях в институте авиационной космической медицине в Москве в отделе выживания.
1991 год — пешеходный поход через пустыню Кара-Кум по большой диагонали от города Мары (городище Мевр) через впадину Акчакая до озера Сарыкамыш затем до города Таш-Ауз.
1994 год – лыжный переход на Северный полюс в течение 64 дней в составе группы «Арктика».
1995 году — участие с группой «Арктика» на учениях отряда «Центроспас» в районе Северного полюса.
1995-96 год — экспедиция в Антарктиду, пройдено более 500 км.
1998 году — 118-дневный лыжный переход от берегов России до Канады через Северный полюс с единственным авиационным пополнением продуктов и горючего в районе полюса.
2002–2008 гг. — участие в экспедициях центра «Арктика» на вездеходах оригинальной конструкции, предназначенных для использования в экстремальных погодных условиях а так же полного бездорожья и на дрейфующих льдах.
Живет в городе Северске. Во всех экспедициях – кинооператор.
Круг общения
Наш клуб «Янтарь» существует с 1960 года. На следующий год ему будет 60 лет.
Мой наставник, Иван Федорович Ялин — один из руководителей нашего клуба «Янтарь», идеолог, идейный вождь. Один из организаторов клуба, один из его вдохновителей. Тот опыт, который получил я в туристском плане — во многом обязан ему. Он пушкинист, большой любитель поэзии, музыки.
У нас клуб это не так — пришли, сходили в поход и разошлись. Мы все живём клубом всю жизнь. Вместе воспитываем детей, ходим в походы вместе с ними. Это — наш круг общения.
Как то попал Иван Федорович в больницу и к нему как пошёл народ! Девочки из больницы спрашивают: «А кто он такой? К нему целый день народ идёт и идёт». Вот у нас сколько друзей, с которыми мы прошли множество испытаний!
Главное — в клубе мы занимались не только спортивными делами. У нас как бы клуб в клубе. Мы проводим литературные вечера – тютчевский, пушкинский, у которого в этом году круглая дата (26 мая 220 лет со дня рождения). Позавчера собирался созданный комитет и Иван Фёдорович по поводу празднования дня рождения А.С. Пушкина.
Туристские походы не могут быть без песен. Но песни у нас — не чисто туристские. У нас есть ребята, которые поют романсы, старинные русские песни. Если где-нибудь в походе мы услышим какую-нибудь интересную старую русскую песню, мы её разучиваем, приезжаем и поём в клубе, когда собирается весь народ.
Всегда надо быть нужным
Через наш клуб прошло очень много людей. И очень много уходили. Один-два раза сходят, чуть посложнее поход — и всё. Многие оставались друзьями, помогали, но в серьёзные походы уже не ходили.
Много-много лет назад мой наставник мне сказал: «Всегда надо быть нужным». Например, пришли — а тебя нет. Спросили – а где он?
Есть какое-то, например, просто дело. Любое, когда собираются в поход. Видишь — оно лежит. Не надо, чтобы тебе кто-то говорил — берёшь и делаешь. И не бывает такого, что ты взял и не смог довести до конца.
Себя надо отдавать полностью. Зачастую — в ущерб семье. Например, в период подготовки перед походом, как правило, подготовкой занимаемся и днём, и ночью. А затем — сам поход. А дома остаются ребёнок, жена...
А всё держится благодаря помощи, моральной поддержке близких. Были такие случаи, когда жёны говорили «Хватит! Я наелась твоих походов. Оставайся дома». И люди оставались. Но меня жена понимала…
Всегда надо быть нужным. Чтобы без тебя не могли обойтись. Только такие люди могут ходить в трудные путешествия. И, конечно, всегда — бей в барабан и не бойся! Надо идти вперёд. Чтобы осуществить свою мечту, надо каждый день что-то делать. Сделай хотя бы маленький шажок. Хотя бы полшажка. Хотя бы лежи в том направлении — говорят в шутку. Только тогда можно что-то сделать в жизни.
Если есть цель, надо дойти до её вершины. Если это в горах — высшая категория сложности. Эверест — у альпинистов.
У водников тоже есть немало маршрутов повышенной сложности…
Наше поколение
У мальчишек нашего поколения было стремление к приключениям. «Человек-амфибия» я прочитал в читальном зале, потому что книжку домой не давали.
С детства любил книги Джека Лондона, Майн Рида, роман Вениамина Каверина «Два капитана», всевозможные произведения про море. Это то, что сейчас народ, молодёжь не читает, а в лучшем случае посмотрит, как фильмы. Но время сегодня такое…
Перед тем, как идти на Север, мы, конечно же, читали Амундсена, Скотта, Фредерика Кука, Нансена. Невозможно пойти в поход и не читать эти книги.
Горный Алтай
И самые первые походы нашего клуба «Янтарь» как раз были на Алтай, Тянь-Шань, Памир, Саяны, Забайкалье.
Все мои путешествия начались с Алтая. Я родился в Гуселетово Романовского района, а жил в Кулунде. Кулунда – это степь. В седьмом классе мы поехали на школьной машине в Горный Алтай на Телецкое озеро. И здесь я впервые увидел горы, заснеженные вершины. Это у меня осталось на всю жизнь. И как только, отслужив в армии, приехал город Северск Томской области, сразу спросил у друга показать где клуб альпинистов и туристов. А как только представилась первая возможность, в этот клуб пришёл.
Алтай был для нас слишком близко. Нас тогда в первую очередь привлекали Памир, Тянь-Шань, Дальний Восток, Курилы, Север. Поэтому Алтай и Кавказ мы оставляли на потом.
Но по рекам Чуя, Катунь, Урсул, Песчаная, так как у меня друг водник, посплавлялись. Между делом.
Серьёзных горных походов по Алтая я не делал, хотя, мои друзья ходили по нему немало.
Холод – не самое страшное
Первое, что приходит на память, когда вспоминаю прошлое — Арктика. Потому что это очень тяжело. Арктика непредсказуема – всё вокруг шевелится, дрейфует. На себе несёшь большой груз и тяжёлая работа изо дня в день...
Холод – не самое страшное. Арктика – самое серьёзное путешествие для меня. 25 лет назад в первый раз сходил на Северный полюс. 17 мая мы впервые чисто автономно дошли до Северного полюса, не пользуясь подбросами авиации.
Должен сказать, что до этого Дмитрий Паро и Фёдор Конюхов ходили с «подбросами», т.е. авиация подбрасывала часть снаряжения по нитке маршрута. Да, Арктика не меняется. Всё равно тяжело. Но когда сани легче, то легче идти…
Одна из причин, почему у нас не получилось автономно, когда мы прошли через полюс в Канаду (хотя, таких причин несколько) — не выдерживает снаряжение, в частности, сани. Просто ломаются. Это было у нас, это было у норвежца Берга Оусланда, с которым мы параллельно ходили в 1994 году. И ещё два норвежца говорят, что они прошли «автономно», хотя, сани им авиация привезла и поменяла.
Не выдерживает снаряжение такого пути потому, что условия тяжёлые.
Арктика впечатляет интересным голубым и зелёным цветом льда. Иной раз кажется, что это какой-то голубой туман. Представьте: мы шли в Канаду четыре месяца, на протяжении которых каждый день по 8-10 часов смотрели на снег, лёд и небо. Кто-то сказал, что голубым цветом льда в Арктике можно лечить души людей!
А какое небо красивое! Бывают совершенно невообразимые цвета, каких не бывает нигде. Мой сын (тоже Иван) вместе с друзьями ходили в походы и пели песню: «Зеленое небо, красны облака, А больше краски не было у чудака».
Так там я видел и зеленое небо, и красные облака, и много чего еще, что снится до сих пор.
После того, как мы сходили 20 лет назад через полюс в Канаду, я сказал, что мы четверо и три норвежца – все, кто в прошлом веке прошли этот маршрут. Специалистами он считается одним из самых сложных.
Антарктида другая. Я — житель Алтая, родился в Романовском районе, а жил в Кулунде. В степи зимой постоянно метёт пурга. В Антарктиде — тоже самое. Изо дня в день всё одинаковое. Не сказал бы, что Антарктида более интересна. Арктика есть Арктика, притягивает.
Спрашивают: ты пошёл бы опять? Конечно, не пошёл бы на лыжах. Но если немножко пройти, то, конечно, с удовольствием. Но попасть в Арктику сегодня очень дорого. В настоящее время ледовый аэродром, так называемый Барнео, в районе полюса, организован как туристский базовый лагерь, куда прилетают самолеты, привозят туристов. И это — очень дорогое мероприятие.
Нас, как полярников и опытных туристов, приглашали в 1995 году в отряд «Центроспас МЧС» из Москвы, которые базируются в Жуковском, на учения. Мы у них были как инструктора. Ведь в Арктике в любой момент с самолётом может что-то случиться и они должны уметь и ходить и делать хорошо всё, что касается движений по земле.
Кроме того, мы сотрудничали с институтом авиационно-космической медицины. В течение ряда лет мы приезжали к ним на обследование. Они, на основе нашего опыта, давали рекомендации летчикам, которые в силу каких-то причин могут оказаться в Арктике.
После достижения какой либо цели, надо ставить другие, но мы были уже не те, чтобы так ходить — возраст. Да и пройденное уже сложно проходить вновь.
И поэтому Владимир Чуков, президент экспедиционного центра «Арктика», с которым я совершил около семи или восьми походов, выдвинул и осуществил проект «По следам первопроходцев» — путешествия на машинах для Севера, на шинах низкого давления, на шестиколёсных вездеходах.
Сначала это были ребята из Белоруссии, потом Никульшин Николай из Краснодара, который в одиночку на УАЗ-469 совершил рекордный зимний автопробег с мыса Шмидта на побережье Чукотского моря, по льду реки Колыма до Магадана и до Москвы.
На вездеходах мы прошли весь наш Север от Ямала и Салехарда, до Чукотки и до Северной земли, Таймыр, Якутия. Наши пути пролегали по географическим названиям на карте имени и памяти первопроходцев — Овцына, Стерлегова, Минина, братьев Лаптевых, Челюскина, Нансена, Амундсена и многих-многих других.
Есть ещё один путешественник, конструктор — Василий Елагин, с которым я ходил на вездеходах «Емеля». Участвовал на первом этапе, когда мы прошли до Северной земли и сделали заброску. Но в следующем году, когда они пошли на полюс, я, к сожалению, участвовать не смог.
Они дошли до полюса, но машины пропали, так как ребята были вынуждены их там оставить.
Потом они сделали новые и на этих машинах прошли через полюс в Канаду по нашему пути, а затем — по Канаде, Аляске, через Берингов пролив, вернулись домой.
Это уникальная вещь, когда на колёсной технике пересечён океан. На мотоцикле доезжал какой-то японец до полюса. А это — пересечение.
Север — это наша история. Когда мы ездили, встречали какие-то знаки, туры, которые даже неизвестно кто поставил. А потом искали в литературе, кто это установил и когда. Мы были на могиле Джордж Вашингтон Делонга. Его сейчас перезахоронили, но место, где он был, осталось.
Были на могилах Петра Ласиниуса, Василия и Татьяны Прончищевых в Усть-Оленьке, участников Великой Северной Экспедиции 1733-1743 гг.
Еще была в 1988 году лыжная, с авиационной поддержкой, совместная трансарктическая советско-канадская экспедиция, под управлением Дмитрия Шпаро... И поход От Канады до Северного полюса и обратно Михаила Малахова и канадца Ричарда Вебера.
Хочется отметить, что впервые ночью до полюса дошли с подбросами Матвей Шпаро (сын Дмитрия) и Борис Смолин, воспитанник нашего клуба.
Много интересных вещей в Арктике! Набрался большой материал для будущих книг. Владимир Чуков, как закончит свои путешествия, планирует заняться заметками о пройденном.
Он сейчас, кстати, находится в Тикси. Он и лыжная команда из Тулы, как известно из сообщений «Арктики», путешествуют в районе дельты Лены...
Людей надо лечить походами
Горы, конечно, тоже уставили неизгладимый след. Один из моих маршрутов высшей категории сложности — поход в восточную часть Центрального Тянь-Шаня. Он был удостоен серебряной медали чемпионата СССР по разряду высшей категории сложности. Был пройдён траверс вершины и один перевал, который до этого никто не ходил. И после нас туда никто не идёт, потому что очень сложно.
Такие путешествия делала Томская команда под руководством Виктора Яковлевича Будникова.
И ещё интересна пустыня. Мы прошли пустыню Каракум по большой диагонали, через самый центр от Мары до Ташауза. Шли 35 дней и ещё можно было идти. Потому что в пустыне какой-то особенный запах полыни, горячего ветра — что сильно притягивает.
Я считаю, что людей надо лечить походами. Может не такими сложными, как у нас. Потому что нам приходилось с собой тащить коляски с водой. Колодцы встречаются, но не всегда из них рекомендуется пить.
А Байкал? Я однажды был в тайге и встретился с какими-то людьми, которые спросили меня: «Турист?» «Да» «А где был?» «Кое-где был…» Не буду же говорить им, что был на Северном полюсе и на Антарктиде… Они говорят: «А на Байкале был?» «Не был». «Вот, значит, нигде и не был!».
И как только представилась возможность, поехал на Байкал. Сколько раз мы на него ходили — даже трудно сосчитать. И зимой, и летом. Зимой ездили на машине с элементами рыбалки, на термальные источники.
А летом, брали парусное судно-катамаран «Кулик». Ходили либо на катамаране, либо на ялу (ял – шлюпка, брали у знакомых в Северобайкальске). Несколько лет путешествовали на яле, на котором надо грести. Вода холодная и чистая за бортом — пить можно.
Рыбалка, вечерние закаты на Байкале – чудо, которое мы называли «телевизор смотреть». Садишься на бревнышко и смотришь на закат.
Это походы не очень сложные, не сравнишь, скажем, с Курильскими островами. Курильские острова, Приморье — конечно же, сказка. На острове Итуруп сложное прохождение, когда приходилось идти просто в ботинках по руслам рек. Потому что бамбук или саза курильская, который везде там растет или кедровый стланик— просто гроза путешественников, по ним очень сложно ходить.
Кроме того, везде вулканическая деятельность, застывшие потоки лавы, которые очень мешают движению.
Естественно, поднимались на вулканы – тоже интересно. Такие вот путешествия.
Последнее время мои планы связаны с передачей опыта. Серьёзные походы уже не делаем.
Ездим по Сибирскому Федеральному региону, встречаемся с молодёжью, рассказываем. Кроме того, я уже 20 лет, в качестве председателя жюри, принимаю участие в Томском фестивале путешественников «56 параллель», делюсь с новым поколением путешественников жизненным опытом, а также особенностями видео- и фотосъемки в экспедициях.
В команде Владимира Чукова
Таких команд, как наша из Северска, в стране было немного. И все они были на виду. Это — Дмитрий Шпаро, красноярцы, ребята из Вологды, из Санкт-Петербурга(тогда Ленинграда). Мы все знали друг о друге и маршруты каждого. Периодически в походах по Арктике встречались с Владимиром Чуковым и с Дмитрием Шпаро.
Пришло такое время, когда некоторые ребята из команды В. Чукова сказали: «Хватит! Пора и деньги зарабатывать. Время пошло такое».
Их трудно упрекнуть. В Арктике бывают серьёзные происшествия. Поэтому многие и ушли…
И тогда Чуков предложил нам влиться в его команду.
И первый раз мы с ним прошли по земле Франца-Иосифа по островам. Очень было интересное путешествие. Там мы впервые стояли на мысе Флигеле острова Рудольфа. От него самое близкое из восточного полушария расстояние до Полюса.
Тогда с нами был председатель лыжной комиссии Петр Иванович Лукоянов, наш «дед», наш отец лыжного туризма. Он попросил: «Мужики, вы когда на Полюс пойдёте, меня возьмёте?»
А мы даже и не думали тогда про это. Что? На полюс? Мы же читали книжки, как в 1979 году Дмитрий Шпаро ходил до Полюса. Думали, это — не для нас, что-то запредельное.
В нашей группе, когда мы пошли на Полюс в 1994 году (Иван Кужеливский, Борис Малышев, Виктор Русский, Василий Рыжков, Валерий Таякин, Владимир Чуков, Виктор Шарнин и Иван Ялин), из нашего клуба было 6 человек.
На тот момент, когда мы шли, одному из нас было 58 лет, двоим — по 56, одному — 54. Это как раз подтверждает выводы таких путешественников Арктики, как Нансен, Амундсен, что на севере не место молодёжи. Она не имеет того жизненного опыта, чтобы уметь терпеть.
А терпеть надо. Холод, усталость – всё. В таких ситуациях можно легко потерять самоконтроль. Поэтому опыт и слаженность группы, когда много лет участники ходили вместе от простых походов к сложным — как раз и есть слагаемое успехов.
О съёмке
Всё началось с того, что жена захотела, чтобы у нас была кинокамера, чтобы снимать нашего сына. На «декретные деньги» она купила камеру и мы начали снимать сына, природу, деревянную архитектуру в Томске. Хотя, фотоаппарат у нас до этого был.
Мы с другом, Виктором Русским, вместе занимались фотографией и у нас была лаборатория. Организовывали походы от простых к сложным. А главное – делились творчеством.
А затем я начал брать камеру в поход. Спустя время поменял её на более профессиональную — с 8 мм на 16 мм.
Виктор Русский, сделал очень хорошие фотографии нашего похода в 1994 году. В тех условиях очень сложно снимать, а тогда же была плёнка — её надо было заряжать, снимать, менять.
Получается так, что достаточно вытащить фотоаппарат или камеру, снять какой-то момент 1-3 раза, а потом полдня догонять всех. Потому что ждать тебя никто не будет — холодно стоять. Были лишь пятиминутные перерывы между ходками. Ты подходишь, а они уже встают и уходят. Сидеть никак нельзя, надо идти следом.
Оказалось, что людям нравится мои фильмы. Был случай, после того, как я снял гидрометеостанцию(ГМС) на леднике Федченко на Памире, ко мне подошёл старший товарищ, один из наставников, пожал руку и сказал: «Спасибо! Метеостанция мне прям в нос дымком пахнула!»
А однажды посмотрев материал, как мы ходили в поход на центральный Тянь-Шань, подошёл товарищ, который сам немало ходил (у него был пик Коммунизма за плечами) и говорит: «Слушай! Там в самом деле так мерзко?»
Если людям нравится, надо снимать. Для себя решил: если попал в интересные места, если держу камеру, то должен снять это для людей, которые по каким-то причинам не могут сюда попасть — из-за здоровья, да просто из-за нежелания. А я им могу это, по крайней мере, показать. И надо показать так, чтобы они ощутили дух этих мест.
А когда стало получаться, начал участвовать в различных кинофестивалях — в советское время в Риге, Ленинграде, а потом – везде.
Главная моя удача, конечно же фильм словацкого кинорежиссёра, сценариста Павола Барабаша «118 дней в ледяном плену» (118 days in captivity of ice). За 4 месяца, когда мы шли в Канаду, я снял видеоматериала на 21 час чистого времени. Это серьёзный момент, так как я не был освобожден от остальных работ и груз нёс наравне со всеми. Качество видео позволило создать несколько фильмов.
Одним из участников перехода в Канаду был Петр Ваушьяк (Словакия). Это он предложил часть моего материала Паволу Барабашу, который сделал очень хороший монтаж. Фильм выставлялся на 14 фестивалях – в Европе, в Америке, в Канаде, Москве и получил 14 призов. В том числе четыре Гран-при: Попрад (Словакия), Тренто (Италия), Ванкувер (Канада), Терлице (Чехия). А также: «Приз жюри» и «Приз зрителей» — Попрад (Словакия), «Лучший спортивный фильм»— Банфф (Канада), «Лучший экспедиционный фильм» — Отранс (Франция), «Лучший приключенческий фильм» Сантандер (Испания).
Естественно, ни на одном из фестивалей я не был. Но этот фильм — самое большое моё достижение, звёздное произведение, как оператора.
Ставить перед собой цель
Любой поход – не насилие. Думают: мы такие сильные, что прошли эти маршруты? Нет. Просто нужно быть терпеливыми. Ставить перед собой цель и каждый день делать хоть какое-нибудь продвижение к ней.
К примеру — хочешь пойти на яхте. Надо каждое лето коптить лодку, ставить паруса, прокладывать какие-то маршруты.
Есть такой Виктор Языков, яхтсмен, который за 180 дней в одиночку на яхте «Дочь Ветра» совершил кругосветку — Канарские острова — Панамский канал — Новая Зеландия — о. Маврикий — Канарские острова. Это уникальный человек, русский путешественник совершил на собственной сконструированной им яхте. Ему сейчас 70 лет.
Или был такой Евгений Смургис, который погиб в Бискайском заливе. Он прошёл на лодке от Ленинграда до Владивостока по рекам, в том числе и по Ангаре, поднимаясь вверх по течению. С 1967 по 1993 год за 710 ходовых дней на трех гребных лодках он преодолел сорок восемь тысяч километров. Он сделал то, что Фёдор Конюхов делает сегодня уже по следам Смургиса.
Не лишне упомянуть здесь и про экспедицию наших современников вокруг света на надувном парусном катамаране новосибирца Анатолия Кулика и Сергея Щербакова, капитана самодельной яхты «Сибирь» из Омска, совершившей кругосветку.
Проживая в центре Евразиатского континента, они воплотили свою мечту о море в реальность. И нынче опять собираются на этой модернезированной яхте, в кругосветное плавание посвященному 200-летию открытию Антарктиды, где в одном плавание свяжут Северо-восточный проход и Антарктику.
Они когда-то ставили себе цель. И тоже читали книги про путешествия. И шли от простого к сложному. Вот только так и делается путешествие…
© Интервью Е. Гаврилова, 3 апреля 2019 года. Ссылка на сайт обязательна!