Памятник шофёру Кольке Снегирёву

9 сентября 2014 года около Белого бома был помпезно открыт памятник герою песни, как благодарность всем шоферам, которые осваивали Чуйский тракт. Открытие вначале планировали приурочить к выбранной круглой дате — 90-летию тракта, в 2012 году. Почему был выбран этот год — вопрос к идейным вдохновителям.

См. также Чуйский тракт (Новосибирск – Ташанта)

Надо сказать, что до этого памятника был другой, который находится сейчас в фондах музея Чуйского тракта.

В 1987 году старые шофёры-чуйцы, ветераны «Совавтобийск», В. Зяблицкий, В. Кошкин, К. Кулаков, Я. Левинец, К. Субботин в районе Белого бома, когда снимали документальный фильм «Шофёрская баллада», по личной инициативе, без миллионных затрат, поставили традиционный памятник, который когда-то ставили погибшим шоферам на тракте — руль от машины АМО.

Памятник шофера своими руками сварили в Акташе. Это большой колёсный диск от большого грузового автомобиля, три карданных вала. На них приварена вторая баранка с тремя спицами и сделана табличка, на которой чеканно выбил один из шоферов — «Кольке Снегирёву».

На месте символической гибели героя песни был положен камень, на котором было написано «Человеку, погибшему за любовь». И этот памятник стоял много лет. Много лет туристы и шофера около него останавливались. К памятнику была проложена тропинка…

Памятник Кольке Снегирёву

Прошло время и нашлись люди, которые решили, что руль — слабо, да и деньги были…

Вначале, убрав символическое колесо устроители, обеспеченные немалыми средствами, установили на постамент автомобиль, символизирующий полуторку «АМО», на которой ездил Колька Снигирёв из знаменитой песни.

Благодаря мужеству устроителя музея Чуйского тракта Е. Греховой первоначальный экспонат был спасён для истории. Его просто хотели выбросить строители. Е. Грехова выпросила  у них руль и на собственной машине, оплатив своими средствами бензин, увезла его.

Первоначальный памятник К.Снегирёву

А спустя некоторое время устроители нового монумента решили к нему пристроить другой автомобиль — символизирующий американский Форд из песни. Ну куда же нам без американцев? Почему это армейский автомобиль «Виллис», а не грузовой «Форд» — вопрос в пустоту…

Памятник Кольке Снегирёву

Но как бы то ни было, моральный аспект всей этой предыстории уйдёт в прошлое. Придёт новое поколение и ему будет всё равно — что стоит и откуда всё взялось. Есть монумент. Говорят, что шофёрам. Пусть будет так…

А истоки это памятника? Это история песни...

Свадебный подарок

Помню отроческие годы и многое, что было связано с ними и с дорогой, которая неприхотливо, словно орошенная какой-то девчонкой-растеряхой лента уложилась меж перелесков, потом предгорий, а затем и крутых гор, простерлась далеко-далеко в неизведанные края.

Водил после войны по этой дороге свою старенькую АМО и мой дядя Леня, а меня, пацана, довозил на полуторке до затерянного в горах Усть-Кана.

До своротка у Ябогана это был знаменитый Чуйский тракт, — это была шоферская легенда и песня о нем, и его людях.

Есть над Чуей-рекою дорога,
Много ездит по ней шоферов.
Был там самый отчаянный шофер,
Звали Колька его Снегирев.

Гораздо позже вычитал в словаре, что «тракт» - это волочение, ход, большая дорога. Вот оно – большая дорога! И понял: как это правильно укладываете» и у само название, и само понятие - «Чуйский!»
И никогда бы не подумал, что судьба нежданно сведет меня с Кларой Николаевной Ковалевой, и от нее узнаю многое, о чем никогда не знал.

—  Клара Николаевна, у вас интересная судьба, вы прожили многотрудную жизнь, все испытали. Но не каждый бийчанин знает, что вы — дочь Николая Павловича Ковалева, прототипа героя песни о Чуйском тракте, написанной новосибирским поэтом Михаилом Михеевым. Эту песню до сих пор поют и слушают с большим удовольствием. Когда же и как родилась эта песня, когда вы впервые услышали ее? Сколько же лет вам тогда было?

Михеев Михаил

—  Я уже училась в старших классах, а потом в институте. Родители были скромными людьми, и оба музыкальные. Мама хорошо играла на гитаре и пела. Она в юности выступала в самодеятельности, в народном доме, где теперь располагается наш драматический театр, пела там романсы. Папа тоже там выступал, танцевал хорошо. Там они и встретились в свое время.

Но о том, что они являются героями песни о Чуйском тракте, я не знала. Узнала очень поздно, уже по приезду автора этой песни Михаила Михеева.

Однажды, это было, наверное, году в 56-м, я, девятнадцатилетняя студентка Новосибирского института, была на каникулах, и он как раз приехал со своим сыном из Новосибирска. Они ехали отдыхать па Телецкое озеро и остановились у нас. Собрались все вместе, взяли гитару и стали петь эту песню.

А Михеев сказал, что это был подарок моим родителям на свадьбу. Он ведь тоже, как и мой отец, работал слесарем в тридцатые годы в управлении Чуйского военизированного тракта. Был человек, как и все, небогат, вот и сочинил стихи, чтобы подарить своему другу, шоферу Коле Ковалеву и его невесте - Ирочке. А кто-то взял гитару да напевать стал. Под музыку оно с 1932 года и пошло...

Он машину трехтонную АМО
Как родную сестренку любил,
Чуйский тракт до монгольской границы
Он на АМО своем изучил.

На Форде там работала Рая,
И бывало над Чуей-рекой
Форд зеленый и грузная АМО
Друг за другом летели стрелой.

Форд и АМО на Чуйском тракте

Тогда я и узнала, что мои родители - герои этой песни.

А вот что рассказывал Михаил Михеев: «Может, полгода прошло, как запели песню, а тут газета «Звезда Алтая» откликнулась. Написала, что, мол, песня псевдонародная... с элементами блатной речи... Что не борется за безопасность, а наоборот, побуждает к лихачеству. И что автор песни должен нести ответственность. А спустя какое-то время вызывают меня в НКВД... Большой начальник, орден Красного Знамени у него, на круглой подкладочке. «Ты песню написал? Он спрашивает. «Я», - говорю. Ну, а что чувствую при этом - вам объяснять, наверное, не надо. Прощаюсь со всеми... «Молодец!» - он говорит, - хочешь, мы тебя в литинститут пошлем?

— Кстати, музыка этой песни не оригинальная, стихи написаны на уже существовавшую мелодию?

— Да, Михаил Петрович так и сказал, что эта песня написана на музыку известной в то время «Коломбины». Я о ней тоже как-то не знала, но мелодия очень знакомая и, наверное, слова очень хорошо легли на такую приятную музыку.

— А потом вашему отцу пришлось долгое время шагать дорогами войны...

-- Да, это была колонна водителей ЧВТ, Чуйского военизированного тракта. Он не один был, а целая группа шоферов-бийчан. Даже мой дядя ушел, был шофером, и мамин двоюродный брат в этой колонне. Папа был контужен дважды. Мама два раза получала похоронку, а он вернулся в конце сорок четвертого года, больной, израненный. У него открылся туберкулез, который так и не был излечим.

— Мы вот рассматривали фотографии. У вас родители - очень красивые люди. Мать так вообще похожа на киноактрису, да и отец не удален...

— Мама была красавица, все так говорили. И фотографии тоже об этом говорят. Не зря и нее были влюблены три друга, но вот она выбрала отца. Хотя он был самый скромный из них, самый интеллигентный и, наверное, самый достойный.

— А больше Михаил Петрович песен не писал?

— Он для них сочинил еще несколько песен. Я чувствовала, что он их очень любил, а к маме все относились с любовью. А потом Михаил Петрович стал детским писателем в Новосибирске.

—  Каким же образом всем известное имя Рая с вашей матерью, которая звалась Ирандой?

Ковалёва Ираида Никифоровна

— Я так считаю, да и сам Михаил Михеев об этом говорил, что, во-первых, для рифмы. Как-то Рая - было имя попроще, чем Ираида и удобнее для исполнения. Кстати, после появления песни маму никогда Ирой и не называли, ее так и начали звать Раей. У меня многие спрашивали: твоя мама Ираида, и Раи в этом имени нет. Я ничего не могла им ответить.

— Вашего отца звали Николай Павлович, а персонажа песни - Колька Снегирев. Фамилии-то разные...

— Имя Колька, конечно, отцовское, а фамилия Ковалев, наверное, тоже была не романтическая для песни, больно уж простая. Так что Михаил Петрович решил взять «Снегирев». Кстати, даже о самой песне. Колька-то Снегирев очень отважный парень, смелый. Папа же у меня был человек очень скромный, я бы даже не сказала, что он явно герой этой песни. Просто она посвящена ему. Человек, который не мог никогда за себя постоять, ни настоять на своем, ни попросить что-то. Даже квартиру, - а мы жили в комнате с промерзшими углами, и он был больной, - даже о ней хлопотал его начальник. Он никогда не мог пойти и что-нибудь попросить за себя. А так челочек был очень ответственный, никогда в жизни никого не подвел. И меня приучал к этому.

Ковалёв Николай Павлович

— Клара Николаевна, вы упомянули, что отец ваш воевал под Москвой. Есть там такое местечко Истра, где ему пришлось особенно трудно, и он, наверное, рассказывал вам, как жили наши бойцы?

— Московскую битву папа часто вспоминал. Он говорил, что это было самое страшное время во всей войне, где он воевал. Однажды в декабре 41-го года им пришлось дважды за ночь переплывать Истру. Переплыли на один берег - там окопались немцы, им пришлось вновь на другой берег добираться, а там они не могли разжечь костры. Так как враг бы, а рядом, через реку. Вот так и сидели замерзшие, в машинах. Он участвовал в освобождении Ржева, других городов. Я подробно его не расспрашивала, к сожалению, но знаю, что отец хлебнул на воине всего вдосталь.

— А как сложилась его послевоенная жизнь?

— В первые послевоенные годы он также работал в ЧВТ, а потом мы уехали в Алма-Ату. Но ему был там, как говорится, не климат, у папы открылся туберкулез горла, и его сразу же отправили в Бийск. А мы там еще год прожили и вернулись назад, домой. Потом он работал механиком гаража, шофером в горкомхозе, и так всю жизнь...

— Клара Николаевна, какими же словами вы вспоминаете родителей своих, чем чувства ваши полнятся?

— Я прожила с ними всю свою жизнь. Единственное «то могу сказать: я была одна в семье ребенок и была любима. Мне столько досталось от них тепла и ласки, добра, что хватит на всю жизнь. Вот их нет, но они постоянно со мною, я их помню постоянно, а эту песню без слез слышать не могу и даже те слова, где - «и как птица зеленая АМО над обрывом повисла на миг, говорливые Чуйские волны заглушили испуганный крик...» - воспринимаю как гибель отца... Помню о них всегда, они всегда со мною рядом.

И любил крепко Раечку Коля,
И всегда, где бы он ни бывал,
По ухабам, по пыльной дороге
Форд зеленый глазами искал.

Объяснился однажды он Рае,
Но суровая Рая была.
Посмотрела на Колю с улыбкой
И рукой по рулю провела.

И ответила Рая с улыбкой:
«Знаешь, Коля, что думаю я,
Когда АМО ФОРДА перегонит,
Тогда Раечка будет твоя».

— Они и на кладбище лежат рядышком - Колька и Раечка. А как ваша личная жизнь сложилась?

— Я начинала учиться в Новосибирском электротехническом институте, а заканчивала Алтайский политех. Потом работала в АНИИХТЕ больше 30 лет. Сначала о проектно-сметном бюро, работала инженером-конструктором, инженером-технологом. С работой, считаю, мне очень повезло. У меня замечательные друзья, которые никогда не обманут, не подведут, всегда помогут. Со мною рядом муж. Вот так жизнь сложилась. Теперь мы уже на пенсии и живем как все пенсионеры, такие же интеллигенты, инженеры. Живем сложно и тяжело, но не теряем оптимизма.

Памятник шофёру Кольке Снегирёву

Из далекой поездки, из Бийска
Ехал Коля однажды домой,
И вдруг - ФОРД и с улыбкою Рая
Пронеслась мимо Коли стрелой.

Вспыхнул Колька, и сердце забилось,
Вспомнил Раечкин он уговор,
И тотчас же рванулась машина,
И запел свою песню мотор.

Шла дорога - ухаб над обрывом,
И по камням кипела река.
Рвалось сердце могучим порывом,
И к штурвалу прильнула рука.

Ни ухабов, ни ям, ни обрывов
Колька здесь ничего не видал,
Когда газом все ближе и ближе
Грузный АМО ФОРДА догонял.

Поворот... и сравнялись машины,
Колька Раи лицо увидал,
Улыбнулся и крикнул он: «Рая!»
И на миг позабыл про штурвал.

И как птица зеленая АМО,
Вбок рванулась... и книзу упал,
И в волнах серебристого Чуя
Он кабиной мелькнул и пропал.

И с тех пор никогда, как бывало,
Не летит по ухабам стрелой,
Едет тихо, как будто усталый.
И штурвал уж дрожит под рукой.

А на память лихому шоферу,
Тот, кто горя ни в чем не видал,
На могилу положили фару,
И от АМО помятый штурвал.

Многие шоферы на Чуйском до сих пор поют эту прекрасную балладу о Кольке Снегиреве и Раечке. Причем, у каждого свои слова, и они могут варьироваться на разные лады. Этот вариант сохранился у Николая Думнова, также шофера Чуйского тракта. К сожалению, и его нет среди нас.

Из фондов Бийского музея. Очерк о песне «Есть над Чуей-рекою дорога». Вступление Е.Гаврилов, 6 марта 2016 года.

Читайте также

Михеев Михаил. Как родилась песня
Козлов Ю. Знакомьтесь, Колька Снегирев!