Куяган
- Информация о материале
Куяган — село Алтайского района, на берегам р. Песчаная у места впадения р. Куяган. Это родина всемирно известного Советского сыра. Куяган является административным центром Куяганского сельсовета и расположен в 52 км от с. Алтайское. В черте села через реку Песчаная проброшен автомобильный и пешеходный мосты.
Население
В 2013 году население Куягана было 779 жителей, что меньше числа жителей села в 1893 году. За годы советской власти в СССР количество жителей Куягана возросло к 1992 году до 1221 человек. Сейчас наблюдается неуклонное падение количества жителей.
Выдающиеся люди
До 1971 года после войны в селе жил и работал полный кавалер ордена солдатской Славы, ветеран Великой Отечественной войны Константин Антипович Плесовских.
25 декабря 1918 года в селе родился Герой Советского Союза Ефим Фёдорович Субботин.
Здесь долгое время жил и создал известный на весь мир сыр "Советский" доктор наук, лауреат Сталинской премии Дмитрий Анатольевич Граников.
В селе до и после войны жил и работал Герой Советского Союза Андрей Александрович Бурындин (1920—1992).
Из истории Куягана
В 1825 году, на левом берегу, у устья реки Куяган была образована деревня. Заселение происходило самовольно крестьянами заводского горного ведомства.
Место расположения селения Куяганского было удобным: годной земли под хлебопашество имелось 1145 десятин, большие сенокосные угодья в 926 десятин, под выпасами можно было занимать 4420 десятин. "Плодородие земли довольно, грунт состоит из чернозема со смесью песка, нанесенного с гор, толщина чернозема до 1 аршина».
В 1822 году Томская губернская казенная палата разрешила начальству Колывано-Кузнецких горных заводов «распространение промысла и поселений в Алтайских горах без притеснения ясашных народов».
25 июня 1825 года экспедиция во главе с унтершихмейстером Григорием Пылковым двинулась вверх по левому берегу Катуни. 10 июля 1825 года экспедиция прибыла к месту современного расположения с. Куяган.
В результате обследования Пылковым междуречья Катуни и Чарыша была проведена линия, за которой проживали кумандинцы. Линия проходила в 7 верстах южнее от устья р. Куяган по верховьям реки Тихой, Куяган, Громатушки Каменки.
В отчете экспедиции сообщалось о годном для поселения месте на р. Куяче недалеко от устья.
В 1,5 верстах вверх от устья р. Куяча при впадении в Песчаную находились юрты кузнецких татар. Напротив стойбища, на берегу р. Песчаной, располагалось 3 пасеки: Гаврилы Тырышкина десятью ульями, Никифора Казанцева с 80 ульями, Николая Понаморева с 50 ульями. Ниже по этой же реке находилась пасека Александра Казанцева. Хозяева пасеки были выходцами из деревни Новотырышкино. Николай Понаморев и Никифор Казанцев несколько позже вошли в состав первых жителей Куягана.
Еще до основания Куягана, указом канцелярии Колывано-Вознесенского горного начальства повелено было отвести земли для 44 душ при речке Куяча. Когда же переселенцы прибыли на место поселения, многим здесь не понравилось, они ушли с р. Куячи.
Оставшиеся 5 душ выбрали местом жительства только что возникшее селение Куяган, а на р. Куяча поселились тогда же из Кузнецкого округа ясашные татары во главе с Матвеем Колчиковым. Они имели домовое обзаведение и посевы в 15 верстах выше по течению Песчаной.
Расположение Куягана было удобным, годной под хлебопашество земли имелось 1145 десятин (на Алтае норма надела была 15 десятин). Большие сенокосные угодья в 926 десятин позволяли готовить корма в достаточном количестве, под выпасами можно было занимать 4420 десятин. «Плодородие земли довольно, грунт состоит из чернозема со смесью песка, нанесенного с гор, толщина чернозема до 1 аршина», — говорилось а отчете экспедиции.
Единственным недостатком являлось то, что в летнее время до селения можно было добраться только верхом на лошади «по причине горных речек». Поэтому перевозка домашнего имущества к новому месту жительства осуществлялась только в зимнее время по льду р. Песчаной.
Новоселы быстро обживались. Вскоре на левом берегу р. Куяган располагалось 8 домов, а также гумно, кузница и мельница. Крестьяне имели большое стадо крупного рогатого скота в 172 головы. Овец держали все, но в ограниченном количестве.
Наличие больших, удобных для земледелия площадей позволяло выращивать хлеб. Жители Куягана в первый же год начали освоение целины, но новая земля с трудом поддавалась обработке. В первый год было подготовлено под посев только 18 десятин.
В 1829 году сюда прибывают из Космолинской волости, в основном из деревни Вострой, семьи Пановых, Бобровых, Неустроевых, Молодых и одна семья Питеевых. Всего за 1829 год приехало 11 хозяев.
В последующие годы состав жителей пополняется за счет крестьян Космолинской, Кулундинской и Шипуновской волостей.
За 1830-1834 годы население возрастает до 41 души мужского пола и 133 душ женского пола.
Прибывшие в 1828-1834 годах переселились скорее всего самостоятельно, но стремление получить независимость от заводской администрации не осуществилось.
В Куягане была организована община. Старшиной стал Василий Казанцев. Жители вновь приписывались к Алтайским горно-заводским крестьянам. Куяган вошел в состав Алтайской волости Бийского уезда.
В 1843 году население Куягана состояло из 160 душ мужского пола.
За 15 лет, в хозяйстве произошли количественные изменения. Особенно далеко шагнуло вперед земледелие. Пашня занимала 199 десятин. Увеличилось поголовье лошадей до 206. Крестьяне продолжали заниматься скотоводством. Стадо крупно-рогатого скота достигло 239 голов. Вдвое больше (146) стало количество овец.
Почти каждая семья в Куягане имела от 4 до 18 лошадей, от 5 до 20 голов крупного рогатого скота, от 2 до 7 овец, засевала от 2 до 14 десятин. Исключение составляли 3 хозяйства. Здесь отсутствовали посевы, имелось по 2 лошади и 2-3 коровы.
Первые годы после принятия закона от 30 июня 1865 года население Алтая увеличивается за счет жителей Томской и Тобольской губерний. Происходил рост и села Куяган. К 1882 году населенный пункт насчитывал 144 двора. Для того, чтобы быть причисленными к общине, вновь прибывшие крестьяне должны были платить оклад обществу. До наплыва переселенцев он обычно взимался в размере 5-10 рублей.
За последнее десятилетие XIX века население села значительно возросло. Если раньше старожилы охотно принимали вновь прибывших, надеясь найти дешевую рабочую силу, то сейчас это настроение изменилось. Возникла неприязнь к новоселам, постепенно перераставшая во вражду. Плата за приговор увеличилась до 70-100 рублей.
От села Алтайского начинался Уймонский тракт. Дорога шла вдоль реки Шумиловки, через Баранчинский перевал, где стояла часовня. Тракт проходил через Куяган, Тоурак, Н. Уймон, Катанда была последним пунктом тракта.
Куяганские крестьяне отбывали повинности по ремонту дороги на участке между Куяганом и Тоураком. Они должны были следить за сохранностью всех мостов на этом участке. Для передвижения чиновников общество села содержало за свой счет три пары лошадей.
Улучшение коммуникаций способствовало более тесной связи с рынком. Ежегодно проводились базары. Ближайшими из них были Быстро-Истокский, который проводился 8-15 ноября, и Улалинский, собиравшийся 6-13 декабря. На продажу крестьяне могли предоставить часть зерна, значительное количество мяса.
Немалую часть дохода в хозяйстве приносило пчеловодство. В этой отрасли также наблюдался прогресс - применение рамочных ульев повысило продуктивность пчелосемей. Большая часть пасек принадлежала старожилам. Только 13 пасечников из 43 были переселенцами.
Наибольшее распространение у переселенцев получили обслуживающие промыслы.
К началу XX века Куяган превратился в большое село.
Мясное скотоводство имело место, но в основном, как производное от молочного. Продавались бычки, негодные и устаревшие коровы. Половина всего поголовья крупного рогатого скота состояла из дойных коров. От продажи молока крестьяне получали большую часть дохода. Одна корова давала годовой доход около 30 рублей. Бычок в возрасте 2-3 лет стоил до 15 рублей.
Продукты овцеводства использовались для личных потребностей.
Свиноводством в Куягане стали заниматься только с прибытием переселенцев. Поэтому эта отрасль животноводства была слабо развита.
Культура животноводства стояла на низком уровне. Только по примеру переселенцев старожилы стали строить теплые скотные дворы. Даже в начале XX века многие хозяйства держали скот почти под открытым небом. [Сельскохозяйственный обзор... Приложение, с. 10].
Жители села Куягана продолжали заниматься и земледелием. Кроме пшеницы, в Куягане культивировался овес, предназначенный для фуража. Его посевы несколько превышали пшеничные поля. Многие крестьяне имели небольшие участки льна и конопли. Плантации технических культур не превышали 0,5 десятины. Картофелеводством занимались, в основном, хозяйства бедняцкие. Площади под этой культурой исчислялись в 0,05-0,1 десятины.
Техника земледелия шагнула вперед по сравнению с XIX веком. Почва обрабатывалась плугами, которые имели 208 хозяйств из 431, то есть чуть меньше половины. Остальным на приобретение плугов не хватало средств. Размер пашен многих семей в исключительных случаях доходил до 5 десятин, и для обработки небольших площадей плуг арендовали. В четырех случаях хозяева объединялись для обзаведения почвообрабатывающим орудием и имели один плуг на двоих.
Для переработки зерна в селе имелось 2 мельницы с водяным приводом. На одной из них применялся наемный труд.
Существовали в Куягане и другие предприятия для удовлетворения нужд населения, кузницы, 2 кустарных заведения по изготовлению кирпича. На одном работал наемный рабочий, другое обходилось силами семьи владельца.
Не считая пчеловодства, различными промыслами занимались в 89 хозяйствах. Кроме молартели, в селе функционировал еще один кооператив - кредитное товарищество, объединявшее 70% жителей. Это товарищество возникло в 1908 году и имело свою лавку. Доверенным лицом кооператива был мещанин Михаил Корягин. Обслуживающий персонал состоял из 2 приказчиков в возрасте 15-16 лет.
Здесь же находилось частное торговое заведение - магазин купца Сабурова. Торговлей занимались еще два человека, это занятие было единственным средством их существования.
В хозяйствах зажиточных крестьян широко применялся наемный труд. 98 семей привлекали поденных работников. 28 хозяйств нанимали сдельных сроковых рабочих.
Всего в 1917 году насчитывалось 15 хозяев, переселившихся в 80-х годах XIX века из сибирских губерний, и 6 - из центральных районов России.
Несмотря на передвижения, в 1917 году в Куягане проживала 71 семья, переселившаяся в 1890-х годах из-за Урала, из них 36 имели вторую губернию выхода, или Томскую или Тобольскую, 52 семьи были выходцами из Сибири, им легче было обжиться в привычных условиях, тем более старожилы благожелательно относились к ним.
В начале XX века изменения произошли и в развитии с. Куяган, ставшего к этому времени волостным селом. "Анкеты сельскохозяйственной переписи 1917 г." позволяют подробно рассмотреть эти изменения. Несмотря на сдерживающие меры, предпринимаемые кабинетом по отношению к переселенцам, в село продолжают прибывать крестьяне из различных губерний. Если к середине XIX столетия крестьяне занимались и животноводством, и земледелием, без большого преобладания одной отрасли над другой, то сейчас преобладал животноводческий характер хозяйств.
В 1917 году были мобилизованы в армию 332 мужчины. Многие семьи лишились основных работников. Поэтому даже некоторые бедняцкие хозяйства вынуждены были нанимать людей во время полевых компаний.
Большое значение имело открытие школы в Куягане. В 1917 году в ней училось 80 мальчиков и девочек. Грамоте обучала учительница Фекла Ильинична Цитович. (Школе принадлежал земельный участок в 15 десятин.) В 1917 году среди жителей Куягана насчитывалось 323 человека, умеющих читать и писать, 75 умеющих только читать.
Здравоохранение почти полностью отсутствовало.
В 1917 году Куяган и окрестные населенные пункты обслуживал фельдшер Подлипаев. В результате плохого медицинского обслуживания особенно высокой была детская смертность. Только за 1917 год умерло 36 детей до 15-летнего возраста.
Совсем другое отношение было к церкви. Церковный участок занимал территорию в 116,6 десятин. Из них 13,7 десятины находились под лесом. Священником Куяганского прихода значился Дмитрий Цебенков. Он был прислан на эту должность Томской епархией в 1912 году.
Из казенных учреждений на территории села находилось почтовое отделение. Его штат состоял из двух единиц: начальника почты, должность которого занимал чиновник Бойгулов, и почтальона.
Управлением жизнью села и его окрестностей ведало волостное правление. Все делопроизводство вели писари - Яков Кречетов и Иван Могильников с сыном, помощником писаря. За свою работу они получали приличное вознаграждение счет жителей волости. Они не занимались сельским хозяйством.
Февральская революция 1917 года внесла незначительные изменения в жизнь крестьянства, Алтая, в том числе Куягана.
Зная, что жители села мечтают о семилетней школе, в октябре 1917 года земские власти провозгласили открытие такой школы в Куягане. Но материальная база учебного заведения была очень слабой, не хватало кадров. Здесь велась, в основном, пропагандистская работа.
В 1918 году в селе Куяган появился учитель Иван Иванович Гаммер. В бывшем доме купца Шаньгина он давал всем книжки читать. Просто так, бесплатно.
10 мая 1918 года И.И. Гаммер собрал в библиотеке самых заядлых книгочеев и неожиданно предложил:
— Давайте, ребята, организуем в Куягане ячейку социалистического союза молодежи!
На следующем собрании избрали бюро ячейки. В него вошли: Сергей Кочкин, Филипп Панов и Филатка Казаков. Самому старшему — Панову — шестнадцать лет, младшему— Филатка — четырнадцать.
Разбились на несколько кружков, Чего только не делали ребята в столярном кружке! Мастерили табуретки, лавки, столы и даже... гробы сколачивали. Перекинули мосток через ров у церкви, отремонтировали мост через речку Куяган.
Организовали и кружок по ликвидации неграмотности. «Ликвидатором» назначили Ивана Манишева, как самого знающего и начитанного. Занимались каждое воскресенье, был и драматический кружок.
Интересно, что сами ребята и пьесы писали, и роли исполняли. По праздникам устраивали игры, танцы под гармонь.
Каждый месяц вся ячейка выходила на субботники: благоустраивали родное село. И по сей день шумят листвой те деревья, что были посажены первыми комсомольцами. Многих уже нет в живых, а деревьям расти еще десятки лет— их век длиннее человеческого...
Только начала понемногу налаживаться жизнь села, как объявился Колчак, захватил власть. Ячейка ушла в подполье,
В конце 1918 года появился в Куягане новый человек— помощник волостного писаря. Немногие знали, что на самом деле Николай Никитович Мокрушин — фронтовик, большевик. Партийная организация села Алтайского направила его в Куяган. А вскоре приехал еще один большевик — Василий Михайлович Семенов. Ему поручили создать здесь подпольную организацию молодежи. Мокрушин и Семенов стали руководить ячейкой.
Они решили издавать свою газету. Ребята сочиняли, как умели, заметки, Семенов и Мокрушин редактировали их. Факты брали из собственной жизни — ведь все жили в работниках. Семенов готовил статьи о гражданской войне, разъяснял крестьянам ее суть. Газету писали «печатными» буквами. Выпускали ночью в старой заброшенной бане на берегу реки. Назвали ее «Наша мысль». Газету развозили по селам, расклеивали на самых видных местах.
Колчаковцы всполошились, начали искать издателей. «Типография» перебралась на заимку крестьянина Казанцева в пяти километрах от Куягана.
В августе 1919 года началось в Куяганской волости восстание против Колчака. Все комсомольцы вступили в партизаны, в селе остались только Филатка Казаков и Оля Карягина (единственная девушка в ячейке) — для связи. В это трудное время арестовали Николая Никитовича Мокрушина.
Он возвращался из Куячи, куда ездил поднимать крестьян на восстание. Кулак Бородулин донес колчаковцам, и те захватили его в дороге. В другой бы раз Мокрушин сумел уйти от них, выручала должность — волостной писарь. Но сейчас у него под седлом был список партизан. Медлить было нельзя. Он спешился, стегнул лошадь. Колчаковцы открыли по ней огонь, но не попали.
Мокрушина привезли в волостную управу. Допрашивали его каратель Кирьянов и поручик Старое. Ни одного слова не услышали. Вызвали четырех карателей. Они пороли Мокрушина нагайками. И снова допрос. Потом опять били до потери сознания, облили водой. Снова допрос. Озверев, привязали веревкой к лошади и несколько раз протащили вокруг здания. И снова: допрос, пытка... Повесили тут же, на воротах управы.
В сентябре 1919 году отряд численностью до 100 человек под командой Петра Дмитриевича Какорина двинулся через горы на село Куяган, которое поздним вечером и было занято. Карательная кулацкая дружина была разбита. В этом бою повстанцы потеряли двух убитых и несколько человек было ранено. Повстанцы захватили у карателей 12 винтовок, 400 патронов и несколько ручных гранат. Настроение повстанцев, а вместе с ними и крестьян села Куяган, приподнялось. Повстанческий отряд начал быстро увеличиваться за счет крестьян Куягана. К отряду сразу примкнуло 125 человек.
Когда было получено донесение, что другой карательный отряд производит расправу над крестьянами села Таурак, отряд немедленно двинулся к этому селу и занял его. «В селе Таурак, — пишет в своих воспоминаниях т. И. Б. Первых, — повстанцы обнаружили на улицах, особенно возле сельской сборни, около 20 изрубленных и окровавленных человеческих трупов. Кроме того, каратели зверски выпороли около 30 крестьян».
Алтайская карательная дружина, во главе с урядником Кирьяновым и подпоручиком Бронским, получила, между тем, значительное подкрепление и начала свое движение на село Никольское, которое вскоре и заняла.
Узнав об этом, повстанческие отряды, численностью до 400 человек, сейчас же выступили на село Куяган навстречу и заняли Никольский перевал. Здесь завязался бой, который длился около двух часов. Под натиском хорошо вооруженных дружинников повстанческие отряды вынуждены были отступить с Никольского перевала и занять позицию по горным отрогам возле речушки Куяча, а затем отступить на село Куяган, которое впоследствии тоже пришлось оставить.
Карательная дружина, войдя в село Куяган, занялась поркой и расстрелами крестьян.
Пока карательная дружина чинила расправу над крестьянами Куягана, к находившимся в урочище Гремишка повстанческим отрядам подошли еще два повстанческих отряда: один из Усть-Муты, под командой Г. Е. Вязникова, а другой — Уймонский — под командой т. Краскова. Соединившись, оба отряда ранним утром повели наступление на село Куяган. В наступлении на село Куяган участвовал также повстанческий отряд из Ильинки.
Деминский, александровский и булатовский отряды заняли над самым селом гору Ягодную и оттуда начали штурмовать село. Уймонский и усть-мутинский отряды начали наступать по берегу реки Песчаной. Таким образом, повстанческие отряды собирались ударить по неприятелю с двух сторон.
Этот план, однако, не осуществился, так как на помощь дружинникам подоспели белогвардейские карательные части под командой поручика Гордиенко.
Под натиском этих хорошо вооруженных сил повстанческие отряды, неся в боях потери убитыми и ранеными, начали отступать по всему фронту.
В ноябре 1919 года из Шебалино выступил и 2-й партизанский полк, который держа путь на село Алтайское освободил Куяган.
Под Точильным был смертельно ранен командир 2-го полка т. Какорин, которого после доставили в село Куяган, в лазарет штаба, где он скончался.
В то время, как партизанские полки, выбирая удобную позицию, в продолжение суток сдерживали наступление противника, в селе Алтайском производилась спешная мобилизации крестьянских подвод, на которых размещались раненые, погружалось все, что находилось в распоряжении хозяйственном части, и быстро отправлялось из Алтайского в село Куяган.
В селе Куягане штаб дивизии немедленно приступил к проведению среди партизан соответствующей работы по поднятию их морального состояния и укреплению боевой способности. Эту политическую массовую разъяснительную работу провели большевики. Командный состав, посовещавшись в Куягане, решил разъехаться по своим частям для политической работы среди партизан, для поднятия их боеспособности.
Была организована при штабе дивизии чрезвычайная следственная комиссия, которой были даны очень большие полномочия. Во главе комиссии поставили испытанного т. Степанова.
В селе Куягане разместились мастерские, лазарет.
Отступившие со степи пять партизанских полков, расположившись в селе Куягане и его окрестностях, под руководством штаба дивизии быстро перестраивались и подготовляли свои силы для дальнейших боев. Был организован и третий штаб партизанской бригады, командиром которой был выбран бывший фронтовик, крестьянин села Сибирячихи т. Т. Черепанов.
Штаб дивизии разработал план оперативных действий на ближайшее время. По этому плану все нестроевые части, в том числе и лазарет, должны были вместе со штабом оставаться в селе Куягане. Для их охраны в Куяганском районе должны были остаться 3, 5 и 6-й полки. Остальные полки — 1-й и 2-й (4-й находился на Чуйском тракте) были снабжены патронами и по приказу штаба выступили 1 декабря из Куягана на Булатово и дальше на Медведевку.
Во время стоянки в селе Куягане и его окрестностях партизанские полки очень часто приходили в соприкосновение с белогвардейскими карательными дружинами, с которыми завязывали небольшие перестрелки…
Прошло два года. И вот в январе 1921-го Куяганская ячейка (секретарем ее стал Филатка Казаков) посылает своих делегатов на первый уездный съезд комсомольцев Горного Алтая: Михаила Белякова, Татьяну Кудрявцеву, Филиппа Панова...
Статья подготовил Е.Гаврилов, 24 августа 2015 года.
Источники
1. Ваганов Н. А. Хозяйственно-экономическое описание крестьянских волостей Алтайского округа. Бийский уезд., с.21; 2. Горюшкин Л.М. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков (конец 19 - начало 20). Новосибирск.- 1967.- с. 103; 3. Завьялов В.А. История села Куяган. В предгорьях Алтая. Очерки истории и культуры. – Барнаул – Алтайское, 1998. с.77-97; 4. Завьялов В.А. Так начинался Куяган. За изобилие. – 1996.- 8, 11, 15, 22, января; 1, 12,15 февраля; 5. Прохорова И., Куяганская быль. 3a изобилие. -1989. - 26 октября. - стр. 2; 6. Третьяк И. Я. Партизанское движение в Горном Алтае в 1919. Изд. 2-е. Предисл. С. Пахаева. Барнаул. Алт. кн. изд. 1968. 144 с.; 7. ЦХАФАК. Ф.2., Оп.1., Д 128., л.423.; 8. ЦХАФАК. Ф.2., Оп.2., Д 329., л.35-36; 9. ЦХАФАК. Ф.223., ОП.1а., Д 224; Оп.5., ДД 169, 170, 174, 175; 10. Щеглова Т. К. Деревня и крестьянство Алтайского края в ХХ веке. Устная история: монография. – Барнаул: БГПУ, 2008. – 528с.: ил.
Ссылка на сайт обязательна!