Старообрядцы Уймонской долины
- Информация о материале
Освоение катунских верховий русским населением сибирские историки относят к 20-м гг. XVIII в., так, и семейные предания уймонских староверов утверждают, что их предки появились на Алтае после усилившихся при царе Петре I гонений на раскольников.
В середине XVII в. церковь в России раскололась на два непримиримых лагеря.
Значительная часть населения России в среде самых разных сословий не приняла реформ церковного обряда и исправления богослужебных книг, произведенных патриархом Никоном при поддержке царя Алексея Михайловича Романова, а также последовавших светских реформ его сына - Петра Великого. Несогласных и стали называть раскольниками, старообрядцами, староверами. Сами же они себя называли вслед за своим вождем протопопом Аввакумом «ревнителями древлего благочестия» или просто «православными христианами», считая отступниками и раскольниками тех, кто подчинился «богопротивной» реформе.
В Сибири и на Алтае старообрядцев нередко называют кержаками, по прозванию выходцев из старообрядческих скитов на р. Керженец в Поволжье, откуда происходили многие известные старообрядческие наставники.
Спасаясь от религиозных преследований, старообрядцы бежали в самые глухие места страны того времени: на север России в Поморье, на Урал, в Сибирь и даже за пределы империи - в Румынию, Венгрию, Польшу.
Путеводителем в Сибирь стала легенда о Беловодье, недоступной для царской администрации богатой и привольной стране, где «святоотеческая вера» сохранилась в неприкосновенности.
В старообрядческой среде распространялись рукописные «маршрутники», содержащие схематичное описание пути в Беловодье от Москвы и до Казани, далее через Камень (Урал) в Сибирь, где надобно было плыть по рекам «до города Бийска и по Смоленской области до деревни Устюбы. Потом путь пройдет через горы каменные, снеговые. И тут есть деревня Уймон, есть и люди тут, которые поведут дальше... ». От Уймона путь указывали «между Аргунью и Иртышом к соленым озерам», «через Китайское государство 44 дня ходу через Губань», оттуда до гор «Богогогше» в «Кокуши» и на «Ергор», за которым уже покажется, если чист духом, и само Беловодье, где «антихрист не может быть и не будет. А леса темные, горы высокие, расщелины каменные, разница и народ отменно от России, и воровства никогда не бывает».
До наших дней на всем протяжении этого пути в Сибири, на Алтае, в Казахстане и Китае сохраняются русские поселения, основанные старообрядцами - искателями Беловодья. Так что расхожее мнение заезжих туристов о том, что Беловодье находится в Уймонской долине, неверно, и старожилы знают это твердо, но говорить запросто не станут. Вот и летят из уст в уста современные сказки, да и как не быть им: вода в верховьях Катуни белесая, несет она в своих волнах намытую белую глину...
Предки русских старожилов Уймонской долины в конце XVIII в. жили по берегам катунских притоков Аргута и Коксу в небольших поселках в три-пять дворов, разбросанных по горным долинам и ущельям. Здесь они строили небольшие избушки, бани, амбары и даже мельницы, распахивали пашни, промышляли охотой, рыболовством, наладили взаимовыгодную торговлю со своими южными соседями - алтайцами, монголами, китайцами и казахами, поддерживали связь с такими же общинами Бухтарминской долины. За высокими каменными хребтами находили прибежище не только старообрядцы, но и мастеровые, не желавшие отбывать работу на горных рудниках и заводах, солдаты, спасавшиеся от бессрочной рекрутской службы, и другие.
Казачьи команды, посланные на поимку беглых, за редким исключением никого поймать не могли и ограничивались только тем, что сжигали их поселения и разоряли посевы. Но скрываться от горных властей с каждым годом становилось все труднее. И в 1791 г. аргутские и бухтарминские каменщики (то есть «жители гор» - «камня») после длительных обсуждений отправили в столицу три делегации с просьбой о помиловании и закреплении их в российском подданстве, которое получили по указу Екатерины II в 1792 г.
После императорского указа 1792 г. староверы оставили суровые, неприступные и малопригодные для жизни аргутские ущелья и переселились в относительно широкую Уймонскую долину, где могли заниматься земледелием, скотоводством, огородничеством, пчеловодством и другими выгодными для себя промыслами.
В Уймонской долине староверы образовали несколько поселений, среди которых первым стало с. Верхний Уймон. Выходцами из Верх-Уймона были основаны села Нижний Уймон, Гагарка, Тихонькая, Огневка, Горбуново, Теректа, Зайчиха, Березовка. Старожил Уймонской долины Кирьян Викторович Железнов вспоминал: «Когда прадеды-то наши сюда бежали, алтайцы шибко добрые к ним были. Скрывали от церковников. Мы здесь крепко на ноги встали: у каждого была усадьба, люди жили богато. Но и трудились шибко. В два часа ночи ложились, а в шесть уж опять на ногах».
Значительное место в жизни алтайских каменщиков занимала охота. Старожилы охотились в любое время года. На каждого зверя были отработаны особые методы и способы добычи.
И в наше время охота по-прежнему остается любимым занятием местных мужчин, сохраняя при этом промысловое значение. В некоторых семьях дичь является основным источником мяса в рационе.
В то же время уймонские каменщики оставались крестьянами, и где только позволяли природные условия, заводили пашни.
Все путешественники, в разное время побывавшие на Уймоне, отмечали, что местные староверы очень религиозны и много времени уделяют чтению молитв, священных книг. Почти до конца XIX в. уймонские жители не знали светской литературы. Книги, которые их предки принесли с собой и сберегли, были духовного содержания, уровень грамотности уймонского населения, включая женщин и детей, был высоким. Чтение и письмо практически знали все.
Исследователей этой части Горного Алтая всегда поражали такие качества жителей горных деревень, как смелость, отвага, решительность и уверенность в себе. Известный российский ученый К. Ф. Ледебур, посетивший уймонцев в 1826 г., писал, что психология раскольничьих общин представляет собой отрадное явление в этой глуши. Вместо того чтобы стесняться в присутствии иностранцев, которых им не так часто приходится видеть, или быть робкими и замкнутыми, они показывают своим поведением прямодушие, откровенность и бескорыстие. Дореволюционный исследователь-этнограф А. А. Принтц назвал алтайских староверов лихим, удалым народом, которому свойственны отвага, сила, решительность, неутомимость, причем женщины-старообрядки мало в чем уступали мужчинам в этих качествах. На известного путешественника по алтайским горам, профессора Томского университета В. В. Сапожникова, крестьяне-старообрядцы горных деревень произвели самое приятное впечатление смелостью, уверенностью в своих силах, хорошим знанием окрестных мест и довольно широким кругозором.
Эти и другие черты психологии и культуры старообрядцев Уймонской долины, а также их умение приспособиться к суровым природно-климатическим условиям высокогорья Южного Алтая и созданный ими особый тип хозяйствования по-прежнему привлекают к себе внимание ученых, исследователей, путешественников.
Эти люди, пройдя через жестокие испытания, прикипели душой именно к этим местам. Их не прельстили другие места, где мягче сама природа и зимы не такие суровые.
Для русских староверов святыми были и вода, и травы, и лес. В своей книге «Уймонские староверы» Р. П. Кучуганова так описывает отношение местных жителей к природе:
«Во все времена вода считалась у них святой. Вода и огонь очищали человека, обновляли его духовное и материальное естество. Купание осмысливалось староверами как второе рождение. Самые истые староверы мылись даже в лютые морозы только в речке. Никогда ни колодец, ни ведро с водой староверы не оставят открытыми. Матери наказывают детям: «Хоть щепочку, да поперек положь» Белье женщины полоскали в проточной воде, но никак не в шайке - иначе белье будет поганым. А когда белье полоскали в речке, то думали и внушали себе сами, что споласкивают с него хвори, невзгоды, худобу, злосчастье. Воду после мытья икон выливали только в речку: иконка святая - и вода в речке святая. В кошмарном сне никому не привидится, как старовер вывозит мусор или навоз на берег реки. Не разрешалось детям камни в воду кидать: «Нельзя этого делать, а то будешь на том свете вытаскивать их из кипящей воды». Или по-другому говорили ребятишкам: «Не кидайте камни в речку, это ведь Христовы слезы текут». Старожилы вспоминают, что «сами хозяева собирались и чистили русла речек, канавы прокапывали». Женщины. дети наперечет знали ключики и помнили об их целебной силе. Отношение старообрядцев к природе было почтительным и трепетным. Сломать даже веточку цветущей черемухи считалось смертным грехом. Ученые, которые исследовали в разные годы флору Уймонской долины, отмечают, что травы здешние обладают чудодейственными свойствами. Докторов в деревне в старое время не знали, а лечились у «знатоков», которые ведали, какая трава от какой болезни, в какое время ее надо сорвать, как высушить, как принимать. В Уймоне никогда не рвали цветы и травы без пользы. А тот, кто делал это, считалось, приносил себе вред».
Обживая благодатную долину, переселенцы удачно сочетали земледелие и скотоводство с добычей пушнины, рыбной ловлей, заготовкой кедрового ореха, пчеловодством, кустарными промыслами. Пища у старообрядцев состояла из того, что давала природа, «базарной» пищей они брезговали, поэтому каждый обязан был в поте лица добывать хлеб свой. Уймонские деревни поражали всякого, кто попадал туда в дореволюционное время, невероятным обилием скота. В большинстве зажиточных хозяйств держали маралов, причем в большом количестве. Панты маралов отправляли в Монголию и Китай, получая с продажи большие деньги. Выгоды от мараловодства были столь велики, что уймонцы жертвовали даже пашней, чтобы огородить новые маральники. Но ведь недаром называли маралий рог золотым. Не один год, не два люди лечились пантами. И в чистом виде, и в смеси с лечебными травами избавляли себя от многих болезней. Цены нет лекарству этому. Чего только оно ни лечит: сердце, нервную систему, заживляет раны и язвы.
Первопроходцы принесли в Уймонскую долину образцы строительного ремесла северной Руси. Типы домов, хозяйственных построек, планировка усадеб и внутреннее убранство жилищ соответствуют традициям Карелии, бывших Архангельской и Олонецкой губерний. Некоторым крестьянским домам уже более двухсот лет. «Внутренность жилища старообрядцев на Алтае, - писал В. П. Семенов-Тян-Шанский, - отличалась замечательной чистотой». Грязь в староверческих домах считали позором и стыдом для хозяйки, непростительным грехом.
Староверы очень гостеприимны. Старшие учили младших; «Всегда и прохожего, и проезжего накорми. Человек никогда тебя не объест. На это бог тебе больше даст. Нет у тебя совсем ничего - так хлебушка отломи и дай. Хлебушка нет - кипятку налей да горячим напои».
Пословицы и поговорки, записанные в Верхнем Уймоне
(из книги «Уймонские староверы»)
В труде греха нет.
Ты, Господи, помоги, а ты, раб (раба), не лежи.
Не будь богат, а будь славен.
Бог любит труд.
Рання-то пташечка клювик очищает, а поздня-то глазки продирает.
Хорошо лежать-то, да не денежно.
Как потопаешь, так и полопаешь.
Руби дерево по себе.
Не дорог обед, а дорог привет.
Муж без жены как рыба без воды.
Мир в семье женой держится.
Чужа шуба - не одежа, чужой муж - не надежа.
Баня веничком метется, дом хозяюшкой ведется.
Своего мужа беречь надо. Чужому-то будешь ноги мыть и эту воду пить.
Зять любит взять, а тесть любит честь.
Хочешь сына - люби сноху.
Не попьешь, так приоденешься.
Кто детям потакает, тот потом слезы проливает.
Странного принять, голодного покормить, в печали разговорить.
Возьмешь чужо лычко - потеряешь свой ремень.
Потерял - не горюй, нашел - не радуйся.
Источник:: Путеводитель «Алтай. Путешествие по Катуни». М.В. Танкова, Т.И. Злобина, Т.В. Вдовина. Издатель: Пять плюс (Барнаул), 2008 г.