Соколов Глеб Анатольевич
- Информация о материале
«Если кто-то просто собирается ходить, то приветствую это руками и ногами. В горах всё равно бывают трудности. Не важно, чем ты занимается: альпинизмом или даже самым простым туризмом. Трудности всё равно есть: разжечь костёр, помыть и почистить картошку – не так-то всё просто. Это в людях воспитывает коллективизм. Сегодня все со страшной силой разобщаются, а в горах всё происходит как раз наоборот».
Дата рождения - 5 сентября 1953 года, г. Гдов Псковской области.
Женат, четверо детей.
Образование: высшее, НЭТИ 1975 год.
Мастер спорта по альпинизму с 1988 года.
Инструктор III категории c 1983 года.
Специализация: высотные восхождения.
Начал заниматься альпинизмом в 1972 году, первый семитысячник (п. Ленина) - в 1979 году.
Рекордсмен скоростных одиночных восхождений на все семитысячники Памира и Тянь-Шаня.
Трижды участвовал в необычных соревнованиях — «забегах» на пик Хан-Тенгри (6995 м). Лучшее время со спуском на место старта на 4200 м — 14 часов.
Скоростное восхождение на пик Победы (7439 м) за 20 часов.
Неоднократный призер чемпионатов СССР и России.
Неоднократно "Снежный барс": имеет рекордное для российских альпинистов количество восхождений на семитысячники Памира и Тянь-Шаня — 35.
Самое сложное восхождение в «догималайский» период, который для него начался в 1996 году: траверс вершин М. Горького — Хан-Тенги. Сложность и опасность заключалась в том, что в течение многих дней нужно было двигаться на высоте около 6500 метров по ажурному снежному гребню со множеством карнизов, нависающих то в одну, то в другую сторону. Часто единственный способ обеспечить себе более-менее надежную страховку — зарыть как можно глубже свой рюкзак, используя его в роли своеобразного якоря.
В Гималаях: Макалу – 1996, Лхоцзе Главная – 1997 и Лхоцзе Главная – 2000, где его придавило лавиной, но благодаря быстрой помощи друзей, все остались живы, Лхоцзе-Шар – 1998, и легендарная экспедиция на Лхоцзе Среднюю – 2001.
Первый из восходителей на все три вершины массива Лхоцзе: Лхоцзе Главная, Лхоцзе Шар и Лхоцзе Средняя.
Февраль 2003 года – принял участие в российской экспедиции "Антарктида - Россия 2003". В составе Н.Захаров, П.Кузнецов, Г.Соколов и О.Хвостенко успешно завершил прохождение стенного маршрута (ориетировочно 6Б к.с.) на пик Шварце. Взошел на несколько новых вершин, где был открыт новый горный район, куда еще не ступала нога человека!
Август 2003 года – руководитель экспедиции, проложившей новый маршрут по северной стене пика Победы (7439 м)! 2 место в чемпионате России.
Март-июнь 2004 года – участие в экспедиции сборной команды России на северную стену Эвереста.
С 16 по 23 августа 2005 года – одиночный полный траверс п. Победы с пер. Чон-Терен до пер. Дикий.
2007 – в составе русской экспедиции взошёл на К2.
Профессиональный фотограф.
Специальное интервью для Алтайского края [20 марта 2008 г.]
Евгений Гаврилов: – Глеб Анатольевич, как получилось, что вы стали альпинистом?
Глеб Соколов: – Когда поступил в институт, спортом заниматься, можно сказать, было уже поздно. Этим надо заниматься с детства. А тут увидел объявление о приёме в секцию и пошёл посмотреть, что же это такое.
Родители, конечно, не одобрили мои занятия альпинизмом. Но в нашей семье не было авторитаризма. Пришлось им смириться и через какое-то время принять моё увлечение как факт. Как в сказке: у родителей было три сына, а третий – дурак. Что ж сделаешь? Да ничего! Самое главное, чтобы нормальным человеком был. Долгое время полагалось, что всё это блажь, которая в конце концов пройдёт. Но время шло, и в какой-то момент почувствовал,– всё, махнули рукой! Всё нормально.
Не хочу и я, чтобы мой сын занялся чем-то подобным. Боже упаси! Не хочу, но выбор за ними. Не буду давить.
– Чем для вас были интересны одиночные восхождения?
– Дело в том, что всё рано или поздно приедается. Участие в команде не то чтобы надоедает, но хочется чего-то ещё, новых впечатлений. В какой-то момент посчитал, что достиг уровня, когда на некоторые вершины могу ходить и в одиночку.
Это не значит, что буду продолжать ходить в горы один. Нет, конечно. Просто одиночные восхождения – один из видов альпинизма. В любом случае это более простые маршруты: не такие продолжительные и делаются в альпийском стиле.
Не так, как командой: можно обрабатывать несколько месяцев стену, а потом пройти её наверняка. Здесь как начинаешь, так и заканчиваешь, взойдя на гору или не взойдя.
– Вы – рекордсмен одиночных восхождений.
– Это было давно и не совсем правда. Просто в то время мы все были ещё слегка зашорены “системой”, и мои эксперименты были новыми и необычными. А сейчас у меня уже не такой возраст, чтобы бегать наравне с молодыми ребятами.
Но мне очень нравятся такие восхождения. Сейчас же если соло, то обдуманное, достаточно для меня интересное. Последним таким восхождением был одиночный траверс Победы.
Сольным восхождениям всегда предшествует большой командный опыт. Ты всё просчитываешь. Ты чётко представляешь, что тебе предстоит.
Отсутствие знаний просто опасно. Ты не знаешь, когда закончатся твои силы, сколько тебе надо с собой воды, перекуса, запасной одежды. Всё это приходит только с опытом.
– Чем вас привлекали скоростные восхождения?
– Глядя в прошлое, скажу следующее. Высотные восхождения на наши семитысячники Хан-Тенгри, Победа, пик Коммунизма обычно занимают несколько дней. И если что-то с человеком случается, то зачастую ему просто не хватает времени самому спуститься, или у группы его спустить.
Я прикинул: если работать не 6-7 часов, как работают в группах, а всё световое время, то можно совершить восхождение и без ночёвки.
Оказалось, что это под силу не только очень подготовленному человеку. Думаю, что на Хан-Тенгри или пик Ленина многие альпинисты смогут взойти и спуститься за 12-17 часов.
Значит, в чрезвычайной ситуации они смогут спуститься сами или оказать посильную помощь пострадавшему альпинисту.
– Самое запомнившееся для вас скоростное восхождение?
– Это, конечно, восхождение на Победу. Оно получилось примерно за 20 часов. Это было крутое восхождение. Так пока ещё никто не ходил. Оно было и опасным: помочь, если что-то бы случилось, было просто некому. И погода под конец испортилась. Всё было достаточно жёстко.
– Чем остался в памяти для вас первый восьмитысячник?
– Моё первое восхождение было на Макалу. Мы заявили два маршрута. Первый маршрут - «классика», а второй – по западной стене. Но так получилось, что мы потеряли много времени. Вылетали на мчс-овском «ИЛ-76» из Красноярска, и нам не давали коридор в течение 10 дней.
А потом погиб Толя Шлехт, и мы просто на Западную стену не успели. Нам как раз не хватило этих 15-20 дней. Мы хотели сходить на неё в альпийском стиле. А потом и погода испортилась. Короче, мы не сходили.
Саму экспедицию отлично помню. Для меня всё было необычно. Эти долгие подходы, горы, удивительные пейзажи. На гору взошли без кислорода.
– Какая была подготовка?
– Мы очень долго акклиматизировались. Но, тем не менее, длительная акклиматизация позволила всё сделать достаточно хорошо.
Сергей Шакуро из Новокузнецка в этой экспедиции снял небольшой фильм. Для ЦТ он, конечно, не годился, но получился очень тёплым, домашним.
– Вы долго решали после гибели Шлехта, продолжать восхождение или нет. Почему вы всё-таки продолжили восхождение?
– Дело в том, что, когда Толя погиб, мы практически дошли до вершины. Если бы мы не сходили наверх, то было бы непонятно для спонсоров: ребята, угрохали такие деньги, а результата нет. Мы не пошли на Западную стену. Поставили точку, галочку – и всё! На этом экспедиция закончилась.
– В вашем активе все вершины Лхоцзе. Что для вас на этих восхождениях было самым сложным?
– Самое сложное было найти проход к Средней горе. Я участвовал в трёх экспедициях. Мы бросались на ней по всем возможным путям, делали попытки взойти, но не могли найти правильного пути. И только после третьей экспедиции, когда съездили вместе с грузинской командой, голова всё-таки сработала - нужно идти со стороны Тибета под стенами Лхоцзе Главной.
И даже на следующий год, в 2001 году, допустили ошибку, начав траверс чуть ниже, чем надо.
Лхоцзе Средняя – последний восьмитысячник. Этим он и интересен. У русских не было ни одной «большой горы», на которую они взошли бы первыми. Лхоцзе Средняя - наш приоритет!
– А когда на вас сошла лавина?
– Я не люблю вспоминать такие моменты.
– В 2003 году вы вместе с Виноградским и другими участвовали в экспедиции на Антарктиду?
– Организовывал экспедицию Кузин, а я был в этой команде просто участником. Причём Виноградский с Кузиным совершали восхождения на достаточно простые вершины в нашем районе, а мы лезли на серьёзную гору, работали на стене.
Антарктида – необычный континент. Народу мало, горы необычные, малопосещаемые. Так мало людей, что как будто бы в космосе оказываешься, как будто на чужой планете.
Интересно оказаться там, где никого никогда не было. Где всё время холодно, где всё время ветер, а солнце ходит по кругу, и не знаешь, когда надо ложиться спать.
– Какая гора для вас была самой трудной?
– Лхоцзе Шар. Если сравнивать с К2, то на К2 работали коллективом, планомерно, без особого риска. Только верхняя часть представляла реальную угрозу. А Шар, снизу до верху, сплошная лавинная опасность. Было так: выходим на гору – погода портится, спускаемся вниз – погода налаживается. Погода налаживается - мы начинаем подниматься, а она снова портится. И так в течение всей экспедиции, всю осень.
Нам повезло. Мы провели наверху, на 7900, три ночи и решили, что пора идти вниз, как вдруг – один день хорошей погоды! Сходили на гору – и погода вновь испортилась.
– Что требуется для успеха каждой экспедиции?
– Одним из краеугольных условий благополучных восхождений является акклиматизация. Тогда всё происходит успешно.
Для того чтобы сходить на Победу, мне требуется сходить два, а ещё лучше три раза на Хан-Тенгри. На Хан-Тенгри был 23 раза, а на Победе – всего лишь пять.
Когда ты хорошо акклиматизирован, у тебя появляется чувство уверенности, типа куража, что всё получается. Делая, допустим, траверс Победы, я поднимался и о чём хотел, о том и думал. Не было такого: «я должен дойти» или ещё что-то. Когда нормально всё идёт, на горе можно думать о чём угодно. Все мысли обыкновенные, человеческие.
Бывали моменты, когда было страшно по-настоящему. И тогда думал только о том, как сделать всё правильно, чтобы, как говорится, не получить по полной программе. Но это всё в пределах нормы, так и должно быть.
– Как бы вы охарактеризовали альпинизм?
– Это возможность самоутвердиться. Мои близкие и друзья спрашивают: «Сколько можно?». По-моему, самоутверждаться надо всю жизнь. Всю жизнь ставить перед собой предел и стараться его преодолеть. Перестанешь этим заниматься – и всё, капец, покатился по наклонной. Старость или там ещё что-то…
У меня такой выбор самоутверждения – горы. Думаю, что это не самый плохой вариант.
Альпинизм открыл для меня друзей. Многие из них в горы давно не ездят, но дружба у нас осталась.
Альпинизм открыл мне новые страны, в которых просто бы никогда не побывал. Может быть, и попал бы в Новую Зеландию или в Южную Америку, даже на Антарктиду, но в другом качестве – туристом, человеком, абсолютно от всех зависящим.
– Несколько слов о вашей выставке, которая открылась в Новосибирске 19 марта?
– На открытии было много посетителей. На выставке были представлены мои фотографии за десятилетний период. Это сборник наиболее удачных фотографий, где представлено буквально всё - начиная от Антарктиды и заканчивая Алтаем и Горной Шорией.
Выставка не первая. До этого уже устраивал три. Две в нашем краеведческом музее.
Фотография – здорово, но я ей ещё и зарабатываю на жизнь. Поэтому должен себя рекламировать. Кроме этого рекламирую не только себя, а популяризирую горы.
Хорошо, если у меня появятся последователи, люди увидят эту красоту и поедут в эти места.
В 1996 году, когда первый раз попал в Гималаи, понял, что очень малое количество людей может увидеть то, что вижу я. Поэтому и решил взять в руки фотоаппарат. Вначале была идея фотографировать просто для себя, для своих друзей. Дальше – больше…
– Какие фотоаппараты вы используете в горах?
– На высоте пользуюсь фотоаппаратом «Nikon». Считаю, что это если не кувалдоустойчивая, то наиболее надёжная техника. У нас были в одной экспедиции несколько «зеркалок». Два «Canon» вышли из строя, а «Nikon» не ломался ни разу.
Есть ещё одна среднеформатная камера, тяжёлая, большая – тоже очень надёжный фотоаппарат. Правда, на самую высоту я его не беру, а внизу, в базовом лагере, на подходе – регулярно.
– Ваше любимое время съёмок?
– Наиболее удачными фотографии получаются утром или вечером, когда есть боковая подсветка. Хорошо получается, если небо не абсолютно синее и ясная погода, а наоборот, когда какие-то тучи и ветер.
– Какая связь между фотографиями и горами?
– Когда ездил в горы, мимо многих вещей проходил просто так, не задумываясь, не вглядываясь. Фотоаппарат заставляет больше размышлять, видеть красоту. Если раньше горы были только для того, чтобы совершить восхождение, то сейчас всё по-другому. Ставлю две задачи: одна – восхождение, вторая – фотографирование. Фиксирую всё, что вижу вокруг: природу, друзей. Многих уже нет в живых, остались только фотографии.
– На данный момент какие фотографии для вас дороги?
– На моей выставке представлено 160 работ, и мне сложно выделить что-то особо. Не все, как говорится, там шедевры. Я до последнего времени снимал на плёнку. Бывает так: несколько плёнок, а достойного, качественного ничего нет. А иногда с одной плёнки 2-4 фотографии. Порой настроение влияет на фотографию.
Очень хорошие шорские фотографии. У меня было несколько плёнок, две или три, и получились очень качественные фотографии. Такой момент попался: снег был необычный, деревья заснеженные.
Сказать, что есть что-то особенное – нельзя. Заслуживают внимания африканские фотографии. Даже не горы, а звери. Удачный момент, когда захватил бородавочников, львов.
– Как вы относитесь к цифровым фотоаппаратам в горах?
– Я купил цифровой фотоаппарат, осваиваю его, потому что фотографирование на плёнку и на цифру достаточно отличаются друг от друга. В ближайшее время, очевидно, буду снимать и на плёнку, и на цифру.
Мне кажется, что плёночный фотоаппарат надёжнее. У меня плёночный «Nikon». Я, как говорится, просто выковыряю из него снег и могу фотографировать дальше. А с цифрой так уже не получится.
– Что бы вы посоветовали молодым людям, которые собираются заняться горными видами спорта?
– Чтобы подумали как следует: стоит ли этим делом заниматься? Это тянет за собой целую кучу проблем, связанных со здоровьем, жизнью. Жизнью не только своей, но и твоих близких, друзей, родных. Потери могут оказаться для многих более серьёзными, нежели они это представляют. Не бывает, что всё здорово, и так будет всю жизнь.
Если кто-то просто собирается ходить, то приветствую это руками и ногами. В горах всё равно бывают трудности. Не важно, чем ты занимаешься: альпинизмом или даже самым простым туризмом. Трудности всегда были, есть и будут. Иногда разжечь костёр, помыть и почистить картошку – не так-то просто…
Горы воспитывают коллективизм. Сегодня все со страшной силой разобщаются, а в горах всё происходит как раз наоборот…
