Нижний Уймон
- Информация о материале
Нижний Уймон – село Усть-Коксинского района, Чендекского сельского поселения, Республики Алтай, расположенное на левом берегу р. Катуни , в устье речки Чендек, на Уймонской «степи», между деревнями Верхним Уймоном и Катандой.
Население
По переписи на 1 января 2016 года количество жителей составило 165 человек. (2002 - 198 человек, 2008 – 202 человека).
Климат
В Нижнем Уймоне осадков выпадает в среднем 437 мм.
История
Дикие, трудно доступные места всегда привлекали старообрядцев, искавших «в пустыне» спасения от мирских соблазнов. Кроме того, алтайские горы представляли чрезвычайно удобный и надежный приют для всех, у кого были те или иные счеты с администрацией. Великолепные пастбища, изобилие рыбы в реках, зверя и птицы, возможность местами заниматься и земледелием, достаточно обеспечивали первых колонистов этой горной страны. И вот сюда, в горные дебри Алтая, уже с начала XVIII века, спасались от преследований за веру разные ревнители «древнего благочестия». Здесь же скрывались дезертиры, беглые крепостные и бежавшие от тяжелых работ на горных заводах, заводские крестьяне.
Как жители «камня», т. е. гор, эти вольные и невольные колонизаторы Алтая стали называться «каменщиками».
Затерянная в горах долина Уймона прекрасно укрывала беглецов. Люди, укрывшиеся в этих местах, долго считали слово «уймон» созданное алтайскими племенами кыпчаками и тодошами, созвучным русскому слову «уйма» - как отражение благодатной долины, её изобилия.
Но вот на Алтае начинает развиваться горное дело. Разведочные партии, в поисках за полезными ископаемыми, все глубже и глубже проникают в горные трущобы. Укрываться становится каменщикам всё труднее и труднее. Все чаще и чаще подумывают они о переходе на легальное положение.
Наконец, в 1791 году, каменщики решили объявиться. Было возбуждено ходатайство перед Екатериной II о принятия их в русское подданство на правах инородцев.
В 1792 году они получили помилование и были обложены небольшим «ясаком», т. е. податью, взимаемой в те времена с «инородцев».
По словам стариков, вначале на Уймонской степи жило много алтайцев, из которых многие были людьми богатыми, как Торбаган, Тептерек и др., имевшие огромные стада лошадей, рогатого скота и овец. «От овец степь была белым-белёхонька»,– пояснял старик Миликей Ошлыков в конце XIX века.
Селение Нижний Уймон образовано выходцами из Каинского уезда, от озера Чанов, заселившимися в 20-30-х годах XIX века на «Уймонской степи». Одни указывают датой основания 1820 год, Другие – 1826.
Первый садчики переселились сначала в деревню Аю Алтайской волости, лежащую значительно ниже по Катуни, а затем уже поднялись выше.
Проживши несколько лет на Уймоне, некоторые из них вновь спустились вниз по Катуни, на Чемал, где и хлопотали о причислении, но затем вынуждены были вновь возвратиться домой.
Первых садчиков было всего восемь семей, из которых некоторые состояли в близком родстве: Яков, Тимофей, Сергей, Александр и Никифор Ошлыковы, Федор Перевалов, Сильверст Koновалов и Иван Змановский. Все эти восемь семей брали приговора у кочевавших по Уймонской степи и по округе алтайцев.
К Ошлыковым и их товарищам через несколько лет приселилось ещё несколько семейств крестьян – Огневы, Подкорытовы, Могильниковы и др., но эти уже не брали у инородцев никаких разрешительных приговоров, а довольствовались согласием их на водворение Ошлыковых и их товарищей, первоначально допущенных инородцами к поселению.
По мере роста русского населения инородцы постепенно стали откочёвывать всё дальше в горы, сильные, могутные семьи беднеть, мельчать, многие из них совсем вымерли, а степь осталась в распоряжении одних только русских.
Крестьяне своими захватами земель перешли даже на правый берег р. Катуни, например по р. Окчану многие из них имели сенокосные паи возле самой поскотины кочующих по этой речке калмыков. Все удобные места находились в пользовании русских, кочевники же косили, где осталось нетронутым, хотя крестьяне и им иногда дозволяли (!) выкашивать небольшие клочки своих покосов.
Насколько упрочилось в земельном отношении положение крестьян, это можно было видеть из того факта, что алтайцы, кочующие по рр. Мульте, Кубе, Чинджеку, покупали пашни у нижнеуймонских крестьян.
Ясно, что история образования крестьянских селений в южном Алтае отмечена теми же характерными чертами, как и история образования и развития заимок: поселение с разрешения самих калмык, затем захват земель, вытеснение алтайцев, которые постепенно уходят всё дальше и дальше в горы, уступая свои земли пришлецам и беднея.
Согласно действующим тогда законоположениям статья 1242 т. IX, воспрещала русским самовольно селиться на землях, отведенных кочевым инородца. А ст. 1243 того же тома, допускала снимание этих земель в оброчные состояние, но не иначе, как по особым соглашениям с инородческими обществами, - для русского населения инородческие земли остаются недоступными.
Томский губернатор, действительный статский советник Андрей Петрович Супруненко [12.11.1871 (в ряде источников – 1872) - 1880 (в ряде источников – 19.09.1879], к которому поступило много прошений от крестьян, живущих в предгорьях Алтая, о дозволении им селиться в долине р. Катуни, находил, что приведённые две статьи «как бы имеют целью сохранение инородцев в первобытном состоянии, между тем, как надлежало бы стремиться к переводу их от кочевой к оседлой жизни и к развитию у них культуры, с распространением между ними христианства», а потому и проектировал заселение калмыцких кочевий русским населением. Но это было позже…
А 8 ноября 1829 года вышло следующее предписание Томского губернатора, горного инженера, генерал-майора, начальника Колывано-Воскресенских заводов, Фролова Петра Козьмича, находящееся в архиве Уймонской инородной управы, о столкновениях между инородцами и русскими крестьянами на Уймоне, вероятно, с первого появления здесь русских: «Рассмотреть переписку, производившуюся по канцелярии общего губернского управления, начавшуюся по просьбе Бийского округа калмыцких зайсанов, демичей и лучших людей из калмык, поданной г.г. сенаторам, ревизовавших по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелению Западную Сибирь, известной земскому суду из предписаний управляющего, в отсутствие моё, от 22 марта за № 712, о стеснении их в землях крестьянами губернского и горного ведомств инородцев Кузнецкого округа между ними заселившимися нетребования моего по сему предмету от горного правления Колывано-Воскресенских заводов и Бийского земского исправника сведения. Я нахожу, что калмыки стесняются в хозяйстве, в особенности заселившимися между ними в двух Уймонских селениях крестьянами губернского ведомства…, которых калмыки просят удалить с означенных мест с воспрещением производить в дачах их промысел зверей, орехов, рыбы и пчёл, но как с удалением означенных крестьянам инородцев Кузнецкого округа из ныне занимаемых ими мест.
Надлежало бы расстроить их совершенно в заведённом ими уже хозяйстве и как из оного селения Уймонского, из которого просители настаивают о высылке крестьян, инородцы в числе 44 душ, по распоряжению казённой палаты с начала сего года причислены к тем же калмыкам и 6 дючинам, о высылке в Бийск купца Хабарова, самовольно застроившего на землях им принадлежащих и пчеловодные заведения с уничтожением самых сих заведений, сделано уже от меня предписание бийскому исправнику, от какового перечисления инородцев и высылке Хабарова оставшиеся в Уймонском селении калмыки не могут уже стеснять в хозяйстве своём. Однако же за всем тем, дабы просителей калмыков оградить на будущее время от всяких подобных стеснений со стороны крестьян между ими живущих, я предложил губернскому и горному Колывано-Воскресенским заводов правлениям, чтобы в селении Уймонское… равно и в те места, где поселились инородцы Кузнецкого округа, дальнейшее заселение крестьян губернского и горного ведомства было прекращено.
Обязать всех жительствующих ныне в сих стеснениях крестьянами подписками, чтобы они в дачи, калмыкам принадлежащие, ни для каких промыслов не въезжали и не заходили и никаких обид и притеснений просителям отнюдь не делали по опасением за противное сему законно ответственности. Поставить также в обязанность земской полиции наблюдать неослабно, чтобы люди и других ведомств в дачи и стойбища калмыков ни за какими промыслами сим свойственным, отнюдь не впускаемы были.
О таковом распоряжении моём предписываю просителям зайсанов и демичам и лучшим людям, жаловавшимся на стеснение их крестьянами в землях и подпискою которую представить мне»…
К 1859 году в казенной деревне Нижне-Уймонская было 50 дворов, в которых проживало 99 мужчин и 87 женщин. В деревне уже была построена раскольничья часовня, год постройки которой установить уже вряд ли удастся.
В шестидесятых годах XIX века в Уймонской области развилось мараловодство. Первые маралы были привезены в Нижний Уймон ясачным крестьянином Родионом Черновым, который много лет затем занимался продажей маралов. Его в то время считали наилучшим мараловодом на Алтае: у него был самый большой «маральник»; в нем считалось тридцать пять животных, в том числе десять самцов и двадцать пять самок.
В 1880 году в Нижнем Уймоне, староверствующие жители при архиерейском благословении падали ниц, рассчитывая, что через этот манёвр их благословение православного епископа пролетит над ними, не коснувшись их. Между тем в числе жителей этих селений были новокрещёные инородцы, были русские или недавно уклонившиеся от церкви, или колеблющиеся.
К 1882 году в административном устройстве русских крестьян Горного Алтая, а также и на протяжении всего XIX столетия, как признавали современники, наблюдался полный хаос. Крестьяне селились, как правило, заимками и не имели вначале сельского управления. Крестьянские поселения Горного Алтая причислялись к крестьянским волостям, управления которых находились в десятках и сотнях верст за пределами территории Горного Алтая.
Село Нижний Уймон, расположенное в пределах Уймонской инородной управы, в административном отношении в этом году относилось к Смоленской крестьянской волости.
Село насчитывало 77 дворов (по окладу лист 124) и проживало в нём 198 мужчин и 207 женщин. В селе имелся уже хлебный магазин и три кожевенных заведения.
В состав же Смоленской волости входили 13 селений: Kатунск, Иконниково, Верхне-Ануйское, Грязнуха, Карасук, Кокша, Красноярское, Нижне-Уймон, Песчаная, Смоленское, Старо-Тырышкинское, Точильна и Усть-Ануйская.
В 1890 году Нижний-Уймон, находящийся в 15 верстах от миссионерского стана, насчитывал 109 жителей, в том числе инородцев кочевых 12 человек и русских – 97. Грамотных было 21 человек, неграмотных – 88.
В селениях Катанде и Нижнем-Уймоне к этому времени жили раскольники русские крестьяне, а в селениях Верхнем-Уймоне и Усть-Коксе—чистокровные русские инородцы. По своему происхождению, внешнему облику и обычаям, это русские люди, старообрядцы или «кержаки», как называют их в Сибири. В Нижнем Уймоне были старообрядцы поморского толка, в Верхнем—стариковцы.
В 1893 году Нижне-Уймонская деревня, «расположенная в горах Алтая, по обе стороны Катуни, на ровном месте» имела 99 крестьянских дворов со 178 мужчинами и 136 женщинами. Земля была не размежевана. Работал хлебозапасный магазин.
В 1895 году географ Вениамин Петрович Семенов-Тян-Шанский написал: «За Верхним Уймоном тракт продолжается вниз по течению р. Катуни еще на 45 верст через Уймонскую степь мимо деревень Горбуновой и Нижнего Уймона до с. Котанды...»
К 1897 году на Уймонской степи алтайцев (калмык) осталось очень мало, но и те уже отстали от первоначального образа жизни, перешли к оседлости и «бились около русских» - кто работой, кто подаянием. Вообще оставшиеся алтайцы не играли уже никакой сколь-нибудь видной роли в жизни Уймонской степи.
Нижний Уймон в тому времени было большое русское селение, принадлежащее в административном отношении к Смоленской крестьянской волости, которая находилось вне горного Алтая, под Бийском.
При исследованиях же Верхне-Уймонской инородной управы выяснилось связь её с Нижним Уймоном, который и был поэтому подвергнут переписи 1897 года.
Нижний Уймон имел выселок на р. Мульте, носящий её имя и составляющий с выделившим его селением в податном и земельном отношениях одно целое. В некоторых местах, напр., по реч. Акчалу, землепользование нижнеуймонцев подходило к самой поскотине живущих на этой речке инородцев, что не могло вызвать со стороны последних неудовольствий, на которые крестьяне весьма мало были склонны обращать внимания.
Путешественники в то время легко находили среди местных жителей в Нижнем Уймоне проводников. Они слыли под именем уймонцев. Проводники села Нижний Уймон реку Аргут назвали Архыта (Аргута) именно от устья Коксу, выше же она носила у них название Ак-Алахи (Белая Алаха), а не Архыта («Тихий Аргут» у В. В. Сапожникова).
Нижний Уймон с принадлежащими к нему заимками-посёлками считался одним из трёх главнейших пунктов Алтайского мараловодства.
Что же представлял собой Нижний Уймон в 1897 году?
Хозяйств в селе было 93, мужчин проживало 245, женщин – 261. Грамотных было 36 мужчин и 14 женщин (9,9%). 65 душ платили казённую подать.
В селе насчитывалось 61 дом и 74 избы.
Не имеющих посева было 16 хозяйств. Засеяно десятин в 1896 году было: 2 озимой ржи, 154,1 пшеницы, 77,9 овса, 30,5 ячменя, 70,5 ярицы.
Сенокосом пользовались 90 хозяйств, которые ставили 20.610 копён сена.
Мелкого рогатого скота было: 179 коз, 1468 овец. Рогатого скота: телят до одного года 321, нетелей – 275. Хозяйства имели 240 быков, 597 коров, 1605 лошадей.
Маралов взрослых было 118, молодых 25.
Не имело лошадей одно хозяйство. С одной рабочей лошадью было 14 хозяйств, с двумя рабочими лошадьми – 17, от 3 до 5 лошадей – 19, 5-10 – 32, 10-15 – 7, 15-20 - 2, 20-25 – 1.
Без крупного рогатого скота было четыре хозяйства, с одной головой крупного – 9, от 2-4 – 12, 4-6 – 15, 6-10 – 13, 10-15 – 13, 15-20 – 9, 20-25 – 4, 25-50 – 11, 50-100 – 3.
Без мелкого скота было 29 хозяйств, до 10 голов – 23, 10-20 – 20, 20-30 – 6, 30-50 – 9, 50-100 – 4, 100-150 – 1, 150 и более – 1.
36 хозяйств имели пасеки, на которых насчитывалось 750 колодок. 54 хозяйства занимались промыслами – 57 мужчин и три женщины.
В Нижнем Уймоне у раскольников жило много батраков-алтайцев. Целые семьи алтайцев жили в батраках на купеческих заимках в качестве пастухов купеческих стад, откармливаемых для продажи.
Александр Андреевич Бу́нге писал, что главным занятием жителей русского села Уймона была охота на диких животных (оленя, лося, косулю, соболя, лисицу и др.).
Местные алтайцы, кроме того, ловили капканами кабаргу, из меха которой, как и меха косули, шили дохи, а мускус продавали торгующим казакам соседних станиц. Бунге писал: «Особенно ревностно охотятся на оленей-самцов: их рога приносят главный доход. Когда рога еще молодые и мягкие и покрыты пушком, их очень осторожно сушат, а затем продают поштучно монголам, которые платят за них крупные суммы и отправляют в Китай, где они очень высоко ценятся как лечебное (стимулирующее) средство».
Русские охотники села Уймона продавали китайцам панты от 50 до 100 руб. за целые рога. В записках А. Бунге приводится случай, когда в долине Ейлагуша местные охотники убили двух маралов-самцов, затем рога (панты) продали теленгитам, живущим около монгольской границы, «за 25 штук синей хлопчатобумажной материи - «китайки», причем штука считалась дороже 5 руб.».
Роман Чернов в начале 90-х гг. XIX в. зарабатывал до 3000 руб. в год. В середине XIX в. стоимость пантов составляла 12-18 руб. за фунт веса, а вес пары рогов достигал 15-20 фунтов (7,5-10 кг.).
В районе с. Нижнего Уймона в 1897 году алтайцы селились в следующих местах:
1) По урочищу Чети (она же Кекта), расположенному по ключу Агла, по левую сторону Катуни, между р.р. Терехтой и Кастахтой, под белками летовало 32 аила. На зимовках каждый аил стоял отдельно, по Кастахте, Терехте и др. речкам, а на лето все перекочёвывали на «Четь», версты за 2 от зимовок и жили все вместе;
2) По р. Сахсабай, верстах в 30 от Верхнего Уймона и в версте от Катуни расположены были летовки 19 аилов; зимовали они выше по речке, в расстоянии не более версты;
3) По верхнему и Нижнему Сургашу летовали и зимовали 8 аилов – 5 на Верхнем и 3 на Нижнем;
4) По р. Терехте, левому притоку Катуни, кочевали 4 аила, летующие на белках со скотом, версты за три от зимовок, которые расположены ниже деревни;
5) По р. Анчап жили 10 аилов. Летовали все при устье Анчапа по Катуни, а на зиму переходили вверх по Анчапу по 1 – 1 ½ версты;
6) По логу Тельбедей, слева от Катуни находились 2 аила;
7) По р. Маргала летом и зимою жили в горах 5 семей в 11 аилах;
8) По логу Кубе, версты на 4 ниже с. Нижнее-Уймонского по Катуни летовало 7 семей, живущих в 13 аилах; на зимовку уезжали верст за 5 на Карасу, между Маргалой и Катандой;
9) По р. Чинджеку жили 4 семьи в 7 аилах. Летовки находились в горах, в вершине речки, а на зимовки на степи в расстоянии от 200 саж. до 5 верст от летовок.
В 1899 году деревня Нижний Уймон, «при впадении речки Мульты в Катунь», относится к Ануйской волости. В деревне 103 крестьянских дворов и 5 – некрестьянских. Население составляет в этот момент 250 мужчин и 238 женщин. Количество удобной владеемой земли 1768 десятин
В 1904 году деревню причисляют к Катандинской волости. В деревне 127 дворов, население – 394 мужчин и 378 женщин. Имеется хлебозапасный магазин.
В селе (с выселками Терехтой, Чиндеком, Маргалой, Мультой и Усть-Мультой) намечалось нарезать по 23,4 десятины удобной земли и 2,45 десятин лесного надела.
В пяти верстах от впадения Маашея в Чую в те времена для прогона скота, который кормился в Курайской степи, был довольно прочный мост, построенный в конце XIX века богатым старовером из Нижнего Уймона Ошлыковым.
22 августа 1905 года «Журнал присутствия Томского губернского управления по землеустройству крестьян и инородцев села Нижний Уймон с выселками…», отмечает, что:
«Поземельно устроительная комиссия по землеустройству крестьян и инородцев, водворившихся в Алтайском округе на землях кабинета Его Величества, рассмотрев в заседании, происходившим 18 сентября 1903 г. проекты земельного и лесного наделов селения Нижний Уймон с выселками Терехта, Чиндек, Маргала, Мульта и Усть-Мульта, Катандинской волости Бийского уезда постановила представить на рассмотрение общего присутствия:
1) вопрос об исключении из проектированного надела участка с 881,32 десятин удобной и 1177,16 десятин неудобной земли;
2) единогласно одобренное комиссией ходатайство населения о сохранности в его владении излишних земель в количестве 4216,86 десятин без возложения на общество обязательства приселения на них новых членов;
3) жалобу доверенных общества крестьян селения Нижний Уймон Кузнецова и Чернышева о зачислении неудобных земель в удобные, наконец;
4) жалобу доверенного от выселка заимки Терехта Егора Подкорытова об отказе комиссии в признании выселков Терехта и Чиндек самостоятельными селениями.
Из дела видно, что обществу крестьян селения Нижний-Уймон с выселками Терехта, Чиндек, Маргала, Мульта и Усть-Мульта запроектирован комиссией земельный надел на 502 души мужского пола в количестве 11746,86 дес. удобной и 2921,49 дес. неудобной земли, полагая по 23,40 дес. удобной земли на наделяемую душу, лесной в количестве 1228,25 дес. удобной и 207,70 неудобной по расчету 2,45 дес.
Проектированный первоначально селению Нижний Уймон с 5-ю выселками и земельный надел впоследствии был изменен в том смысле, что из него исключены 881,32 дес. удобной и 1177,16 дес. неудобной земли.
22 августа 1905 г., были доложены и рассмотрены дела по ограничению наделов селениям Бийского уезда, Нижний Уймон с выселками Терехта, Чиндек, Маргала, Мульта и Усть-Мульта…»
В 1911 году Нижний Уймон, Катандинской волости, насчитывает 205 дворов, в которых проживает 586 мужчин и 565 женщин. В свете вышеприведённого журнала, скорее всего, количество дворов и жителей включало и выселки.
К поселению приписано 3236 количество удобной владеемой земли, на реке Катуни, молитвенный дом, три лавки, два кожевенных завода.
В 1912 году в Нижнем Уймоне проживал полицейский урядник, Бийского уезда 21-го участка. Состав участка был следующий: Катандинская волость, Уймонская инородная управа и все кочевья от Карлыцкого седла и системам рек Абай, Кокса и Катунь до реки Казнахты включительно и до устья р. Архыта
После свержения самодержавия
В 1918 года работу по организации Советов в Усть-Коксинском и Нижне-Уймонском населённых пунктах проводили фронтовики – Д.А. Краснов, В.Е. Шишкин, Р. Железнов, А.А. Сухачев, А.С. Томилов.
В сентябре 1918 года в бою против красногвардейцев Петра Сухова кроме правительственных войск, вооруженных пулеметами, действовали отряды, сформированные в Катанде и Нижнем Уймоне, и каракорумский отряд под командованием поручика Любимцева.
В неравном бою красногвардейский отряд Сухова был разбит. Небольшая группа красногвардейцев с помощью пастухов-алтайцев прорвалась к пос. Усть-Иня на Чуйском тракте, но была встречена отрядом белогвардейца Малкина — выходца из нижнеуймонских купцов. Лишь немногим красногвардейцам удалось спастись.
18 марта 1924 года впервые составлены списки пчеловодов Уймонского аймака. Учет проводился по количеству ульев в личном хозяйстве. В Нижнем Уймоне насчитывалось - 422 ульев (18-рамочных).
16 сентября 1924 года, согласно протокола заседания президиума ойротского облисполкома № 47, в состав Ойротской автономной области, в числе десяти волостей вошла и Уймонская волость, а в сентябре 1924 года укрупненные волости были преобразованы в аймаки. Центром Уймонского аймака стало село Катанда, а всего в состав аймака вошло 14 сельсоветов, в том числе и Нижне-Уймонский (д. Нижний Уймон, зас. Акчан, по. Чендек, пос. Маргала, пос. Мульта).
Отмечалось, что наиболее обеспечен пахотными угодьями был Нижне-Уймонский совхоз, который снабжал концентратами также и ближе расположенные к нему Абайский и Кайтанакский совхозы.
В 1926 году Нижний Уймон включал 153 хозяйства. Число жителей составляло 387 русских мужчин и 399 женщин. Работал сельский совет и школа.
25 января 1927 года было принято следующее решение бедняцкого собрания Нижнего Уймона: «Мы, бедняки, считаем, что наши интересы будут сохранены в том случае, если мы будем выступать везде и всюду организованно. Поэтому просим местную партячейку всегда перед разрешением всех важных вопросов на сельских сходах собирать собрание бедноты для того, чтобы заранее нам договориться, как решать его, знакомить нас на этих собраниях с политикой партии и Соввласти, а также обсуждать, как лучше и скорее поднять наше бедняцкое и середняцкое хозяйство».
5 декабря 1929 года бюро обкома, возглавляемое А. Нелюбиным, встало на путь подхлестывания колхозного движения. Копируя опыт передовых зерновых районов страны, бюро обкома объявило Уймонский, Онгудайский и Усть-Канский аймаки районами сплошной коллективизации.
Решение от 25 декабря 1929 г. предлагало партийным и советским органам полностью обобществлять все виды скота в коммунах, в сельхозартелях — 75% рабочего скота и 100% овец и молодняка. В таких условиях требование бюро «повысить внимание к вопросам организации труда, ведя решительную борьбу с разгильдяйством, расхлябанностью», становилось невыполнимым.
Байство и кулачество, использовав недовольство части крестьянства, усилило борьбу против коллективизации, выдвинули провокационные лозунги: «Режь скот, оставляй одну корову, коммуна прокормит», «Сначала обедниться, а потом объединиться».
В 1928—1930 годах первые созданные мараловодческие совхозы насчитывали около трех тысяч маралов. Крупнейшими совхозами в те годы являлись Талицкий и Нижне-Уймонский, которые за 5—6 лет увеличили поголовье стада почти в 2 раза. Ради неокостенелых рогов-пантов, из которых получали лечебный препарат пантокрин, маралов разводили в полувольных условиях в специальных маралосовхозах: Шебалинском, Нижнее-Уймонском.
На конец 1933 года по данным областного нархозучета в области насчитывалось 2602 ударника колхозного производства. Пожилые колхозники-ударники по призыву парторганизаций становились «инспекторами высшего качества». В Нижне Уймонском колхозе «Хлебороб Алтая» бывший красный партизан Ничков, 69 лет, вырабатывал в год более 400 трудодней,
В 1939 году Нижне-Уймонский маралосовхоз получил на 100 маток 132 мараленка, а пантовой продукции в среднем на рогача — по 6 кг 375 граммов. Совхозу за хорошие показатели по мараловодству Главвыставком ВСХВ в 1939 году присудил диплом I степени, премию 10 тысяч рублей и легковую машину.
В 1939 г. мараловод Нижне-Уймонского совхоза П. С. Клепиков завоевал право участия на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в Москве. Выставочный комитет высоко оценил трудовые заслуги 17-летнего чабана; он был награжден Малой серебряной медалью ВСХВ и денежной премией в 2 тыс. рублей.
В предвоенные годы из совхозов Дальзверотреста в Горный Алтай были завезены пятнистые олени. Были созданы первые фермы пятнистых оленей в Шебалинском и Нижне-Уймонском совхозах. Олени хорошо прижились, и в 1941 г. их стадо насчитывало уже более 1400 голов.
В годы войны тракторист Нижне-Уймонского совхоза, член ВКП(б) Ф. И. Резвых выполнял норму выработок ежедневно на 300—400 процентов.
11 мая 1942 года Указом «За успехи в сельском хозяйстве в первый год войны» Президиум Верховного Совета СССР наградил тракториста Нижне-Уймонского совхоза Федора Резвых медалью.
Сегодня
Село включает улицы: Луговая, Новая, Центральная и Катунский переулок. В селе расположена Нижне-Уймонская начальная образовательная школа. Все дома выглядят крайне бедно, многие вовсе заброшены.
Инфраструктура за последние годы полностью развалилась, колхоз и небольшой кирпичный завод не работают. В Нижнем Уймоне фактически нет рабочих мест, кроме «шабашки» временной неофициальной строительной работы в других поселках или по ремонту домов, купленных переселенцами. Коренное население составляют в основном русские.
Переселенцы обычно долго не задерживаются, проживают имеющиеся деньги и либо продают свои дома другим переселенцам, либо просто бросают их на произвол судьбы. Тогда эти дома незамедлительно становятся добычей местных воров.
В 2004 году на самом краю деревни действовало экопоселение «Община». Это семья, состоящала из двух братьев и их матери. В хозяйстве была корова по имени Лакшми, теленок, четыре большие собаки, три улья с пчелами. Было место, где можно поставить много палаток, кострище с лавочкой рядом, деревянный полуразрушенный туалет. В зарослях крапивы и конопли имелся ржавый турник, брусья, кольца, штанга и какие-то другие спортивные снаряды.
Инициатива экопоселения развивается с середины 1970-х гг. Поначалу их «пытались выгнать местные жители и администрация», но в результате они все же остались, и к концу 1970-х местные жители и администрация не только привыкли к инициативам семьи, но и соглашались участвовать в ее проектах.
У этой семьи была земля, покосы, несколько домов и мастерские, которые построены своими руками с помощью добровольцев на деньги спонсоров из разных городов России и других стран. Эти деньги выделялись «на общину». Было также закуплено большое количество инструментов, пиломатериалов, два трактора, машина УАЗ.
На территории площадью около 1 га, частично огороженной, располагалось несколько построек: один зимний жилой дом, два летних домика, один из которых назывался «мастерская», сарай, баня, навес со стройматериалами.
В 1998 году две молодые пары из Новосибирска с художественно-педагогическим образованием переехали на постоянное место жительства в Уймонскую долину. В тот момент основной идеей «Общины» было создание «филиала школы Щетинина Амонашвили». Несколько месяцев спустя пары покинули общину.
В 2000 году в «Школу Щетинина», которая должна была якобы открыться 1 сентября 2000 г., согласно объявлению, данному в газете «Знамя Мира» приехало три семьи из города Ново-Уральска: четверо взрослых и двое детей. В эту школу люди и привезли своих детей и приехали сами устраиваться на работу. Они были удивлены и расстроены, узнав, что школы нет и в 2000 году не будет.
Экопоселение «Школа» прошло все начальные стадии развития от инициативы до собственно экопоселения. «Школа» включало из нескольких десятков человек. Шестеро жило в Нижнем Уймоне круглогодично в двух домах, а остальные периодически приезжало в Нижний Уймон, живя пока в городах и других поселках.
История Нижнего Уймона продолжается…
Материал подготовил Евгений Гаврилов. 25 сентября 2013 г.
Источники
Ссылка на сайт обязательна!