Раскопки Радлова у Катанды в 1865 г.

Информация о материале

Василий Васильевич Ра́длов (настоящее имя Вильгельм Фридрих) - археолог, востоковед, этнограф, и педагог, занимался археологическими раскопками на Алтае. С 1863 по 1869 гг. при его участии было раскопано около 150 курганов, в том числе всемирно известный Большой Катандинский.

В окрестностях села Катанда в 1865 году академиком В. В. Радловым были исследованы первые памятники пазырыкской культуры. В Большом Катандинском кургане Радлов впервые обнаружил подкурганную мерзлоту, благодаря которой сохранились уникальные изделия из ткани, кожи, дерева.

Всего в окрестностях Катанды было раскопано несколько десятков курганов эпохи раннего железа. Археологические находки, в том числе знаменитый «катандинский фрак» — шуба с длинным хвостом, войлочный ковёр с цветными аппликациями, деревянные резные украшения в золотой фольге, выполненные в скифо-сибирском зверином стиле, находятся в Государственном историческом музее.

***

Недалеко от деревни Катанды в 1865 году находились четыре весьма значительных кладбища.

Первое кладбище, на левом берегу нижнего течения Катанды, состояло из 30—40 могил, курганы над которыми насыпаны были из крупных камней. Все эти курганы небольшие, 1—5 саженей в диаметре. Около этого кладбища было расположено в ряд семь каменных кругов, каждый из которых образован семью большими неотесанными каменными глыбами, до половины зарытыми в землю.

Второе кладбище было удалено от деревни приблизительно на две версты и лежало в широкой долине между Верхней и Нижней Катандой. Это кладбище состояло из большого кургана, в сажень вышиной и 14 саженей в диаметре, причем сам холм из крупного булыжника был приплющен.

Вокруг этого зеленого кургана находилось еще около 20 погребений меньшего размера с курганами, насыпанными из камней. Рядом со вторым кладбищем были отчетливо видны следы больших каналов, по которым прежнее население этих мест, несомненно, подводило воду к отдаленным полям.

Третье кладбище находилось на правом берегу Верхней Катанды и имело довольно большое сходство с первым.

Наконец, четвертое кладбище было расположено на берегу самой Катуни, западнее места впадения Катанды, и состояло из нескольких небольших могил с каменными курганами.

***

Раскопки первого могильника 18—20 июня 1865 г.

Оказалось, что четыре из них были уже ранее обшарены. Под этими камнями в одной могиле оказались две лежащие на боку лошади, обращенные головами на запад, во второй — две лошади и один жеребенок, положенный таким же образом, а в третьей — три лошади.

В каждой могиле во рту у одной из лошадей были остатки железных удил. Когда мы раскопали северную половину могилы еще приблизительно на пол-аршина вглубь, мы наткнулись на ряд позвонков одной овцы, а затем на три человеческих скелета. Скелеты лежали на спине, головами на запад, руки плотно прижаты к корпусу, большие пальцы направлены вверх. Позвоночник овцы был положен покойникам на грудь.

Два трупа были мужскими, а третий — женщины. Первый мужской скелет был длиной в 2 аршина 7 вершков, второй — 2 аршина 8 вершков, а женский — 2 аршина 4 вершка. Около женского скелета были найдены медные серьги, а на голове — остатки головного убора из ткани, украшенного медными пластинками.

Сбоку лежал железный кельт и рыбьи кости, на пальце правой руки — сломанное серебряное кольцо и круглый продырявленный камень, несомненно от веретена, у ног — остатки обуви (чулок) с медными украшениями. Близ мужских скелетов справа и слева, около кистей рук, лежали оселок, железные и костяные стрелы, ножи, наконечник копья и обломки лука.

Под землей, на глубине в полтора аршина нашли скелет лошади, лежавший головой на восток. Примерно на аршин глубже оказались штаны и чулки, завернутые в какой-то мех. Штаны были из домотканой материи, а чулки из войлока, со стеганой подошвой. Несколько кусков этой одежды очень хорошо сохранилось, потому что они были завернуты в мех, но сам мех казался пучком волос и на воздухе превратился в прах.

***

Раскопки второго могильника 21—29 июня

Большой курган на втором могильнике, раскопанный Радловым известен в науке как Большой Катандинский курган. Это один из самых замечательных археологических памятников скифского времени в Южной Сибири, которому поныне уделяется чрезвычайно большое внимание. Этот курган находился в центре могильного поля в верховьях р. Катунь, на ее левом берегу, между речками Верхняя Катанда и Нижняя Катанда в 2 км от нынешнего с. Катанда.

Так, Большой Катандинский курган на Алтае был раскопан не «на снос», а при помощи траншеи, пересекавшей насыпь и могильную яму. Это привело к тому, что с большой тщательностью раскопав огромный каменный курган и составив схематические планы насыпи, могильной ямы и положения погребенных, исследователь - из-за примененного им «траншейного метода» раскопок не обнаружил находившегося в этом же кургане конского захоронения.

Оно было раскопано лишь сто лет спустя ленинградским археологом А. А. Гавриловой и дало дополнительный и очень ценный материал для суждения об этом интереснейшем памятнике ранних кочевников Алтая.

Гаврилова, доисследуя этот курган, обнаружила между северными стенками погребальной камеры и могильной ямы скелеты 22 лошадей, уложенных рядами. Уникальные вещи, в том числе прекрасно сохранившаяся одежда из собольего и горностаевого меха, разные художественные изделия из дерева были неоднократно изданы. Наиболее вероятная датировка кургана — V в. до н. э.

Среди камней кургана мы нашли кости по меньшей мере шести лошадей и частично разломанные человеческие кости. Кроме того — шесть железных удил, различные железные и костяные стрелы, один железный и один медный нож, железный заступ, железную саблю, множество синих стеклянных бус и два сердолика в форме сердечка, несомненно являвшихся частью серег. Все эти предметы были разбросаны в беспорядке; их, конечно, выбросили из могилы те, кто раскапывал ее до нас.

Мы натолкнулись на устроенные по сторонам могилы четырехугольные помосты из бревен лиственницы, которые у восточной и западной стен были сделаны из прямых, уложенных слоями поленьев длиной в аршин, а у северной и южной (длинных сторон могилы) — из длинных балок, соединенных друг с другом крест-накрест под очень острым углом.

Деревянный настил на этом помосте оказался только в северной части, южная его половина, несомненно, исчезла во время предшествующих раскопок могилы. Ниже настила, на глубину в полтора аршина, могила была заполнена огромными каменными глыбами, а между ними лежали неправильной формы куски бересты и несколько клочков расшитой кожи.

Мы наткнулись на два гигантских бревна, положенных поперек могилы и соединенных с помостом. На западном бревне лежал какой-то кожаный узел, вершка на три покрытый крепкой коркой льда. Я велел вырубить бревно и вынуть его из ямы вместе со льдом.

После того как лед растаял, оказалось, что этот узел — какая-то похожая на фрак одежда из собольего меха, крытая шелком, с отделкой из кожи и маленьких кусочков золота по краю.

***

Люди, раскапывавшие эту могилу до нас, добрались, очевидно, только до этого места, так как под бревнами оказался неповрежденный слой березовой коры, заполнявшей всю могилу.

Несколько ниже поперечных бревен среди бересты в куске льда была найдена свернутая одежда из горностаевого меха, окрашенного в зеленый и красный цвета, с пуговицами и маленькими золотыми пластинками в качестве украшения, с длинными узкими рукавами и высоким воротником.

Там был также нагрудник из меха горностая и укрепленные на шелковой ленте изображения лошадей и сказочных животных, вырезанные из дерева, и, кроме того, миска и несколько рельефов с фантастическими изображениями животных, например оленей и медведей.

Полностью удалив слой бересты, мы добрались до дна могилы, глубина которой была свыше трех саженей. Нижняя часть могилы была заполнена водой и не замерзла. На дне могилы стояли в направлении с востока на запад два стола на четырех ножках.

На каждом из этих столов лежал скелет головой на восток, без каких-либо украшений. Столы были очень тщательно обработаны топором, но не струганы, а по краям их шел рант высотой приблизительно в 1 дюйм.

Доска, рант и ножки в форме усеченного конуса были сделаны из цельного куска дерева. Вокруг ножек северного стола были укреплены медные ободы вершка в 2,5 шириной.

Удалось собрать золотые пластинки и несколько клочков одежды.

Скелеты совсем истлели и при прикосновении рассыпались в прах. Длину скелетов не удалось определить точно; она составляла 2 аршина 5 вершков — 2 аршина 7 вершков.

Могила была уже ранее раскопана до поперечных балок и разграблена; захороненные с покойниками вещи и лошади, несомненно, находились поверх этих балок.

Это подтверждают найденные нами в верхней части могилы и в кургане разбросанные лошадиные кости и железные предметы, которые люди, вскрывавшие могилу, оставили в ней как ненужные.

Мы наткнулись на скелет лошади (лежащий головой к востоку), около него были железные удила, стремена и железная пряжка. На пол-аршина глубже — мужской скелет длиной в 2 аршина 7,5 вершка. Слева от него находился прямой острый меч, 17 трехгранных железных наконечников стрел и несколько костяных. На груди лежало несколько кусков ткани, немного выше — позвоночник овцы.

Там, где должна была быть голова, стоял маленький серебряный сосуд с ручкой. Все кости лежали в полном порядке, лишь голова находилась по правую сторону от трупа, справа от ложных ребер.

Ткань одежды орнаментирована; в орнаменте содержатся китайские и иранские (сасанидского времени) элементы. Серебряный сосуд был тюркской рунической надписью: «Логучен» и «хозяин-владелец».

***

Второе погребение отличалось тем, что здесь и лошадь и труп мужчины были положены головой на запад. Около мужского трупа кроме нескольких железных стрел находились огниво и какой-то красный камень, который, очевидно, служил кремнем.

В третьей и четвертой могилах, по своему устройству ничем не отличавшихся от описанных выше, кроме железных стрел и украшений для лука был найден еще железный кельт и вырезанная из кости пряжка от пояса.

В пятой, совсем маленькой могиле, холмик над которой был едва ли больше двух аршин в диаметре, на глубине в пол-аршина была закопана овца.

***

Что касается обработки золота в древнейший железный период, то она носила весьма своеобразный характер. Именно здесь золото прокатывали в тонкие листы и этим листовым золотом покрывали украшения и пуговицы. Я нашел много такого золота на Катанде и Берели.

Им были покрыты рукоятки железных ножей и кинжалов, по форме относившихся к древнейшим временам, и это свидетельствует о том, что тогда еще не умели инкрустировать железо золотом и серебром. Кроме того, листовым золотом покрывали деревянные и медные пуговицы и прикрепляли к кантам и кожаным бортам одежды тонкие золотые пластинки и вырезанные из листового золота фигурки и изображения зверей — тигров, кошек, змей, а также людей, всадников.

Таким золотом покрывали и узоры, вырезанные из бересты. Как показывают маленькие отверстия на краях некоторых таких пластинок, они пришивались к вещам нитками.

***

В большом погребении на Катанде в слое бересты, примерно в полутора аршинах над скелетами, были найдены всевозможные резные деревянные изображения, завернутые в одежду. Они, очевидно, были не украшениями, а предметами, явно имевшими религиозное значение. Это было несколько вырезанных из дерева и нашитых на шелковую ленту реалистических изображений лошадей, копыта которых были украшены золотыми пластинками.

У одной из лошадей была птичья голова с резко изогнутым клювом. Затем нечто вроде чаши, на дне которой было изображение двух переплетенных друг с другом вытянутых тигров с птичьими головами на кончиках хвостов и совершенно фантастического огромного лося, а напротив него — реалистическое изображение медведя.

Кроме этих фантастических изображений животных для орнамента железного века особенно характерны арабески и перевитые линии, очевидно воспроизводящие очертания растений.

Найденная в погребениях на Катанде одежда, так же как и данные, содержащиеся в китайских источниках, служат доказательством того, что этих зверей действительно добывали. Стрелы с широким острием служили для охоты на птиц: гусей, уток и лебедей, а также на глухарей и тетеревов, которые в больших количествах водились летом на Южном Алтае, в Сойонских горах и в прилегающих степях.

Даже в небольших могилах на Катанде оказалось по две-три лошади.

В большом погребении на Катанде среди вырезанных из дерева статуэток, описанных выше, оказались лошадки с седлами на спине; передняя часть их была украшена золотыми пластинками. Копыта этих лошадок также были покрыты золотом.

Мне кажется, что сообщения китайцев об одежде хакасов в известной мере соответствуют одежде народов железного века вообще. Об этом говорят найденные мною части одежды из могильников раннего железного века, сохранившиеся благодаря льду в погребениях на Катанде.

Первый из этих предметов одежды — плащ с длинными, но такими узкими рукавами, что, как мне кажется, вообще невозможно было просунуть в них руки. Плащ был подбит собольим мехом, который в некоторых местах остался абсолютно неповрежденным. Крыт был плащ горностаевыми шкурками ворсом наружу. Этот горностаевый мех был выкрашен в красный цвет и нарезан подковообразными и четырехугольными кусками, между которыми были вшиты полоски этого же меха, выкрашенные в зеленый цвет.

На узкие подковообразные зеленые полоски меха, расположенные рядами, повсюду было нашито до одиннадцати круглых деревянных пуговиц, покрытых золотыми пластинками. Вшитые между подковками зубцы были соединены совсем узенькими кожаными ремешками, на которые — около каждого зубца — было нашито по 16 маленьких четырехугольных золотых бляшек.

По вороту и по переду плаща было пришито вплотную друг к другу на ширину в 4—5 вершков 14 рядов четырехугольных деревянных пуговиц, которые были покрыты золотом таким образом, что одна пластинка захватывала четыре пуговицы.

Восемь рядов таких же пуговиц шли по нижнему краю плаща. На плечах тоже были такие полосы, состоящие из пяти рядов пуговиц, на концах рукавов — полоса в восемь рядов, а по внешней линии рукава, от плеча до конца рукава,— два ряда таких пуговиц. Такие же узкие полосы пуговиц спускались от подмышек и от середины воротника по спине до нижней широкой каймы.

***

Катандинский халат — одежда на меховой подкладке, узкая в плечах, сильно расширяющаяся к подолу. Часть халата сшита из небольших кусочков меха волосом вверх. Мех окрашен в зеленоватый и красноватый тона и выложен узором по типу инкрустации. Халат отделан полосами кожи с нашитыми на них деревянными пуговицами, нарезанными из кожи квадратиками и свитым из узких полос кожи шнуром. Халат имеет открытый ворот, запахивающиеся полы (без застежек) и длинные, чрезвычайно узкие рукава, вероятно декоративного значения, так как трудно представить, чтобы в такие рукава можно было продеть руки.

Такой халат носили накидывая на плечи, поверх.

Художественное оформление катандинского халата в смысле узора, окраски меха, множества простых, хотя и оригинальных, украшений говорит о довольно высокой для своего времени технике весьма своеобразного искусства. Изучавшая детально этот халат Е. С. Видонова отмечает и другое важное обстоятельство. «Оформление халата, — пишет она, — потребовало, видимо, много рук и самых разнообразных мастеров-техников. Немало труда и времени было истрачено на его создание, что в наше время трудно и учесть. Так, по приблизительному подсчету, одних деревянных пуговиц было закреплено до 8000. Нарезанных квадратиков из кожи крупного размера—около 1000 и более мелких — свыше 2000. Все это делалось для одного лица».

***

Второй предмет одежды очень странного вида и напоминает наш фрак. Она тоже была подбита собольим мехом, но верх был из темной шелковой материи (возможно, что ее краска потемнела от долгого лежания).

Перед этого одеяния — доходящая примерно до талии куртка, без воротника и с острым вырезом до середины груди. Спинка на бедрах удлиняется, образуя полосу шириной фута в полтора, спускающуюся до щиколоток.

По вороту и по низу этой одежды шла кайма — полоска кожи шириной в полтора вершка, по обеим сторонам которой были нашиты в ряд изящные золотые зубчики.

Между этими двумя рядами зубцов на кожаную полоску были нашиты попарно, на расстоянии примерно дюйма друг от друга, маленькие круглые золотые бляшки. Похожая кожаная полоса шла с плеча по груди и до наружного края ворота, а также по спине примерно на уровне лопаток. Такой же полосой кожи были оторочены и рукава.

От плеч по внешнему шву рукава и от лопаток по шву спинки тоже спускалась кожаная полоса, но вдвое уже и украшенная только зубчатыми полосками золота.

***

Третьим предметом одежды был нагрудник, тоже подбитый собольим мехом и крытый шелком. Он имел форму трапеции и был обшит просто полосой кожи, край которой украшала изящная золотая полоска. К углам узкого верхнего края нагрудника были прикреплены короткие ремешки или тесемки, которые завязывались вокруг шеи, а к нижним углам — более длинные тесемки, которые завязывались на талии.

Хотя китайцы, рассказывая о хакасах, сообщают, что шелковую и шерстяную одежду у них носили только женщины, мне, однако, все-таки кажется, что вся описанная здесь одежда, найденная в одном месте, была мужской, потому что нагрудник, несомненно, мог принадлежать только мужчине.

То, что люди бедные носили шубы из овчины совершенно так же, как пишут китайцы о хакасах, доказывают остатки такой шубы в небольшом погребении на Катанде. К сожалению, невозможно по этой находке установить покрой шубы, потому что кожа совсем истлела и уцелело лишь несколько клочков.

Катандинские курганы показали удивительное для своего времени ювелирное мастерство пазырыкцев. По заключению специалистов, В.В. Радлов вёл свои археологические раскопки на высоком профессиональном уровне, образцовом для того времени. Он сам разрабатывал новые приёмы изучения древних памятников, стремился к совершенствованию уже существующих.

В целом В.В.Радлов превосходил приемы многих профессиональных археологов тех лет, а в отношении комплексного подхода к археологическим источникам ученый даже превзошел всех других исследователей Сибири XIX в.

Материал подготовил Е.Гаврилов. 1 сентября 2013 г.