Щербинин Григорий. Что может хлебороб
- Информация о материале
Мы с Щербининым понимаемся в гору. Илларионыч молчит. О чем он думает?
На увале Щербинин останавливается. Тропинка-трещина сразу теряется. В нескольких шагах шумит пшеница -сортовой участок, его участок.
Внизу, подернутые дымкой, крыши Берёзовки, дворы с огородами, улицы, вытянувшиеся на километры. За селом снова увалы. взгорья, пашни. Он обводит взглядом всё это знакомой с детства и заходит в хлеба.
Пшеница густая, несмотря на засуху, рослая. Тогда, в начале июля, она колосилась.
— Скоро стричь буду, — бросает он. - Доведу нынче до первой категории. Это Харьковская 46, три гектара...
Заговорил. Значит, прошла усталость. Она всегда проходит, когда вот так, наедине с пшеницей, вдвоем с хлебом.
Два года жил Щербинин в городе. Не выдержал. Вновь потянуло к земле, к делу. Приехал, заглянул в амбары, побывал в конторе. Не стало сортовых семян. А были же раньше! Вывели. Беда. Решил: поеду к Наливайко, в институт. Неужели старика забыли? Помогли. Уважили. Дали колхозу пятьдесят центнеров сортовых семян. В первый год засеяли 21 гектар. Теперь втрое больше.
С посевной не было дождя, но хлеба на участке Щербинина уродились. Семена получены добрые, как и обещал летом, первой категории. Об этом я узнал недавно, побывав в Березовке. Десять центнеров с гектара — результат труда старого хлебороба. Вдвое больше, чем по колхозу.
Сидели мы с ним долго. На столе лежала книжка: «Мастер колхозного семеноводства». Это о нем книжка. Перелистывая страницы, сельский опытник перелистывал страницы славной своей трудовой жизни.
Памятным был 1950 год. В этот год в дом пришла необыкновенная радость. Правительство присвоило ему звание Героя. Помнит, как возвращался из Барнаула. Ехал в поезде, смотрел на грудь и не мог поверить своим глазам. Ну кто он такой? Крестьянский сын. Батрачил когда-то у кулаков. Потом одним из первых в селе сердцем почувствовал веяние новых дней. Вступил в колхоз. Совершенно неграмотный, закончил ликбез. Читал журналы, книги. Интересовался всем тем, что может помочь взять от земли больше хлеба.
Попалась Щербинину публичная лекция К. Л. Тимирязева.
Русский ученый давал совет крестьянину, что может помочь ему: «Истинный кормилец крестьянина не земля, а растение, и все искусство земледельца состоит в том, чтобы освободить растение и, следовательно, земледельца от «власти земли».
Помнит Григорий Илларионович, как еще в те давние годы учитель местной школы читал крестьянам очерк писателя Глеба Успенского «Власть земли»: «Плохо покрытая снегом земля, тоненькая в вершок зеленая травка, а от этой тоненькой травинки в полной зависимости человек, огромный мужик с бородой, с могучими руками и быстрыми ногами. Травинка мотет вырасти, может и пропасть, земля может быть матерью и злой мачехой, — что будет, неизвестно решительно никому. Будет так, как захочет земля, будет так, как сделает земля и как она будет в состоянии сделать...».
Как взять власть над землей? Что может хлебороб сделать в жизни растений? Именно с этой точки зрения теперь стал смотреть Щербинин на свою крестьянскую работу Часто задумывался над тем, нельзя ли что-нибудь практически применить из прочитанного им для увеличения урожаев. В нем пробудилась исследовательская жилка. Он искал пути, чтоб каждое поле уродило вдвойне, втройне.
И вот в 1936 году разнеслась удивительная весть. В Метелях соседнего Белоглазовского района Михаил Ерофеевич Ефремов на площади 3,6 гектара вырастил урожай по 61 центнеру. На восьми с половиной гектарах получено по 54 центнера пшеницы. Мировой рекорд. Никому не удавалось получить такого урожая.
В те дни в Метелях перебывало много гостей: и своих — из соседних колхозов и совхозов, и дальних — из других краев и областей. Одни ехали сюда к делегату VIII чрезвычайного съезда Советов, другие — чтоб узнать, что может дать земля.
Ефремов рассказывал о своем опыте сотням людей. Впервые увидел тогда Щербинин зачинателя движения за высокие урожаи. Узнал, что это человек одной с ним судьбы. С малых лет Ефремов трудился на земле. Уже четырнадцати лет считался заправским хлеборобом.
Революция открыла крестьянскому парню дорогу в жизнь, научила грамоте, пробудила интерес к агрономической пауке.
Позднее, его, человека пытливой мысли, партийная организация послала учиться на агротехнические курсы. Опытническое дело всё больше и больше увлекает Михаила Ерофеевича.
Щербинин настойчиво познавал секрет метелевского чуда. Ключ секрета — в труде. Ефремов никогда не мечтал о славе. Он просто вставал засветло и до темноты пахал, сеял. Думал, как лучше применить на земле требования науки, как быстрей взять власть над землей.
Из его рассказа все выходило просто:
— Для опытного участка, — рассказывал Ефремов, — в суходоле Чарыша отвели двенадцать гектаров целины. Вспахали. Летом обработал, как пар. С осени подготовили щиты — снег задерживать. Зимой перегной возили. Семена сортировали трижды. Посеяли, впервые в округе, перекрестным способом...
Он умолчал, сколько труда потребовалось, чтобы и семена подготовить, и удобрения собрать, и всю задуманную агротехнику выдержать до конца. Сколько пришлось волноваться, днюя и ночуя в поле.
Рассказывая, Ефремов предупреждал:
— Много приемов агротехники, второстепенных нет. Все важны.
Но использовать их надо разумно. Искусство хлебороба в том и состоит, чтобы в работе не признавать мелочей. Система агротехники должна соединить воедино продуманные меры для повышения урожая. Каждую свою мысль Ефремов подкрепляет примером.
— Увеличили мы норму высева втрое. Заранее продумали, как сеять, каким сортом, сколько удобрений дать. Получили хлеб добрый.
Соседи тоже норму повысили, но урожай никудышный. Почему? Сеяли рядовым способом. Растения не развились. Не хватило им пищи и солнца.
Домой возвратился Щербинин с новой задумкой. Днями колесил по колхозным полям. Агрономы составили подробный план. В зиму ни одного дня не пропало впустую. Готовился настойчиво осуществить задуманное. Ранней весной утром и вечером на поле. Щупал землю. Думал, не рано бы и не поздно посеять, в самую точку попасть, в прогретую и теплую почву положить зерна.
Начала страды ждал, как трудный, но радостный праздник. Для него, с детства пропитавшегося запахом земли, это было привычкой. Однако и он волновался немало. Отблагодарит ли земля чистым золотом зерна за его неусыпный труд?
Не подвела земля. По 39 центнеров дала Мильтурум 321 на полуторагектарном участке. 35 центнеров принес каждый гектар Гордейформе 10.
В следующую страду она дала по 33 центнера зерна с гектара на рекордном участке. Высокий урожай становится устойчивым. Но год был трудным. Уже под конец жатвы поднялась буря.
— Хлеба выдались высокие, — вспоминает Илларионыч. — Положит пшеницу, думаю. Что делать?
Над головой его бесновалась, ярилась туча. Ноги увязали в раскисшей пашне. В лицо бил ветер. Но он шел полем, сухой и крепкий, наваливаясь грудью на ветер и воду, слегка раскрыв руки, словно хотел остановить разбушевавшуюся стихию.
Случилось ехать в тот день мимо опытного участка секретарю райкома. Поговорил секретарь о делах в звене, предложил:
— За большой хлеб воюют многие. Да как это сделать лучше, не каждый знает. Выручай...
Пошел Щербинин инструктором в земельный отдел. Помог организовать в районе движение ефремовцев. Поднялись урожаи на полях колхозов. За внедрение передовой агротехники правительство наградило колхозного опытника орденом «Знак Почета».
Григорий Илларионович продолжает опытничество: занимается семеноводством трав, масличного льна. Проводит опыты с посевом озимой пшеницы. Результат год от года все лучше. Используя избранный метод отбора и направленного воспитания растений, ему удается довести урожай семян масличного льна до 13 центнеров на гектаре, получить по 28,03 центнера семян могара. Щербинин размножает перспективные сорта, выращивает сортовые семена.
Однако главное место в его работе занимает в те годы пшеница Альбидум 3700. Она, как известно, дает мелкие зерна. Путем ежегодного отбора крупных фракций семян хлеборобу удалось резко улучшить качество сорта. Весной 1949 года опытник по обороту пласта засеял двадцать гектаров такой, улучшенной пшеницей.
Все эти годы Григорий Илларионович постоянно следит за работой соседа. Радовался, когда накануне, в 1948 году, Ефремову за выращивание высокого урожая пшеницы — по 32,5 центнера — правительство присвоило звание Героя Социалистического Труда. Но теперь и на поле Щербинина урожай превзошел все ожидания. Каждый гектар дал по 35,6 центнера зерна. Таких урожаев еще не знали предгорья.
Таковы этапы большого пути знатных хлеборобов. За цифрами стоит длинная череда дней напряженного труда, серьезной и упорной учебы. Мастерство не приходит само по себе. Годы, многие годы потребовались зачинателям движения за высокий урожай для того, чтобы овладеть в совершенстве агротехнической наукой, покорить землю-кормилицу.
Михаил Ерофеевич не ограничивается достигнутым. Старый колхозник-ученый помогает осваивать целинные земли, берет шефство над юными мичуринцами, проводит большую работу по выращиванию кукурузы, свеклы. И теперь еще советует местным хлеборобам, следит за качеством полевых работ.
Последователь М. Е. Ефремова Щербинин внедряет и размножает новые для колхоза сорта пшениц. Используя комплекс ефремовской агротехники, творчески дополняет ее новыми приемами. Он широко применяет безотвальную пахоту, мальцевскую систему обработки пара, борется с сорняками.
Березовский колхоз начинает сеять только сортовыми семенами. В 1956 году артель получает неслыханный урожай. По 21,5 центнера зерна дает каждый из 15.850 гектаров.
Правительство высоко отметило выдающиеся заслуги Г. И. Щербинина в организации колхозного семеноводства. Указом Президиума Верховного Совета СССР он награжден вторым орденом Ленина.
Хлеборобы-новаторы и теперь еще интересуются всем тем, что может урожай сделать выше, радуются успехам в развитии экономики, в сердцах критикуют прорехи и отдельные недостатки.
Раздумывая об урожае будущего, Григорий Илларионович от души говорит о наболевшем:
— Статью об урожае будешь писать?.. Пиши.
— Столько много доброго, полезного сказано, трижды повторено, да не все доведено до ума, или, как говорится, до претворения в жизнь...
Щербинин вдруг улыбнулся.
— Дома есть у меня все правильные статьи. А на земле что делается? Тут, брат, иногда получается обратное... Небось, знаешь, конфликт.
О конфликте знаю. Который год в колхозе хлеба не удаются. Семь агрономов в артели. Семь знающих землю ученых специалистов. Может быть, не все они проявляют инициативу, может быть, есть среди них люди не энергичные. Но не все. Нередко агроному мешает «спущенный» план агромероприятий, составленный без учета местных условий. Подобный «план» становится тормозом там, где особенно ценны практический опыт, любовь к земле и знание земли, где применительно к условиям меняется и технология производства, и сам давно утрясенный план. Именно в сельском хозяйстве, где люди учатся вести свое многотрудное дело уверенно, с размахом, именно здесь производство нередко напоминает соревнование по бегу с препятствиями. Кто первым придет? Быстрее, быстрее... А если сеять надо разные сорта и в разные сроки? А если на одном поле овсюг полез, а на другом осот? А если одному полю обязательны удобрения, а другому лущевка?
В районе все за широкую инициативу. На словах. На деле же почему-то не получается Крепка привычка к твердому, спущенному сверху плану.
Попадается, бесспорно, и самостоятельный агроном. Но эта самостоятельность не дешево ему стоит. Нелегко самостоятельному здесь работать. До сих пор нелегко!
До сих пор, не считаясь с тем что у руля артели стоят надежные люди, что председатель с высшим образованием, что в колхозе многие учатся на агрономов, — не считаясь со всем этим, уполномоченные разного ранга все еще вмешиваются в колхозную агрономию. Некоторые свои мысли высказал и Михаил Ерофеевич на этот счет.
— Думается мне, что не каждый плохо делающий — бессовестный. Нельзя всех стричь под одну гребенку. Есть и такие, что просто не умеют, не обучены как следует. А иной, смотришь, приставлен к такому делу, к которому у него нет способностей и которым он не может по-настоящему увлечься. Третьи, хорошие по существу люди, бывает, от нашей же нетребовательности портятся.
Ефремов считает так: скажем раз человек сделал косо-криво, лишь бы живо, и ему сошло с рук, потом другой раз, третий... А всё потому, что окружающие и руководители притупили спрос, свою взыскательность и принципиальность. И, наконец, если в организации хозяйства процветает бестолковщина, то порой и самый честный труженик может растеряться.
А земля не прощает. Надо, чтоб не было места безразличному, этому пресловутому «Я человек маленький».
Мы говорим: пусть растет счастье людей. Чтобы оно росло, счастье, труд на земле должен быть производительней. Верный путь к тому — внедрение передового опыта. Но. как ни странно, и здесь немало колдобин. Ведь прописная истина: опыт, если он стоящий, изучать и перенимать надо. Но сколько у нас говорят о передовом опыте? Ездят за сотни километров, смотрят образцы передового, а на проверку выходит — поездка-то была ради «птички» в отчете, мол, еще одно мероприятие провернули.
Сколько за эти годы у Ефремова и Щербинина побывало разных представителей? Многие сотни. Нелегко даже принять столько людей. Хлопотно. Да и времени ушла уйма. Новаторы-хлеборобы старались показать и рассказать обо всем, что может быть с пользой у них взято.
Были хорошие люди, добрые хлеборобы. Неспроста в крае выросла когорта молодых мастеров урожаев, скажем, Александр Беккер или Гавриил Буханько. И все-таки обида берет. Кое-кто, бывая в Метелях и Березовке, проходил мимо главного — рационального использования гектара земли, как порой проходят мимо этого, посещая бригады Беккера и Буханько.
Гектар по площади у всех одинаковый. Гектар—главное, от него — все. А вот отдача разная. И тут дело не только в различиях почвы или других условий, хотя они есть. Дело в старательности людей.
Если кое-как, редко посеял да не вовремя обработал, а потом остался ни с чем, — разве земля виновата? Мог сделать так, как мастера делают, мог, а не хочешь, — так разве возможности у тебя иные?
Ответственность надо чувствовать за каждый гектар земли. И прежде всего эту ответственность должен взять на себя руководитель — директор совхоза, председатель колхоза, агроном.
Встречаются еще такие руководители, да и агрономы есть, кто ссылается на трудности в сельском хозяйстве.
Спросишь такого:
— Какой урожай с гектара? Отмахнется — не спрашивай, мол.
— Вот если бы минеральных удобрений побольше да гербициды.
Прячется человек за разные причины. Ну, пусть минеральных удобрений нехватка. А сколько он внес местных удобрений? Заготовил ли компосты? Есть даже такие, кто бывал у Щербинина и видел, как это делают. Обмозговал ли, как наиболее рационально использовать землю в севообороте? Да сам севооборот посмотрел — какую структуру дать? А тоже везде бывал, за опытом весь свет объездил, а толку что? Вот это и волнует старых хлеборобов.
Михаила Ерофеевича и Григория Илларионовича заботят не только жизнь и дела родного села, района. Больше — их беспокоят и касаются интересы и дела всей страны. Это замечательная, новая черта нашего крестьянства — новая, коммунистическая идеология советского человека.
...Путь М. Е. Ефремова и Г. И. Щербинина — талант и труд. Свободный, счастливый человек взял власть над землей, потому что все открыто ему.
П. МАТВЕЕВ. с. Березовка—с. Метели. Шипуновский район.
(Алтайская правда, 1963 г.)
