Шумаков Илья. Шаг вперед
- Информация о материале
(«Правильный путь такой - усвой то, что сделали твои предшественники, и иди дальше».
Л. Н. Толстой.
Герой Социалистического Труда Илья Яковлевич Шумаков родился в 1919 году в селе Барановка. Село это расположено на юге Алтайского края, в нескольких километрах от старинного города Змеиногорска. Барановка укрылась от ветров в ложбине на берегу реки Гольцовки. Со стороны Змеиногорска на пути ветров встали лесополоса и молодой сад. А впереди закрывает горизонт островерхая гряда сопок.
Здешние места люди обжили давно. Переселенцы селились тут охотно. Выходцы из малоземельных, безлесных губерний, они радовались и благодатной природе, и тучным черноземам. По-разному складывались судьбы крестьян в этих местах. Одни обзаводились хозяйством и могли сводить концы с концами. А у кого не было денег, попадали в батраки к богатеям и всю жизнь гнули на них спину.
Шумаковы жили сносно, кормились своим хлебом. В 1929 году, вместе со всеми односельчанами, вступили в колхоз. Илья Яковлевич никуда не собирался отбывать из села. И уезжал только по чрезвычайным делам — на действительную военную службу, на фронт да на выборную работу в район. Жизнь вырывала его из привычного круга людей, но он снова и снова возвращался к ним. А вот уже четырнадцать лет подряд председательствует в большом колхозе «Россия». На его территории, кроме Барановки, еще четыре села. Всего восемь бывших мелких артелей.
До сих пор вспоминают в округе, как сколачивал Шумаков это большое хозяйство. В каждой сельхозартели были свои узаконенные и неузаконенные порядки. Любой бригадир имел свою «линию», стараясь уйти из под влияния правления. Была даже такая бригада колхозников, которую звали перепелятниками. О земле у них заботы было меньше всего. Ловили перепелов и продавали на городском базаре.
Илья Яковлевич доказывал на заседаниях правления, в бригадах, что без крепкой дисциплины фактически нет коллективного хозяйства. А тем более такого крупного, в котором двадцать три тысячи гектаров земли, четырнадцать тысяч гектаров пашни.
Это мнение разделяется теперь большинством колхозников. Мысль о важности дисциплины недавно очень четко сформулировал главный агроном артели Иван Сергеевич Мищенко.
— Когда ощущается острая нехватка людей, — сказал он, — и работы невпроворот, а дисциплина в хозяйстве такова, что отсутствие на работе в бригаде одного, двух механизаторов без уважительной причины является обычным явлением, а не чрезвычайным происшествием, то трудно говорить о культуре земледелия, об организованной борьбе за урожай. При таком положении с дисциплиной впору лишь поспевать за событиями: сеять весной, а не летом, убирать осенью, а не зимой.
Шумаков не брал пример с руководителей, которые, не задумываясь, могли отдавать половину земли под травы, а позднее совсем выводить их, нынче сеять вику, а на следующий год полностью вытеснять ее бобами. Председатель не собирался сбрасывать со счетов многолетний опыт старых хлеборобов. Нельзя было не считаться и с климатическими особенностями.
Лето здесь короткое. Заморозки начинаются рано. Поэтому на дальних полях, в предгорье, лучше растет ячмень, чем пшеница. А вот кукурузу все в колхозе признали сразу. При любом, даже низком урожае она дает много корма. И, главное, позволяет хорошо уничтожать сорняки. Бобы, как показал опыт, сеять тут бесполезно. Зато горох прижился.
Илья Яковлевич все время напоминает:
— Мелочей в сельском хозяйстве нет. Все важно. Чем меньше мелких упущений, тем выше урожай.
В самом деле, о каких мелочах можно говорить? Сроки сева, качество семян, глубина пахоты, ранняя зябь, чередование культур, внесение удобрений, ремонт и хранение техники, тысячи других вопросов — все важно, нужно, обязательно. И сравните поля колхоза «Россия» с полями любого соседнего хозяйства. Даже внешне они значительно отличаются. Правильная конфигурация каждого поля. Нет необработанных придорожных полос, нет канав, ям, рытвин, отдельных деревьев посреди пашни. Мелочь? Нет. Уничтожены все рассадники сорняков и созданы условия для высокой производительности техники. А когда машины работают в полную силу, все полевые работы проводятся быстро и в лучшие сроки. И уже одно это позволяет получать устойчивые урожаи при любой погоде.
Известно, что два последних года были неблагоприятными. У соседей урожаи резко снизились, порой и семян не собирают. В «России» тоже урожай стал меньше. Но в 1962 году пшеницы собрано по тринадцать центнеров с гектара, ячменя — по 17,7. В 1963 году — в жестокую засуху — яровая пшеница дала 9,4 центнера с гектара, ячмень — 20 центнеров. '
А посмотрите, как разумно используется в колхозе земля. На каждый гектар пашни получено зернобобовых культур в 1960 году 10,3 центнера, в 1961 — 12,3, в 1962 — 10,6 центнера. В прошлом году каждый трудоспособный колхозник произвел сто сорок центнеров зерна, таким количеством хлеба год можно прокормить семьдесят человек.
Звание Героя Социалистического Труда Шумакову присвоено за получение высоких урожаев зерновых культур. Такая награда — оценка не только заслуг председателя, но и всего коллектива. Однако потому и наградили председателя, что он сумел подобрать кадры, умело расставить их, направить их усилия на решение неотложных и главных задач.
Умение правильно оценивать кадры, пожалуй, лучше всего сказалось при подборе бригадиров. По натуре Илья Яковлевич горячий, а порой и вспыльчивый. Шумаков знает недостаток своего характера и ценит в бригадире прежде всего уравновешенность.
Лучшим бригадиром в колхозе считается Кузьма Максимович Косачев. Он возглавляет шестую бригаду уже семь лет. И за все это время колхозники во слышали от него бранного слова, он никого не обидел. Хотя ведет дело твердой рукой. И если бы во всех бригадах так же умело организовать производство, то результаты оказались бы куда лучше. Нынче шестая бригада получила тринадцать с половиной центнеров зерна с гектара, 165 центнеров свеклы, 104 центнера кукурузы. Это в плохой год!
Отличный коллектив подобрался в бригаде. Здесь трудно выделить передовиков. Можно говорить только о лучших из лучших. О механизаторах Викторе Дмитриевиче Козлове, трех братьях Землянухиных, Иване Антоновиче Вербицком, Викторе Григорьевиче Будашове.
Бригадир верит людям, но он ежедневно поинтересуется, как идет работа. И знает: председатель сам проконтролирует распоряжение. Во бремя сева и уборки Шумаков ежедневно приезжает в бригаду, лично проверяет качество сева и уборки. Доверяя, проверяй — это правило стало обязательным для всех, нормой. Ежедневный строгий контроль предупреждает упущения.
2.
Я приехал в Барановку вечером. Шумакова дома не было. Он был на Пленуме Центрального Комитета партии, и из Москвы собирался в санаторий. Лучше, конечно, знакомиться с хозяйством, когда ездишь с председателем. Но я тут же успокоился, вспомнив одно мудрое изречение: «Если хочешь узнать фактическое состояние на заводе, отпусти директора в отпуск».
Итак, 12 декабря 1963 года я начал знакомиться с колхозом «Россия».
Двухэтажная каменная контора отстроена добротно. Каждый специалист имеет кабинет. Здесь же размещается сельский Совет. Есть комната для приезжих. Затемно в конторе раздаются торопливые шаги, звонки телефонов. Зимний день короткий, а дел много. Секретарь парткома Людмила Гавриловна Бровкина жалуется:
— Не успеваем. Учебу надо вести, обновить наглядную агитацию, готовить новогодний концерт...
День в конторе расписан по часам. С утра —текущие заботы: послать машину в «Сельхозтехнику» за запасными частями, отправить с ближней фермы свиней на мясокомбинат, найти квартиру учителю в седьмой бригаде. С десяти утра балансовая комиссия. Это по графику, не отложишь. Вечером — партийное собрание.
А что делается в это время в других местах? Я отправился, как говорят здесь, на мехбазу. На возвышенности большая площадка окружена забором. На ней ровными рядами стоят комбайны, тракторы, различные механизмы. В дальнем углу площадки теплый автогараж. Дежурный диспетчер показывает одну машину.
— Эта в ремонте, остальные — в разгоне.
И правильно. Техника должна работать, тогда от нее прок будет. Рядом с гаражом типовое светлое здание ремонтной мастерской. Механик колхоза Владимир Александрович Чуприна поясняет:
— Выбились немного из графика ремонта, но наверстываем. Нам бы сюда пяток станков поставить — все тракторы сами бы отремонтировали. А то приходится часть в Старо-Алейку посылать, в «Сельхозтехнику».
Ремонт идет узловым методом под присмотром не только заведующего мастерской, но и механика-контролера, помощников бригадиров.
Каждую субботу подводятся итоги работы. Все механизаторы, участвующие на ремонте, собираются в конторку, и начинается подробный разбор. Разговор идет о соблюдении графика, качества работ. Не забудут того, кто проштрафился. Когда председатель колхоза дома, он обязательно присутствует на этих собраниях.
Через час меня знакомили с другим участком колхозного производства. На дальней окраине — городок из складов и других хозяйственных построек. У дороги здание вальцовой мельницы. Еще нет оборудования. Но к будущей страде мельница войдет в строй. Позади нее — большой механизированный ток. Строили его нынче, своими силами. Всеми делами на стройке и монтаже командовал главный агроном Мищенко и студент сельхозинститута Покрышкин. К уборке ток был готов. Сюда свозили зерно из четырех ближних бригад.
Не прекращаются работы на току и зимой. Гудят зерноочистительные машины, щелкают транспортеры, шуршит, скатываясь с них, семенное зерно. Очистка семян подходит к концу.
После обеда я поехал в Гольцовку. В знаменитую шестую бригаду. Но здесь мне не удалось встретиться с бригадиром. Косачев тяжело заболел, и его увезли в Змеиногорск. Все заботы легли на его помощника Виктора Яковлевича Вяткина. Вместе мы осматриваем хозяйство бригады.
У подножия сопки шипит лесопилка. Только что подошли из лесу три трактора. Трактористы усталые, возбужденные. В лесосеке снегу намело в три метра. Валить лес, да и вывозить его — дело не шуточное в таком снегу. Но парни управились вовремя. Довольны. Завтра начнут готовить тес для механизированного тока. И у них будет, как в Барановке. Не придется мучиться с зерном. Возле лесопилки кузница, столярная мастерская. Народ мастеровой обо всем заботится, и борону поправят, и лопату деревянную сделают. Сразу за кузницей ровные ряды сеялок, плугов, культиваторов. Инвентарь готов еще с весны, с осени. Все, как полагается, на подставках, закреплено.
Куда ни посмотришь — кипит жизнь.. Трактор везет корм на ферму, лошади подвозят туда солому, доярки спешат на дойку. На разных обязательных в этот день работах было занято сто человек из 146 трудоспособных. Если б было нужно, говорит Вяткин, пришли бы и остальные.
...Было уже темно, когда Вяткину позвонили с железнодорожной станции Третьяки. Пришло оборудование для механизированного тока. Утром его обязательно надо увезти. Вяткин задумался. И послал за трактористом Будашовым.
Вскоре в контору явился молодой мужчина. Одет чисто — собрался в клуб. Вяткин, взглянув на него, отвел глаза в сторону. Видимо, не хотелось посылать его. Все же объяснил, зачем позвал. Будашов помолчал.
— Ладно, дай ключ, трос надо взять.
Вскоре под окном загрохотал трактор. Будашов вбежал в контору, бросил на стол ключ:
— Ну, я поехал, к обеду завтра ждите.
Он уже успел переодеться. Замасленная стеганка не застегнута. Шапка сбита на затылок. Махнув на прощание рукой, вышел. Ушел веселый. А он работал в лесу весь день. Ночь проведет за рычагами трактора. Утром возьмет на станции груз — и снова в дальнюю дорогу.
Нет, такое уважение к труду не приходит само собой. Оно воспитывается постепенно. И должна быть хорошая уверенность, что труд твой полезен, нужен, необходим.
3.
В поле темно в пустынно. Легкая поземка перекатывает по увалу снег. Газик урчит, пробираясь по глубокой колее. Яркий свет фар вырывает из темноты придорожные кусты. Шофер включает приемник. Московский диктор читает вступление к радиокомпозиции «Зимний вечер».
Голос удаляется, его заглушает сперва мелодия, потом сильный тенор ноет знакомое с детства:
Сквозь волнистые туманы
Пробирается луна...
И снова диктор ведет рассказ. Он переносит слушателей в Москву тех времен, когда впервые зазвучала эта песня. Ранний зимний вечер. Мороз. Редкие керосиновые фонари мутно светят случайным прохожим. Жизнь замерла. И только в отдельных богатых домах собралась молодежь. У рояля молодой композитор напевает романс. Тихо на улице. Тихо поет музыкант. Притихли слушатели. И это в Москве. А в деревне?..
Газик взбегает на возвышенность. И в глаза бьет зарево огней Барановки. Огней из окон домов, от уличных фонарей. Даже небо над селом высветлено. И совсем неинтересно стало слушать грустный романс. Мы сошли у столовой.
Ученики из школьного интерната шумно рассаживались за столиками. Дежурные разносили ужин. Мальчишки в углу, обжигаясь чаем, о чем-то негромко спорили. Обычный вечер. Обычные дела. И ужин обычный. Не у чужой бабки на кухне, а в колхозной столовой.
Вместе с учениками я отправился в Дом культуры. Год назад распахнул он свои двери. Дом стоит за низкой оградой. Высокий, нарядный, светлый. Перед фасадом — портретная галерея передовиков колхоза.
В Доме культуры тепло и уютно. В фойе молодежь играет в настольный теннис. В соседней комнате идет занятие только что созданной секции тяжелоатлетов. Наверху любители окружили бильярд. Тесно в библиотеке и читальном зале. Окончен рабочий день. Люди пришли сюда отдохнуть, почитать, посмотреть новую кинокартину.
Так проходит зимний вечер в далеком селе Барановка, от которого до железной дороги десятки километров.
Я иду по ночной Барановке. Вслушиваюсь в затихающий шум села и думаю о председателе. Это его стиль — делать все не спеша и добротно. Если строить, так красиво, прочно, удобно: Работать самоотверженно, напористо, весело.
Многое еще надо сделать. И все же чувствуется, каждый день здесь делается шаг вперед. Уверенный, большой шаг. И совсем недалеко то время, о котором, как рассказывали мне, мечтает председатель. Будет Барановка большим поселком, с домами, утопающими в зелени. А вокруг села весной, белой кипенью буйно зацветут сады.
Н. ДЕВЯТЬЯРОВ. Локтевское управление.
Алтайская правда, 1963 г.
