История села Владимировка(Чечулиха)
- Информация о материале
В 1824 году несколько крестьян, переселившись с Прииртышья, выпросили у начальства позволения поселиться в устье реки Чечулихи на берегу Чарыша, который здесь хотя и не особенно глубок и не широк, но очень стремителен.
Были определены границы нового поселения и число дворов, которые можно было здесь построить.
Крестьянам разрешили пожить здесь три года, чтобы опробовать новое место. Если бы случилось так, что, находясь здесь в течение этого времени, они решили бы, что ошиблись в выборе, увидев недостатки, которых они сначала не замечали, им предоставлялось право оставить это место. Однако этого не случилось…
Сама деревня была построена в долине, террасами поднимающейся и сужающейся к северу, где горы, тянущиеся по обе стороны долины вдоль Чарыша, соединяются и дальше высятся уже под названием Чечулихинских альп.
Первые года крестьянам д. Чечулихи так много приходилось работать, что у них совершенно не было свободного времени ни для охоты, ни для более близкого ознакомления с окрестностями.
До того, как здесь основались русские крестьяне, эти места были населены кочевыми алтайцами (калмыками).
В апреле 1826 года русский ученый флорист, член-корреспондент АН, Член Московского общества испытателей природы Александр Андреевич Бунге, путешествовавший по Алтаю в составе экспедиции К.Ф. Ледебура, так описал алтайцев: «На калмыках были овчинные тулупы – обычная их одежда зимой и летом, которая надевается прямо на голое тело, и только наиболее богатые носят рубахи, сшитые, как правило, из синей хлопчатобумажной ткани, довольно короткие, спереди открытые для запахивания.
Тулуп стягивался поясом, унизанным латунными украшениями, с правого боку к нему был прикреплен короткий нож, на левом висело на длинном ремне огниво с кожаным мешочком. В нем вместо трута хранился запал, изготовленный из войлочных листьев различных растений, главным образом большого лопуха и некоторых полыней. Огниво было крест-накрест заткнуто за пояс.
Голова, бритая наголо вплоть до толстой косы, что свешивалась с макушки, была покрыта бараньей шапкой.
За чрезвычайно широкое голенище сапога был засунут кожаный кисет с табаком в форме плоского кувшина с узким горлышком. Трубка, лежащая в кисете, была железной, головка и чубук ее были выкованы из одного цельного куска около фута длиной, а головка была настолько мала, что в ней едва умещался табак, взятый кончиком ножа. Трубки эти калмыки изготовляют сами.
Другим образцом их работы были кованые железные пули, которые тоже висели у пояса в кожаном мешочке. Они были очень круглые и гладкие и точно соответствовали дулам их ружей.
Ружья, называемые ими «мультук» или «турка», тоже их собственного изготовления, сделаны они неуклюже и грубо, но бьют далеко.
Длина ствола составляет четыре-пять футов и более, он толстый и потому тяжелый, поэтому для прицеливания и стрельбы его подпирают двумя длинными, согнутыми в виде рогов подпорками, которые посему называются рогами и прикрепляются к ружью.
Порох воспламеняется с помощью фитиля, представляющего собой шнурок, лежащий в канавке приклада, конец этого шнурка зажат в подвижной железной детали, подводящей горящий шнурок к полке…
Под началом одного зайсана обычно состоят три-пять демичей. В их подчинении находятся «шуленги», которых тоже мало, а иногда бывает еще более низкий ранг под названием «арбанака», т. е. «начальствующий над десятком человек».
Все прочие калмыки равны между собой и отличаются друг от друга только численностью стад и прочих богатств».
12 апреля 1826 года, когда А.А. Бунге возвратился в середине дня из небольшой поездки в горы, он услышал выстрелы и увидел разбегающихся жителей деревни. Его проводник сообщил ему, что около деревни появились беглые заводские рабочие, бергалы. Крестьяне теснились в комнате А.А. Бунге и просили его о помощи...
Кто такие бергалы? Исследователь Сибири и Центральной Азии Николай Михайлович Ядринцев писал, что «заводские рабочие рудников и заводов «носят местное название «бергалов». Бергал — грозное имя для окружных местностей. Тип настоящего бергала – контраст робких мастеровых Колыванской фабрики.
Необыкновенный физический труд развил у него некоторые органы в ущерб других. От сильного напряжения рук пальцы толстеют; руки, выбрасывающие 1200 пудов земли в день, работающие киркой о камень — не руки, а лапы; кулак напоминает гирю; от усиленного постоянною работою кровообращения, увеличиваются в объеме органы дыхания и двигатель крови — сердце, — раздражительное сердце; грудь выдается колесом. Бергал в работе зверь. Пустую, но напрасную обиду ни за что не снесет. Выругает так, что любая барыня, услыхав, упала бы в обморок, или, еще хуже, угостит палкой или ломом. Слыша над собой вечно брань, он сам олицетворенная хула».
Заводские беглецы группировали из себя целые отряды. Из беглецов этого разряда составилась партия, работавшая под атаманством братьев Белоусовых.
Братья Константин, Прокопий и Елевферий Белоусовы бежали с заводов около 1825 г. и, собрав около себя таких же беглецов в числе 11 человек. Отряд переловили, всех тяжко наказали кнутом и приговорили к вечной каторге.
Но Белоусовы бежали с каторги, и, присовокупив себе товарища в лице каторжного же Минеева (из рабочих Салаирского рудника), возобновили грабежи в прежних местах».
А.А. Бунге вышел навстречу беглецам, поднялся по горному склону и увидел двенадцать здоровенных молодцев, каждый из которых был вооружен одним или двумя ружьями, двумя пистолетами, саблей и длинным ножом и превосходно держался в седле.
Когда Бунге подошел, они приветствовали его, назвав по имени. Они сказали ему, что как врачу, который нужен людям, не следует их бояться, ведь некоторые из них обязаны жизнью помощи врача, что даже в его экскурсиях, в коих они его часто видели, они охотно окажут ему всевозможную помощь, разделят в горах пищу и питье, дадут лошадей для дальнейшею пути и даже там, где нельзя проехать на лошади, пронесут его на руках, потому слышали, что он хорошо относится к их брату…
Далее, следуя описанию у Бунге, была пьянка, гуляния и пьяный грабеж…
На следующий день, угостившись чаем, беглецы отправились дальше...
29 апреля 1826 года А.А. Бунге побывал в близлежащих к Чечулихе горах и в Чечулинских альпах, которые «лежат к северо-западу от деревни, и в них берет начало речка, от которой деревня получила свое название. Дорога туда пролегает вдоль этой речки, большей частью по лесистой, дикой местности.
На вершине лежало еще много снега, и вегетация сильно запоздала. Дремучий кедрач, простирающийся до самой вершины, служит местом обитания для множества медведей; и мы слышали вдали рев одного из них, видимо взбиравшегося на дерево.
Здесь во множестве встречается бурундук - в высшей степени юркий зверек, который своей ловкостью свел на нет все наши старания его поймать.
Сильная гроза с проливным дождем и градом вынуждала нас спешить домой, однако из-за сильного ливня пришлось сделать остановку и искать убежища под огромной нависшей гранитной скалой.
Затем мы ехали очень быстро, и я неудачно упал с лошади на каменистую почву. Я потерял сознание, однако вскоре очнулся, отделавшись лишь небольшим шрамом на лице».
А.А. Бунге собрал хоть и не богатую, но прекрасную коллекцию растений и насекомых.
«Высокие горы, поднимающиеся над альпийской областью, были еще покрыты глубоким снегом, но у меня не хватаю терпения ждать и поэтому я поднялся, насколько это было возможно, на Хазинскую гору, вершина которой, многообещающая в более позднее время года, была постоянно перед глазами. Попытка удалась не вполне; когда я добрался до снега, то вынужден был вернуться.
Но эта экскурсия вознаградила меня некоторыми новыми растениями. По пути мы натолкнулись на косулю, которая при нашем неожиданном появлении в десяти шагах от места ее отдыха долго оцепенело смотрела на нас, не двигаясь с места, а затем с необыкновенной быстротой скрылась…
На следующий день утром ко мне зашел демич и с любопытством наблюдал за тем, как я перекладываю растения. При появлении каждого нового растения он говорил, указывая на него, несколько слов, на что сын, стоявший тут же утвердительно кивал головой.
Полагая, что слышу сплошь калмыцкие названия растений, я немало удивлялся наблюдательности этого народа, от которого ожидал гораздо меньшего. Впрочем, когда я справился об этом точнее, желая записать названия, то к своему огорчению, узнал, что те слова не означали ничего иного, как красные, желтые, белые, голубые цветы и т. п., и что у калмыков есть названия только для наиболее общеупотребительных древесных пород и очень ограниченного числа других растений».
А вот как описал деревню в июне 1926 года организатор экспедиции, педагог и путешественник на русской службе Карл Фридрихович Ледебур, который появился в этих местах несколько позже: «Чечулиха лежит у впадения одноименной речки в Чарыш и уже теперь хорошо обстроена, особенно если принять во внимание кратковременность ее существования. Вообще радостно было видеть, как быстро увеличивается население в этих местах.
Время от времени нужно бывает основать деревню, поскольку чисто жителей сильно возрастает.
Число жителей деревни находится в зависимости от угодий, пригодных по своему состоянию к пользованию большим или меньшим количеством жителей новых поселений.
Крестьянам горных деревень указаны определенные границы, в которых они закладывают хлебные поля и могут использовать луга, благодаря чему поселения здесь быстро прогрессируют и предупреждаются могущие возникнуть споры.
Прочие, до сих пор пустынные, незаселенные горы предоставляются калмыкам, которые платят за это ясак; там они кочуют и в местах, богатых травой, располагаются со своими стадами, используя их как пастбища; в зимнее же время вместе со своим имуществом и юртами они селятся в ущельях, которые служат им некоторой защитой, в то время как их стада пасутся окрест…
Калмыкам, которые пожелали бы строиться, правительство предоставляет такое же поощрение, как и другим поселенцам.
Впрочем, на пути к цивилизации калмыков лежит еще много препятствий, которые еще тем труднее преодолимы, что коренятся в их религиозных представлениях. Так, на вопрос, почему они не живут оседло, а продолжают кочевать, калмыки отвечают, что бродячий образ жизни им предписывает их религия и что русские потому не сподобляются такой благодати со своими стадами, как калмыки, что живут в постоянных жилищах и моют посуду из-под молока, чего те никогда не делают».
На противоположном берегу Чечулихи экспедиция Ледебура описывала Хазинскую вершину, «подножие которой покрыто лиственницей, сибирским кедром и пихтой. Довольно острая и круто обрывающаяся вершина скалиста и бывает свободна от снега лишь в июне и в июле».
Население
19 июня 1826 года вверх по речке Чечулихе проехал и К.Ф. Ледебур: «Передо мной расстилались роскошные луга, трава которых уже и теперь, хотя для горной местности это еще раннее время года, выросла выше моей лошади.
Места, покрытые такой роскошной растительностью, встречающиеся довольно часто, сначала просто поражают. Растения поднимались здесь выше лошади, достигая головы всадника; часто я рвал их, особенно мытник хоботковый, не сходя с коня.
Трава растет здесь так густо, что когда свернешь в сторону растения сразу же смыкаются, и не видно, где ступала нога лошади. Но тут скрыта и опасность, так как не видно канавок, образуемых маленькими ручейками, поэтому лошадь часто неожиданно проваливается туда или скользит назад и потом, испугавшись, делает прыжок, ища сухого места.
Поднявшись выше, я добрался до леса, состоявшего из пихты и ели, через который мне пришлось ехать к расположенному еще выше кедрачу.
Дальше я вынужден был продвигаться пешком из-за густорастущего леса и неровного каменистого грунта.
Затем местность становилась все более дикой, каменные глыбы нагромождались друг на друга, а между ними возвышались хвойные деревья. Все свободное от растительности пространство покрывал мох, так что не было видно, куда ступает нога. Под этими скалистыми глыбами бежали невидимые потоки, шум которых был слышен отовсюду, даже на значительном расстоянии. Часто нога застревала между камнями, нередко зажимало обе ноги. В конце концов мой слуга упал со скалы высотой в несколько футов. Подниматься выше было невозможно, и мне пришлось вернуться.
Подлесок состоял здесь, как обычно, из жимолости, таволги, красной и черной смородины, разных видов шиповника».
В 1827 году алтайцами семи дючин была подана жалоба реквизировавшим Западную Сибирь сенаторам Безродному и князю Куракину, о причисляемых русскими крестьянами стеснениях в пользовании пастбищами и звериным промыслом.
В 1828 году состоялся побег большой группы крестьян из селений Большого и Малого Бащелыка. К ним присоединились крестьяне из Чечулихи, Абая, со Змеиногорского рудника. Кроме того, собирались бежать крестьяне из Бухтарминской волости. Всего набралось около 100 человек. Вожаком был Федор Паломошников. Одни бежали, чтобы получить экономическую независимость от властей, а другие, чтобы удалиться в необитаемые места для спасения души.
Беглецы шли с конкретными представлениями о новом месте жительства, считая его Беловодьем. Судебное разбирательство по делу беглых раскольников до такой степени взволновало общественность, что власти, ввиду большой популярности побегов, вынуждены были устроить вооруженный пост у д. Чечулихи для удержания остальных от побегов.
8 ноября 1829 г. в предписании Томского гражданского губернатора Петра Козьмича (Кузьмича) Фролова, находящееся в архиве Уймонской инородной управы, указывается: «…я нахожу, что калмыки стесняются в хозяйстве, в особенности заселившимися… в…Чечулихе заводскими крестьянами…, которых калмыки просят удалить…. с воспрещением производить в дачах их промысел зверей, орехов, рыбы и пчёл…
….дабы просителей калмыков оградить на будущее время от всяких подобных стеснений со стороны крестьян между ими живущих, я предложил губернскому и горному Колывано-Воскресенским заводов правлениям, чтобы в селения… Чечулиху… дальнейшее заселение крестьян губернского и горного ведомства было прекращено, обязав всех жительствующих ныне в сих стеснениях крестьянами подписками, чтобы они в дачи, калмыкам принадлежания, ни для каких промыслов не въезжали и не заходили и никаких обид и притеснений просителям отнюдь не делали по опасением за противное сему законно ответственности, поставляя также в обязанность земской полиции наблюдать неослабно, чтобы люди и других ведомств в дачи и стойбища калмыков ни за какими промыслами сим свойственным, отнюдь не впускаемы были.
О таковом распоряжении моём предписываю просителям зайсанов и демичам и лучшим людям, жаловавшимся на стеснение их крестьянами в землях и подпискою которую представить мне»…
В 1829 г. Алтайское Горное правление распорядилось установить пункты алтайских кочевий. Данная граница между русскими поселениями и алтайскими кочевьями была установлена Главной Чертежной Колывано-Воскресенского Горного правления. Она проходила по левой стороне Катуни через бассейны pp. Черги, Черного Ануя, Коргона, Чечулихи, Кумира и Коксу.
8 мая 1831 года главной Чертёжной Колывано-воскресенского Горного Правления в предложении Горному Правлению Колывано-Воскресенских заводов № 10731 была проведена калмыцких граница стойбищ. Она была утверждена Главным Начальником Колывано-Воскресенских заводов и Томским гражданским губернатором Евграфом Петровичем Ковалевским и нанесена на особую «карту урочищ Алтайского хребта».
Граница определялась следующим образом: «с восточной стороны река Катунь; от оной в прямую почти линию к западной грани стоят: 1) деревня Усть-Чергинская, 2) далее от одной жилища кузнецких татар и гора Плешивая, за гранью лежащая; 3) устья речек Черневого Ануя и Дрозговитой, впадающей в р. Ануй, 4) гора Бутачиха, за гранью стоящая; с западной стороны главные пункты близ граничной черты находятся: 1) чернь Заячья, лежащая по обе стороны грани и далее белки Бащелакские, через кои грань проложена, 2) пристань Коргонская и деревня Чечулиха, стоящая при устье речки Чечулихи, впадающей с правой стороны в р. Чарыш и 3) речка Хаир Кумир, впадающая с левой стороны тоже в р. Чарыш; с южной стороны речка Кокса, впадающая с левой стороны в р. Катунь».
Определяя границы кочёвок, бывшее Горное Правление думало оградить алтайцев от вторжений в стойбища русских промышленников, производивших захват инородческих угодий, что прямо и выражено в одном документе: «за сею чертой никаких заселений крестьянских, в стеснении калмыкам в противность Высочайшего указа 1822 г. июля 22, без дозволения тех калмык не делать»…
Территория алтайских кочевий получила название «калмыцких стойбищ». Русскому и алтайскому населению предписывалось данную границу не нарушать.
Распоряжение 1831 года запретило крестьянам и мещанам, линейным казакам посещать алтайские земли и заниматься там промыслами. Но при этом допускалась аренда промысловых угодий по особым соглашениям — приемным приговорам, которые выдавали зайсаны и их помощники демичи за определенную плату.
Как показало будущее, оно мало повлияло на политику русских переселенцев, продолжающих в самых неприглядных формах оттеснять в неудобицы коренных жителей гор.
В 1859 году в Чечулихе в 30 дворах проживало 88 мужчин и 99 женщин.
В 1882 году в Чечулинской сельской общине, Ануйской волости, при р. Чарыш, было два кожевенных завода, питейный дом, 49 дворов, 14 отдельные жилые избы, по окладному листу 76 лиц мужского пола, 156 мужчин и 151 женщин. У крестьянина Фомина было до 40 маралов, а у Носкова – 14.
Русский и советский географ и статистик Вениамин Петрович Семенов-Тян-Шанский отметил село как «верстах в 12 выше д. Коргонской по р. Чарышу находится д. Чечулиха, недалеко от которой расположены знаменитые Коргонские яшмовые ломки».
В 1893 году в списке населенных мест Томской губернии задокументировано, что деревня Чечулиха «при впадении реки Чечулихи в Чарыш по обеим берегам Чечулихи и по левому берегу последней» имеет 24 крестьянских двора, в которых проживают 137 мужчин и 146 женщин.
Следует отметить из этого факта следует, что уже в то время начинает строиться будущая деревня Владимировка.
В 1896 году мараловод Федор Агеевич Головин, который в конце ХIХ века проживал в деревне Чечулихе, обратился в Кабинет Его Императорского Величества Николая II с просьбой: «Желал бы завести около своего дома в деревне Чечулихе маралов и даже для этой цели приобрел уже целых трех маралов, но для этого нужно строить маральник….. Я же человек бедный и обременен большим семейством». Он просил у казны разрешения бесплатно заготовить 1 000 жердей и 150 столбов для маральника. Просьбу переслали на рассмотрение начальнику Алтайского округа генерал-майору В. К. Болдыреву, который отказал Ф. А. Головину в его просьбе ввиду значительной доходности названного промысла».
В 1897 году экономист, статистик, общественный деятель Сергей Порфирьевич Швецов во время статистической экспедицией в Горный Алтай так описал Чечулиху: «Причисленные крестьяне-старожилы и переселенцы Тюдралы подчинены волостной администрации и входят в состав сельского общества, но не Тюдралинского, а Чечулихинского, деревня Чечулиха лежит ниже Тюдралы верст на 20 по Чарышу, - староста которого является старостой и д. Тюдралы.
…Приговора свидетельствует Чечулихинский староста, являющийся их законным представителем. При составлении приговоров никто не находит нужным справляться с желанием принять или не принять нового члена со стороны алтайцев, которые в сущности имеют столь же несомненные права на землю, самоуправление и проч., как и их соседи русские.
Приёмных приговоров они, однако, составлять не могут, так как сами они не пользуются самостоятельностью, будучи лишь незначительной частью крупного целого – дючины, представители которой разбросаны по всем стойбищам. Между тем приём нового члена задевает самые насущные их интересы, почему у них и возникают недоразумения с причисленными крестьянами».
В 1899 году в Чечулихе Ануйской волости, Бийского уезда учтено 56 крестьянских дворов и 1 некрестьянский двор, 224 мужчин, 210 женщин. К селению приписано 1963 десятины удобной и 2190 десятины неудобной земли. Имеется сельский хлебозапасный магазин.
В конце XIX века исследователь Русского Алтая профессор Томского университета Василий Васильевич Сапожников писал: «Из Чечулихи едут прямо верхом на перевал через отрог Коргонского хребта между Чарышом и Коргоном и через 8 километров достигают заимки смотрителя каменоломни…»
В 1904 году деревня относится к Бащелакской волости, 11 участок в Бийске, имеется 64 двора. В Чечулихе проживает 168 мужчин, 189 женщин, количество земли, владеемой селением, в десятинах неудобной и удобной – 4153/1439, хлебозапасный магазин.
В 1911 году Чечулиха входит в Сентелекскую волость. В селении по-прежнему 64 двора. Население – 201 мужчина и 202 женщины, 4885 десятин земли, приписанной к селению, хлебозапасный магазин.
В 1914 году в д. Чечулихе три мараловода имели сепараторы.
В 1917 году вооружённое восстание революционных рабочих свергло царя. И вскоре советская власть установилась по всей России. В Горном Алтае кочевых алтайцев решено было перевести на оседлую жизнь.
В сельскохозяйственной переписи 1917 года в деревне Чечулихе значится мараловод Кирилл Дмитриевич Головин, которому было 65 лет. У него с 55-летней женой Ириной было несколько сыновей: Федот — 33 года, Никодим — 24 года, Олимпий — 23 года и Матвей — 15 лет. В большой семье жили еще и пять внуков: Тимофей — 9 лет, Савва — 8 лет, Леонид — 5 лет, Сафон — 2 года, Ефим — 1 год, а также четыре внучки и три снохи.
Семья была из старожилов и даже не знала год своего поселения в Чечулихе.
На семи душевых наделах общинной земли за ними числилось 10 десятин пашни, 40 десятин покосов и десятина под усадьбой. В опросном листе отмечено, что в 1917 году семья засеяла яровой пшеницей 4 десятины, яровой рожью — 1, ячменем — 2, овсом — 4 десятины и заготовила 800 копен сена. Вверх по реке Кумир они дополнительно арендовали 101 десятину земли. Общими усилиями Головины содержали 102 головы скота, в том числе 29 лошадей, 32 головы крупного рогатого скота, 15 овец, 5 коз и 1 свинью. Кроме этого, у Головиных было 20 маралов. Сельскохозяйственный инвентарь в хозяйстве состоял из одного плуга, четырех железных борон, одной косилки, одних конных граблей, веялки и телеги. Был и свой сепаратор.
В августе 1919 отряд повстанцев из села Тальменки (ныне Солонешенского р-на) во главе с фронтовиком Григорием Степановичем Беляевым выступил вверх по Чарышу. Отряд повстанцев под его командой, двигаясь вверх по Чарышу, поднял в том числе на восстание и крестьян села Чечулиха.
11 августа они овладели казачьей станицей Чарышской. Началось восстание в Уймонской долине. Но силы повстанцев были раздроблены, и повстанцы терпели поражения.
4 сентября казаки заставили их отступить по реке Белой. Оставив без боя село Коргон, повстанцы отступили по трудно проходимой горно-лесистой местности на село Чечулиху.
8 июля 1922 года на экстренном очередном заседании президиума Алтайского губернского исполнительного комитета была установлена граница между Алтайской губернией и Ойротской Республикой.
«Начиная от границ между Семипалатинском и Алтайской губернией на водоразделении рек Ночная-Кокса (правого притока реки Коксы) и Кумира (левого притока р. Чарыш), раздельная граница оставляет слева Чарышскую государственную лесную дачу, а справой стороны в составе Ойротской области бассейн реки Коксы и доходит границ наделов Усть-Канской волости прежнего Горно-Алтайского уезда Алтайской губернии, таковая волость целиком с пограничными селениями: урочище Карасу, Тюдралой, пос. Зыряновским, Талицей, Чечулихой и В-Талицей отходят в состав Ойротской области…»
Утвердить «Усть-Канский аймак в составе сельсоветов: Бело-Ануйский, Верх-Бело-Ануйский, Каракольский, Кырлыкский, М.Саконский, Мариинский, Соузарский, Сугашинский, Талицкий, Туратинский, Тюдралинский, У.-Канский, У.-Кучинский, У.-Мутинский, Черно-Ануйский, Чечулихский и Яконурский. Центр аймака в селении Усть-Кан».
Началась борьба с ликвидацией неграмотности, открылась начальная школа, первые учителя Чечулихинского сельсовета – И.А. Мазалова, А.Н.Мощарина, А.Е.Соскова, П.П. Носкова.
26 октября 1923 года, как отмечено в газетах тех лет, специального школьного здания в Чечулихе не было и школа помещалась в частном доме. Все бы ничего, помещения по количеству учащихся вполне было достаточно, но плохо одно: хозяин жил в этом же доме, хотя и занимал особое помещение. Почти ежедневно хозяйка дома старалась чем-либо досадить школьной работнице. Иногда доходило даже до оскорблений с явной целью выжить и учительницу и школу с квартиры.
«В тоже время хозяин квартиры гр. Гоювян (между прочим член Сельсовета) слыл между зажиточными за самостоятельного человека, молился до обалдения, из одной чашки с «мирскими» кушать не желал, а вот оскорблять ни в чём не повинного человека, тормозить делу народного образования - это по его мнению, и по мнению подобных ему было не только не грех, а пожалуй, что за это можно ещё и в рай попасть».
По данным экспедиции 1926 года по обследованию животноводства годовая цена за пуд молока в 1923 году в Чечулихинской маслоартели, Усть-Канского аймака составляла 43 коп.
21 января 1924 года умер вождь мирового пролетариата и создатель первого в мире государства рабочих и крестьян Владимир Ильич Ленин. По всей стране прокатилась волна людского горя. Выселок Чечулихи на левобережье Чарыша общим собранием было решено назвать в честь В.И. Ленина — Владимировкой.
В дальнейшем Владимировка объединила алтайцев, кочующих по разным логам и урочищам, заимку Кирград, где была молочная артель, Ключи – сельхозартель им. Молотова В.М., Чечулиху – сельхозартель «Новая жизнь», и на левом берегу Владимировку – сельхозартель им. Кирова С.М.
13 декабря 1924 году в списке погибших и расстрелянных бандитами Колчака отмечены Головин Артамон, Головин Александр, Головин Павел, Головин Василий, Головин Михаил, которые погибли в с. Чечулихе от рук отступавших казаков.
18 декабря 1924 года в селе Талице, Усть-Канского аймака, организовалось Кредитное сельскохозяйственное товарищество «Охотник», в которое вошло и Чечулихинское общество. Т-во имело 114 человек с паевым взносом в 2 рубля.
В начале августа 1925 года в Чечулиху приезжали из аймака работники, чтобы на собрании ознакомить население о предстоящих перевыборах.
6 сентября приезжал уполномоченный АИКа тов. Калинин и провел предвыборное собрание. Тогда же назначили день перевыборов в сельсовет.
Своевременно были разосланы всем гражданам повестки, где указывалось время перевыборов. Граждане заранее смогли подготовиться к перевыборам—только и слышались среди них разговоры о выборах, о том кого выбрать, чтобы они хорошо и честно работали. Выдвинули и своих кандидатов.
20 сентября в день выборов с утра начали к сельсовету сходиться граждане. На собрание явилось из 275 избирателей 206 человек.
«Перед началом собрания попросили уполномоченного прочитать инструкцию о перевыборах, а затем заслушали доклад АИКа.
Работу аймака признали удовлетворительной, но отметили, что члены АИКа редко заглядывали село; нашли также, что АИК мало обращал внимание на просвещение на хозяйственные и лечебные нужды населения.
Вторым был доклад сельсовета и, наконец, выборы членов и кандидатов в сельсовет.
Был сделан пятиминутный перерыв, затем уполномоченный разъяснил, как выбирать и каких людей выбирать.
Кандидатов было выставлено не менее 30 человек. Обсуждали каждого в отдельности, говорили «за» и «против».
И действительно, выбранные члены и кандидаты сельсовета оказались почти все передовыми гражданами: все хозяйственники, пользующиеся авторитетами среди населения. Тут же был выбран председатель сельсовета и заместитель.
Председатель сельсовета в 1923 году получил премию за улучшение своего хозяйства. В ревкомиссию так же были избраны хорошие товарищи.
Члены сельсовета были все беспартийные в том числе и председатель; только в числе кандидатов – один комсомолец. Жаль только, что в сельсовет не прошли женщины.
Расходясь по домам граждане приветствовали Соввласть за то, что она дала права крестьянам кого им надо, кого они знают самим выбирать».
В 1926 году в Чечулихе находился сельский совет и школа. В селе было 55 дворов и проживало 103 мужчин и 133 женщины.
Во Владимировке на этот момент было 38 дворов и проживало 79 мужчин и 94 женщины. Это первый раздельный список одного в прошлом поселения.
26 июня 1926 года в газете «Ойротский край» отмечено, что «работает сельский крестьянский комитет общественной взаимопомощи (сельККОВ) села Чечулиха можно сказать удовлетворительно. Купил комитет сеялку и воскопресс. Это вещи хорошие, полезные, особенно сеялка—она нужна бедняку и зажиточному, а вот воскопресс, пожалуй для бедняка не к чему.
Но вся беда в том, что высока была плата за пользование сеялкой: по 1 р. 25 к. с десятины. Почему бы не сделать так: с бедняка хотя бы 70 коп., а с зажиточного подороже. Так комитет еще больше заработал бы на сеялке. В будущем следует так установить».
2 февраля 1927 года, то время, как широко развернулась по аймаку кампания перевыборов, когда все сознательные бедняки, середняки, женщины, молодежь шли обсуждать работу сельсовета, действовало и кулачечество.
В Чечулихе группа зажиточных и кулаков деятельно готовилась к перевыборам. Они наметили своих кандидатов в сельсовет и даже председателя.
Для того, чтоб удобнее действовать, они взяли под свое влияние одного середняка, который и должен был выступать от их имени.
12 февраля 1927 года везде прошли активно бедняцкие собрания. Это было видно из процента участия в Чечулихе – 78%. Участвуя на собраниях, беднота обсуждала все предложения ячейки, работу сельсовета, нужды бедноты, добавляя в наказ отдельные моменты. Особенно активность проявлялась при обсуждении кандидатур в сельсоветы.
Были отдельные случая в Чечулихе (один избирательный участок), когда незначительная часть бедноты, подпав под влияние зажиточных, снимала свои кандидатуры.
Но собрание показало, что середняк пошёл вместе на перевыборы с бедняком. Обсуждая предложения ячейки, обсуждая кандидатуры, середняк не кричал, на подобие кулака, что бедняк— «лодырь» и проч., а подходил с деловой стороны – насколько добросовестно будет выполнять выдвинутая кандидатура свои обязанности.
Что касается участия женщин, то активнее были женщины в русской части населения в Чечулихе – 58,8%.
В русской части населения женщина также, как беднота активно обсуждала все вопросы.
Алтайки были недовольны тем, что их звали на собрания.
— Это дело мужчин, кого выберут мы согласны, без нас обойдется.
Это объяснялось тем, что с алтайками не проводилось никакой работы.
16 февраля 1927 года в Чечулихе прошли выборы. Активность была небывалая. Беднота, за неимением верховых лошадей для женщин, привозила их на санях.
Живописная была картина: едет верхом такой избиратель, а к стременам привязаны сани, на которых сидела одна - две женщины. В избирательный участок Чечулихи явилось до 68% женщин.
«— Давно бы так надо было...
— Это очень хорошо...
— Нас, женщин, никогда не приглашали на собрания, а старались больше дома держать.
— Эдак, эдак...
Такие одобрительные возгласы были слышны со стороны крестьян и крестьянок, бедняков и лучших середнячков, когда им говорили о выборах сельсоветов по новой инструкции и о привлечении на собрания бедноты, середняков и как можно больше женщин».
Местные ячейки ВКП(б) и ВЛКСМ напрягли все свои усилия для того, чтобы организовать как можно больше и лучше бедняков: найти общий язык, одно понимание о выборах бедняка со середняком, привлечь на собрание как можно больше женщин.
Результаты проделанной работы говорили за то, что она проделана была не напрасно.
На четырёх бедняцких собраниях в трёх участках, в среднем участвовало 70 с лишним процентов бедняков, причем в одном случае доходило даже до 89 проц.
Беднота оказалась куда активнее прошлогоднего. Выступали по докладу сельсовета с точки зрения защиты им интересов бедняков и середняка и отсюда давали правильную оценку работе.
Особенная активность проявлена при обсуждении кандидатов в новый состав сельсовета. Обсуждали кандидатов и середняки, приглашенные на бедняцкие собрания.
Не дремала в это время и группа зажиточных крестьян. Своим «шипением» они пытались взять под свое-влияние бедноту— намечали своих кандидатов и даже председателя.
— И для чего это такая большая кампания, все равно они этим не убедят бедноту.
— Куда лезет вся эта шантрапа, какие из них управители, когда они свои хозяйства не могут наладить?
— Из выдвинутых кандидатов на бедняцком собрании, пройдут каких-нибудь два человека, а остальных все равно отшибем.
Так усердно шипели они везде, где только можно.
Эти разговоры заставили бедноту еще больше насторожиться и дать организованный отпор группе зажиточных.
На избирательном собрании так и случилось: последние попытки зажиточных провести в совет «своих» кандидатов были задавлены организованностью и активностью женщин, бедноты и середняков, которые «берегли свои руки только для кандидатов, выдвинутых на бедняцком собрании».
Характерно то, что кандидаты, выдвинутые на избирательном собрании группой зажиточных, получали 4-5 голосов и то из «своих».
Из 75 избирателей на собрании присутствовало 53 чел., то есть 70,6%, из них женщин 54% ко всем избирательницам.
Если сравнить старый состав сельсовета с новым, получилась большая разница:
Старый состав сельсовета был из зажиточных и крепких середняков.
Дружная работа с беднотой и середняками в 1927 году дала свои результаты: дружным, почти единодушным голосованием в сельсовет избрано большинство бедняков и середняков. В сельсовет было избрано четыре бедняка, три середняка. Всего семь человек, из них одна женщина, два члена ВКП(б).
Председателем сельсовета был избран Кузьма Романов, член ВКП(б), пользующийся большим авторитетом среди бедноты.
В 1927 году около выселка Владимировка был построен мост. Ездили мужики и радовались: хороший мост.
В первых числах декабря 1927 года в Чечулихе проводились краткосрочные сельскохозяйственные курсы. На них участвовало 34 человека, пять из которых были женщины.
Занятия проводились вечерами. Днем же агроном производил осмотр крестьянских быков и баранов, с целью выбраковки слабых и малопродуктивных.
Особенное внимание курсы уделили вопросам улучшения животноводства, так как оно несмотря на благоприятные условия для развития, до сей поры является убыточным.
По окончании курсов девять слушателей решили организовать коневодческое товарищество. Председателем избрали Алексея Филипповича Федина. Оно было организовано, постановлено купить племенного жеребца, о чем возбуждено ходатайство перед АИК'ом.
Особо надо отметиться факт, что товарищество находилось на территории Владимировки, и это не отражено в печати. Данный факт указывает на то, что среди людей на этот момент село ещё ассоциировалось как единое целое.
В 1928 году Ойротмолсоюз решил оживить маслодельную артель в Чечулихе.
15 февраля 1928 года в газете «Ойротский Край» было указано на то, что чечулихинцы «взяли в АИК'е быка производителя для улучшения своего стада. На зиму этого быка передали на прокорм Селивану Санаровy за 15 рублей.
Когда стали делать раскладку этой суммы среди населения поселка, то получилось следующее: у зажиточных скот молодняк ходил лето на заимках. И поэтому зажиточные повели такую линию – раскладывать только на ту скотину, которую хозяин запишет, что она ходила в поскотине (а скот с заимок они пригнали в августе).
Бедняки выставили такое предложенье —создать комиссию, которая пройдет по дворам и перепишет скот старше двух лет—на него и раскладывать.
Но богатеи настояли на своем предложении (раскладка на то, что сам запишет). Их предложение прошло.
И вышло так, что были бедняки платящие больше зажиточных на раскладку. Много скота не записали по мотиву, что он не ходил в поскотине.
Бедноте надо бросить идти за зажиточными, организоваться и вместе проводить свою, трудовую линию».
Летом 1928 год отмечено, что мост во Владимировке развалился. Ездили по нему люди и боялись, как бы на мосту лошадь ноги не переломала. И говорили: «без моста лучше было».
14 октября 1928 года в Чечулихе был проведён традиционный «день урожая». Раньше к нему готовились совсем иначе: справляли праздник с попом, самогоном и пивом, и заканчивали его почти всегда дракой.
В этот год было совсем иначе. Вместо церковного праздника Покрова, совсем другое содержание – смотр своего хозяйства.
Особенное внимание среди Чечулихинских граждан этому празднику уделили женщины. Каждый день они приносили в сельсовет свои экспонаты для выставки: кочан капусты, свеклы, моркови и другие огородные овощи. А сознательные крестьяне накануне этого дня везли свои излишки хлеба в потребобщество.
В самый день праздника в Чечулихе была проведена лекция и устроена читка книг по сельскому хозяйству. На собрании многие граждане выступали и делились своим опытом в работе по сельскому хозяйству.
Впечатление от праздника у всех было хорошее.
21 ноября 1928 года желающим вступить кандидатом в члены ВКП(б) изъявил житель пос. Чечулиха Павел Афанасьевич Кокорин.
1 декабря 1928 года в коневодческом товариществе в поселке Владимирском, Чечулихинского сельсовета появились проблемы. Председатель хороший оказался не на деле, а на словах. За год своей работы он так поставил работу товарищества, что члены коллектива пожалели о том, что избрали его своим председателем.
«У Чечулихинского сельККОВ А.Ф. Федин взял 12 пудов овса и не уплатил за них деньги.
В кредитном товариществе получил 120 рублей на приобретение семян. Семена не купил, а деньги... дал гражданину Архипову, владельцу лесопильного завода на ремонт лесопилки. Эти деньги (50 рублей) обратно от Архипова не вернулись.
Купил в кредитке жатку (деньги за нее не уплачены) и, вместо того, чтобы в первую очередь сжать хлеб товарищества, ударился зашибать ей деньгу у крестьян.
К хозяйственной бережливости Федин не привык, машина (косилка) стоила около 200 рублей, а А.Ф. Федин уже всю связал ее на ремешки. Если бы еще недельку поработать, машина пришла бы в негодность.
Когда члены товарищества обратили внимание А.Ф. Федина на эти недостатки, он ответил:
— Без вас знаю, я—председатель...
Облзу дало товариществу сезонного жеребца с условием, чтобы товарищество содержало его за свой счет. Наняли двух конюхов для ухода за жеребцом. Жеребца отдали обратно, а деньги конюхам не заплатили, несмотря на то, что с членов товарищества они собраны А.Ф. Фединым своевременно.
Для жеребца постановили поставить сено. Накосили и... не убрали. А.Ф. Федин предпочитал убирать свою кошенину, а коллективная лежала, и долежала до того, что ее засыпало снегом.
А.Ф. Федин купил у гражданина Зырянова конные грабли и сказал, что через неделю уплатит ему деньги. Но прошло три месяца, а за грабли Зырянову не заплатил.
К тому же А.Ф. Федин поступил счетоводом на холодильник и в товариществе совершенно не стал работать».
22 октября 1929 года на общем собрании граждане посёлка Верх-Белый Ануй, решили вступить в соревнование за досрочную сдачу излишков с Чечулихой.
24 декабря 1929 года во время проведения двухнедельника коллективизации по Усть-Канскому аймаку в поселке Владимировка у делегатки Головиной Ирины мужа не было дома – уезжал на призыв. Несмотря на это, после доклада об организации коммуны она записалась в члены коммуны заявив:
— Если мужа возьмут на военную службу, он будет охранять границы Советского Союза, а я работая в коммуне, буду укреплять сельское хозяйство.
В пос. Чечулиха малограмотная середнячка Головина Матрена имевшая пять ребят,—старшему лет 3 и младшему один месяц,– также вступила в коммуну.
А муж ее Головин Семен вступить в коммуну отказался. Головина разделила имущество и забрав ребят ушла в коммуну.
21 сентября 1931 года на пленуме Чечулихинского сельсовета выяснилось, что сельсовет к Всеобщему начальному обучению(ВНО) не готовится. Из 3-х школ готовых нет(?!). АИК выдал на ремонт школ 120 руб. – из них ни рубля не использовано. Дров не заготовлено. Требуется в одной школе переложить две печи, прорубить стену и окно. Для всех школ были нужны парты, столы всего 18, а сделано была одна парта. Школы стояли с выбитыми окнами.
Несмотря на все это, сельсовет решительных мер к ликвидации прорыва не принимал. Парты взялись делать не спецы, договор расторгнут, а к ответственности никто не был привлечен. Работники просвещения (3 учителя и 2 ликвидатора) зарплаты не получали, а сельсовет продолжал бездействовать.
15 октября 1932 года народный суд Усть-Канского аймака судил воров и приговорил Косых Ивана и Бойкова Федора к 10 годам лишения свободы, Бойкова Петра к 8 годам с отбыванием всех в концлагерях ОГПУ с конфискацией всего имущества, без применения амнистии.
Босых Иван по соцположению— сын крупного подрядчика и братья Бойковы Федор и Петр—сыновья бывшего урядника, систематически занимались грабежом колхозных пасек по Чечулихинскому и Талицкому селшьсоветам, внося неисчислимый вред и подрывая экономическую мощность колхозов. Преступные действия врагов трудового народа создавали тяжелое, напряженное положение среди заселения. Наконец, расхитители общественной собственности попались в воровстве.
1 сентября 1934 года в девять часов утра начала занятия Чечулинская школа Усть-Канского аймака. Из 35 учеников в первый день явилось 32, а на второй день 33. С первого дня в школе был организован горячий завтрак для детей.
Плохо было то, что школа была не обеспечена тетрадями и учебниками. АймОНО не позаботилось приобрести тетради и учебники, несмотря на то, что деньги школа перевела заранее.
Как недостаток надо отметить и то, что не сделали медицинского осмотра детей, а двое ребят были больны чесоткой.
В 1935 году колхозы Чечулихинского сельсовета Усть-Канского аймака, раньше остальных начали сверхранний сев. Еще лед на реке Чарыше местами был тверд по зимнему, еще из ущелий тянуло пронизывающим холодным ветром, а колхозники сельхозартелей имени тов. Молотова и Кирова, Чечулихинского сельсовета выезжали на пригретые солнцем поля в сеяли.
В колхозе имени Молотова к 9 апреля аймачное задание по сверхраннему севу в 15 гектар было перевыполнено. Культстан у молотовцев выделяется чистотой и уютом. В помещениях не курили, была вешалка для верхней одежды, умывальник, мыло. Посуда была новая, содержалась в безукоризненной чистоте. Каждому колхознику выделялась отдельная койка. Стены сверкали белизной, пол был чистый, на стенах плакаты, лозунги.
Работали и отдыхали здесь по часам. В часы отдыха слушали граммофон, играли в шашки.
Лошади у молотовцев были здоровые, хорошо подкормленные. На каждые четыре лошади была отдельная коновязь, кормушка и корыто для водопоя.
Такая подготовка и проведение посевной дала полную гарантию, что молотовцы план весеннего сева выполнят с успехом.
В 1936 года в селе Чечулиха был заложен колхозный сад.
1 января 1938 года к Чечулихинскому сельсовету Усть-Канского аймака относились следующие сельхозартели: «Новая жизнь»(65 двора, площадь посевов озимых и яровых –232 га, поголовье: КРС – 162, свиней – 40, овец и коз 237, лошадей – 100, денежный доход 45.085 рублей, стоимость ОСП – 41.919 рублей), «Им. Молотова» (53 двора, площадь посевов озимых и яровых – 171 га, поголовье: КРС – 83, свиней 45, лошадей – 63, денежный доход 41.741 рублей, стоимость ОСП – 27.526 рублей), «Им. Кирова» (60 двора, площадь посевов озимых и яровых – 153 га, поголовье: КРС – 105, свиней 30, овец и коз 20, лошадей – 63, денежный доход 27.475 рублей, стоимость ОСП – 23.390 рублей).
Жители Чечулихинского сельсовета принимали участие в Великой Отечественной войне 1941-1945гг., сражались в боях за Одессу, Севастополь, Москву в японо-финской войне
21 ноября 1941 года в селе Чечулихе комсомольцы прекрасно оборудовали красный уголок. В нем хорошая библиотека, справочный стол. Колхозники всегда получают необходимые сведения, читают газеты и журналы. Комсомольцы беседуют с посетителями по сельскохозяйственным и политическим вопросам.
На здешних десятидворках все комсомольцы активно ведут агитмассовую работу. Они читают сельчанам газеты, боевые эпизоды из героической борьбы Красной Армии с фашистскими захватчиками; помогают гражданам собирать подарки для бойцов. Так, комсомолка К. Плотникова организовала на своей десятидворке посылку в госпиталь. Бойцам послали 11 кур, 3 гусей, 1,5 килограмма меду. За короткий срок комсомольцы сами послали выздоравливающим бойцам 48 кур, 8 гусей, 5 килограммов масла, 8 килограммов меду.
Незаурядные организаторские способности в период первой военной посевной кампании показал коммунист-председатель Чечулихинского колхоза Фома Кошкаров. Колхоз и председатель были занесены на областную Доску почета.
3 апреля 1942 года газета «Красная Ойротия» сообщила о том, что, «по окончании зимнего сезона, охотники Ойротии подытоживают свой труд. Емельян Романцов из села Чечулиха, Усть-Канского аймака, который промышляет уже 23 года, убил 10 соболей и 84 белки, заработав около 10.000 рублей».
9 августа 1942 года по-фронтовому работают на сенокосе комсомольцы колхоза «Новая жизнь» (Чечулиха), ежедневно перевыполнял нормы выработки. Андрон Аксенов, Петрова Н., Зотеев Иван, Зырянов—скашивали по 5 гектаров вместо 3. Одновременно каждый из них работал агитатором в звене.
Комсомолка, учительница Раиса Сохина работала в поле и вела кружок текущей политики среди комсомольцев и молодежи.
В 1944 и в начале 1945 года состоялись областные совещания-семинары председателей сельских Советов. Перед участниками семинара выступил председатель передового Чечулихинского сельсовета Вихрев, подробно рассказав о своей работе.
22 января 1945 года в решении исполнительного комитета Ойротского областного Совета депутатов трудящихся гор. Ойрот-Тура отмечено, что особенно заметных успехов в работе добился Чечулихинский сельский совет Усть-Канского аймака.
25 марта 1948 года началось социалистическое соревнование двух сельских Советов – Чечулихинского и Талицкого – за лучшую подготовку к весеннему севу, быстрейшее культурное строительство в селах, расширение и укрепление артельного хозяйства.
25 ноября 1948 года колхозы Чечулихинского сельского Совета, Усть-Канского аймака (председатель сельсовета тов. Зырянов), досрочно выполнили годовой план поставок государству продуктов животноводства.
Члены сельскохозяйственной артели «Новая жизнь», где председателем артели был тов. Вихрев, еще в октябре полностью рассчитались с государством по обязательным поставкам мяса и 336 пудов сдали авансом в счет будущего года.
31 июля 1949 года жители села Владимировка, Чечулихинского сельсовета, собравшись на сельский сход, обсудили очередные задачи. Они взяли обязательства к 15 августа закончить сенокос, образцово подготовиться к уборке урожая, убрать урожай быстро и без потерь, досрочно рассчитаться с государством по хлебопоставкам, хорошо отремонтировать скотные дворы, кошары, сохранить все поголовье скота.
В 1949 году в Усть-Канском аймаке проведена работа по восстановлению запасов соболя в Горном Алтае.
Партия Баргузинского соболя, завезенная из Бурят-Монгольской АССР, была выпущена для вольного разведения в бассейнах рек Чечулиха и Талица.
В 1950 году встал вопрос учредить здесь заказник, организовать такую охрану соболей, которая бы позволила сохранить все племенное поголовье зверей в дать им возможность заселить пригодные места для их обитания.
Село Владимировка в начале пятидесятых представляло собой довольно крупный населённый пункт, где имелись школа, сельсовет, медицинский пункт, отделение связи, магазины, клуб.
В начале 50-х годах открылась изба-читальня. Первым библиотекарем была Баркова Н.А. В прошлом бесправное, отсталое село начало строить новую жизнь, претворяя в жизнь заветы В.И Ленина «Учиться, учиться и еще раз учиться!»
9 февраля 1952 года отмечена хорошая подготовка к выступлению в смотре художественной самодеятельности Чечулихинской избы-читальни (заведующий тов. Кудинов).
В 1953 году А.И. Бархаловым, в процессе поисково-съёмочных работ одной из партий Северо-Алтайской экспедиции (г. Бийск), входившей в то время в состав Западно-Сибирского геологического управления (г. Новосибирск), было открыто Владимировское кобальтовое месторождение
В 1953 г. Казинихинской геолого-разведочной партией этой экспедиции были начаты оценочные работы, вначале канавами и шурфами, а в 1954 г. были заложены тяжёлые выработки (штольни) с целью подсечь рудные тела на двух горизонтах.
Разведка осуществлялась круглогодично небольшим коллективом геологов. Большинство населения Владимировки работало на разведке.
Руководил работами главный геолог Казинихинской партии Яков Романович Зильберман.
В штате партии были участковый геолог Берта Лазаревна Вальтер, пять техников-геологов, штат горнорабочих, занятых на проходке канав, шурфов, штолен, а также кузнецы, слесари, обеспечивающие партию электроэнергией, сжатым воздухом, а также вентиляцию штолен.
Кроме того, в состав партии входил небольшой отряд топографов и обслуживающий персонал - шоферы, трактористы, повара.
База партии находилась в с. Владимировка. Здесь в арендованных у местного населения домах жил персонал партии, располагались контора, камеральное помещение, склады, капитальные мастерские.
В летний период весь коллектив, кроме работников канцелярии, жил на верхнем стане, где на высоте около 1600 м над ур. м. находился большой барак, состоящий из двух жилых помещений. Там же располагалась и столовая.
Барак был куплен во Владимировке, перевезён трактором и собран на месторождении. Так же были перевезены небольшие помещения для дизельной электростанции, кузницы, слесарной мастерской, компрессорной, вентиляционной, склада горючесмазочных материалов, хозяйственного склада, кухни.
Все эти постройки располагались на границе леса и высокогорной тундры.
Вода для бытового и технического водоснабжения доставлялась на верхний стан трактором в цистерне из постоянного водотока. Транспортная связь базы партии во Владимировке с верхним станом осуществлялась по временной дороге, доступной лишь гусеничному транспорту и представляющей врезку в крутой склон долины.
После дождей вследствие оползней связь часто прерывалась, поэтому в течение всего года требовались значительные усилия для поддержания дороги в рабочем состоянии.
Разведочные работы состояли из проходки канав, шурфов и трёх штолен.
В зимний период шурфы и канавы не проходили, то есть не копали, рабочие - канавщики уходили в отпуск либо использовались на вспомогательных или ремонтных работах на базе во Владимировке.
Проходка штолен велась круглый год. Из-за чрезвычайно сложного рельефа, затрудняющего подступы к ним, особенно в зимнее время, потребовалось устройство специальных подвесных мостов.
Кроме центрального (Владимировского) участка, разведка на полиметаллическое оруденение осуществлялась и в верховьях речки Быструхи силами Быструхинского отряда, который с центральным участком был связан только пешеходной тропой, по которой происходила и доставка продуктов.
Отряд насчитывал всего шесть человек, включая начальника. Для них на Быструхинском участке была установлена одна десятиместная палатка, доставленная кружным путём на вьючных лошадях.
Разведочные работы на Владимировском участке осуществлялись вахтовым методом.
В субботу вечером все, за исключением дежурных, выезжали на тракторе во Владимировку, а рано утром в понедельник на тракторе же возвращались на работу. На верхнем стане был радиоприёмник, поэтому вечерами во время ужина слушали новости по центральному и местному радио.
В один из августовских вечеров, когда весь коллектив разведочной партии собрался в столовой, главный геолог Я.Р. Зильберман рассказал о том, что днём разведочной канавой 62 в результате отладки (проходки взрывом) был вскрыт древний карьер, заложенный на выходе сульфидной халькопиритовой руды.
В карьере и выбросе были собраны сверлёный каменный топор, многочисленные орудия из бычьих или коровьих рогов со вставленными внутрь деревянными сердечниками, дубинка с выжженным узором, шкура северною оленя и другие предметы.
Все изделия древних горняков, обнаруженные при проходке канавы, собраны и выложены на ее северном борту (канава имела почти широтную ориентировку).
Далее он сказал, что проходка канавы прекращена до приезда из Горно-Алтайска археологов, которые извещены радиограммой. Если есть желающие познакомиться с находкой, добавил Я.Р. Зильберман, то сделать это можно, оставшись на верхнем стане в воскресенье.
Поскольку сотрудники горно-алтайского краеведческого музея во Владимирову так и не прибыли, было решено отправить находки в Томский университет - в то время главное научное учреждение гуманитарного профиля в Западной Сибири.
7 января 1955 года сообщается о том, что депутат Чечулихинского сельсовета, бригадир полеводческой бригады колхоза имени Кирова т. Лопарев своей организаторской работой обеспечил в 1954 году получение высокого урожая и полную подготовку к весеннему севу 1955 года.
В августе 1955 года в изучении Владимировского месторождении как на его центральном рудном теле (Владимировский участок), так и на недалеко расположенном Быструхинском участке принял участие известный исследователь Алтая, доцент кафедры минералогии и петрографии Томского политехнического университета Александр Иванович Баженов.
В этом году при геолого-разведочных работах на Алтае у с. Владимировка была обнаружена древняя горная выработка. Древние горняки добывали сульфидные медные руды (халькопирит CuFeS2). В условиях вечной мерзлоты хорошо сохранились орудия древних горняков, изготовленные из дерева, рогов коровы или быка. Сохранился кусок шкуры северного оленя. Найден был каменный шлифованный топор и другие многочисленные изделия из камня. По деревянному предмету была получена радиоуглеродная дата 3756 лет до н.э.
В начале 1956 года по инициативе партийной организации колхоза имени Кирова и Чечулихинского сельского Совета общественность села Чечулихи вышла на воскресник по заготовке дров для местной школы. На воскреснике были колхозники, рабочие и служащие села, всего 42 человека. Для подвозки дров из лесу колхоз выделил 15 подвод. Подвезенные дрова распиливали около школы и складывали в аккуратные поленницы. В один день так было заготовлено 40 кубометров дров.
Особенно хорошо на воскреснике поработали колхозники Александра Харлова, Кривых Васса, Аксенова Конфея, Лопарева Федосья, Боровиков Моисей, Носков Никофор, Грушин Николай.
В 1959 г. в Чечулихе было меньше 200 жителей.
В 1967 году по сообщению исследователя В. H. Богданова одна из старейших деревень Чечулиха, в связи с происходящей концентрацией населения в крупных селах, завершает свою историю. Связь с левым берегом с помощью парома была мало удобна. Жители Чечулихи выселились в село Владимировку и в другие села...
С ликвидацией Чечулихи по 1985 год село Владимировка относилось к Талицкому совхозу.
1986 году прошла реорганизация совхоза «Талицкий» и Владимировскую животноводческую ферму объединили с Коргонским совхозом. Первым директором был В.M.Куранаков.
Основным занятием жителей оставалось животноводство, мараловодство, коневодство, пчеловодство, полеводство, производство молока и переработка.
В 1989 году по инициативе заведующего районо А. А. Матыкова во Владимировке была построена и открыта 9-летняя школа.
В начале 90-х годов открылся мини-маслозавод, работал с энтузиазмом, по лабораторным анализам и по качеству масло было высокого качества.
Маслодельцы Т.Г. Андреева, Е.Н. Березикова, Д.А. Дремова награждались золотыми и бронзовыми медалями в Москве. Большинство населения имело работу, получали стабильную заработную плату, отоваривались хлебом, сливками, маслом, зерном по льготной цене.
Во время существования совхоз два раза переименовывался - «Коргонский ООО», «Коргонский АО».
Ферму возглавлял Г.В.Березиков, имелось два дойных гурта, которые в летнее время перегонялись на летнее пастбищ расположенное в 20 км в горах.
Последнее на памяти жителей – это когда рухнуло отлаженное десятилетиями сельскохозяйственное производство, в связи с земельной реформой всё хозяйство перешло в частные руки.
Началась безработица, кто имеет большое хозяйство, занимаются своим хозяйством, каждый выживает сам по себе.
Жители села трудолюбивые. Знатные в селе были талантливые умельцы: Г.А. Носков, В.С.Харлов, Н.Федин. Они изготавливали конные сани, дуги, перерабатывали дёготь.
В деревне живёт талантливый баянист А.М. Дренов и печник Н.А.Яковлев.
Проживает много достойных семей, которые воспитали и воспитывают замечательных детей: супруги С.К. и В.Г.Никифоровы, М.П. и А.Черепановы, Б.В. и Е.Н.Березиковы, Ю. Н. и М.П.Вишневы.
Сегодня люди во Владимировке живут размеренной, спокойной жизнью, растят детей, разводят скот и благоустраивают свои подворья. В нашем безумном мире главное в селе условие – тишина и безопасность.
21 июня 2012 года постановлением Государственного собрания Республики Алтай название села было переименовано в Шунмары.
20 сентября 2019 году сдана в эксплуатацию новая Владимировская общеобразовательная школа.
1 ноября 2022 года в селе состоялось открытие фельдшерско-акушерского пункта, рассчитанного на десять посещений в смену. В новом здании, построенном в рамках нацпроекта «Здравоохранение», проведена холодная и горячая вода, оборудована парковка, уложена брусчатка, установлено освещение.
Основная статья Владимировка
© Е. Гаврилов, 19 ноября 2020 года. Ссылка на сайт обязательна! Особая благодарность за информацию и помощь в подготовке материала Н.А. Шодоевой и Н.А. Шодоеву (Усть-Кан).
